 |
Из далекого прошлого славян
Сергей Лесной (Парамонов)
"Unification" Pty. Ltd. 497 Collins St., Melbourne/Мелбурн, 1967
Текст в .pdf формате (4.6 Мб), предоставленный А. Чилингировым |
|
|
Из далекого прошлого славян
Сергей Лесной (Парамонов)
"Unification" Pty. Ltd. 497 Collins St., Melbourne/Мелбурн, 1967
Текст в .pdf формате (4.6 Мб), предоставленный А. Чилингировым |
СОДЕРЖАНИЕ
1. О происхождении славян на основании лингвистики 9
2. О прародине славян на основании изучения названии растений 25
3. О славянских географических названиях в Греции 32
4. Хорватские, чешские и польские предания о происхождении славянских государств 63
5. «История вкратце о Бохеме, еже есть о земле Чешъской» 79
7. Как создалась Болгария 679 года? 105
9. Загадка списка древних болгарских князей 134
10. Златарский и протоболгарское летоисчисление 161
11. О титуле «хан» у болгар 168
12. Народы Приадриатики в прошлом 173
13. Цезарь и славяне 190
14. «Германцы» Рима и «германцы» современности 204
15. Отзыв о книге Рольфа Бахмана и т. д. 209
16. Славянская топонимика 215
Боденское озеро - озеро славян; Об Исполинских горах; О реке Свебе (Одре); О горах «Ясеники»; О городе Тергесте; Об озере Пельсо; Об области Венеции; Герцинский лес — лес славянства; Кимвры называли Северное море - «Морем мороза» буквально
17. О труде Тацита «Германия» 232
18. Плиний Старший о Германии 253
19. Геродот о походе персидского царя Дария на скифов 257
21. Народы северного Причерноморья по Геродоту 286
2. Перевод географических названий, как причина путаницы названий древних племен и народов 313
3. О реке Дунай 315
4. О «колунях» 320
6. О термине «Кавказ» в древности 327
7. О заселении Балкан через Дунай 329
8. О «спорадах» и «борадах» 333
9. О географических названиях с окончанием на «брига, «дунум», дурум» и т. д. 335
10. О возможности некоторых кардинальных ошибок в истории 339
13. О неверном применении терминов «остготы» и «вестготы» 345
17. О географических названиях с окончанием на «дава», «дева», «дива» и т. д. 349
18. О северных границах империи Аттилы 353
19. О населении северных областей Рима и Византии 355
20. О Равенне 358
21. О впадении Истра в Адриатику 360
Послесловие 362
Подписано к печати 23.6.1967
Сдано в печать 1.7.1967.
Тираж 1000.
Printed by "Unification" Pty. Ltd. 497 Collins St., Melbourne, С. 1.
КНИГИ АВТОРА НА СКЛАДЕ:
Consistory Church goods Supply, 7 St. John's Ave., Winnipeg, 4, Man, Canada.
1. Звідки ми, чиі! ми діги? 1963, 120 стр. (по украіньски)
2. Русь, откуда ты? 1964, 336 стр.
3. Влесова книга, вып. 1-й, 1966, 100 стр.
На складе:
Les Editeurs Réunis, 11, rue de la Montagne, S-te Geneviève, Paris, 5-е France:
4. История «руссов» в неизвращенном виде, 1953-1960, 10 вып. 1 175 стр.
5. Слово о полку Игореве. 1950-1953, 4 вып. 522 стр.
6. Дорожные встречи (рассказы), 1949, 105 стр.
7. Чертовщина под Лысой горой (рассказы), 1952, 124 стр.
8. Песни природы (стихи), 1948, 64 стр.
9. Стихи о всячине, 1948, 64 стр.
У автора:
Dr. Paramonov, University House, Canberra, Australia
10. Пересмотр основ истории славян, вып. 1-й, 1956, Мелбурн, 138 стр.
11. Из далекого прошлого славян, Мелбурн, 1967, 363 стр.
Все указанные книги можно получить и непосредственно со складов, обратившись к книжным магазинам своей страны.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Данная книга предназначена не для изучения, а для чтения, для углубленного понимания прошлого славянских народов. Ни в русской, ни в иностранной литературе нет книги, которая была бы посвящена истории славян вообще. Имеются «История Польши», «История Чехословакии» и т. д., словом отдельных славянских народов, но нет книги, посвященной истории славянства в целом. Если за последнее время и появилось несколько работ, например книга Дворника на английском языке, формально как-будто и занимающихся этой темой, - на деле это только компиляция уже давно высказанных взглядов и ничего нового не вносящая.
И эта книга не ставит своей задачей пополнить этот пробел, - время для этого еще не настало, она является своего рода введением, показом тех новых горизонтов, которые открываются перед современной исторической наукой.
Выясняется, что не только роль отдельных славянских народов, но и славянства вообще, в достаточной мере не оценены официальной исторической наукой. Большинство опубликованного, - это только кривое
3
зеркало прошлого. Многое надо переоценить, многое надо вообще выбросить, много совершенно нового или забытого старого внести в дополнение.
Славянство гораздо древнее, чем думают, славянство сыграло более важную роль в развитии всеевропейской культуры, чем это принимали до сих пор. От славян отнято многое, что им принадлежит по праву. Выяснению различных вопросов, связанных с этим и посвящена эта книга.
Она не столько занимается изложением исторических фактов и теорий, укрепившихся в науке, сколько показывает допущенные ошибки и пути для их исправления. Она занимается переоценкой казалось бы уже установленных ценностей, она вносит то новое, что появилось за последнее время.
Читателю предлагаются не только новые факты и мысли, но он побуждается сам всё оценить и осмыслить. Не к заучиванию призывается читатель, а к критическому, самостоятельному мышлению. Читатель убедится, что существует необозримое поле для переоценки старого, что много старых идолов надо разрушить и заменить новыми научными ценностями.
Прошлое надо знать, правильно его понимать и у него поучаться. К работе, к познанию нового призывается этой книгой читатель.
Главный вывод, к которому пришел автор в результате своих изысканий, это необходимость полной перестройки истории приблизительно за 500 лет до нашей эры и первой тысячи лет нашей эры.
Необходимо всё разрушить и начать постройку наново и на иных принципах. Почти всё, что мы знаем, это тенденциозный, часто никуда негодный хлам, нечто вроде алхимии в истории; часто это злая карикатура на науку, где глупость соревнуется с политической тенденциозностью.
Не верится, что в наш век точных наук и высокой техники, могут существовать такие отсталые области знания, отсталые не по количеству фактов, а по методу исследования.
Анализировать причины мы не считаем нужным, - это заняло бы слишком много времени и места и отвлекло
4
бы от наших прямых задач. В дальнейшем читатель сам увидит нашу правоту, когда факты будут изложены со всеми подробностями.
Мы остановимся бегло только на ошибках метода. Прежде всего необходимо отметить, если так можно выразиться, «архаичность» в понимании древних источников. Дело в том, что древние исторические источники (латинские и греческие) стали печататься, переводиться и комментироваться еще с 16-го века. Некоторые переводились и исправлялись и в дальнейшем, но большинство из них мало подвинулось в своем изучении со времени 18-19-го вв.
Старые переводы и понимания стали своего рода каноном, на которые никто не смеет посягнуть. Такие издания, как «Патрология грека» или «Патрология латина», состоящие из сотен томов, являются уникальными и не переизданными. А между тем большинству этих томов уже более ста лет и тексты их не могут считаться безупречными. За сто и более лет найдены и новые списки, и новые фрагменты, и новые рукописи, наконец материалы, которые могут быть использованы для дополнения или исправления того, что уже издано. Наконец, и это тоже имеет огромное значение, понимание не только текстов, но и основных пружин действий в разные эпохи весьма изменилось. Подход к научным фактам даже в отношении 19-го века часто нам кажется просто наивным.
Огромным препятствием к правильному пониманию исторического наследия является не только редкость книг со старинными текстами, не только их подчас фантастическая цена, но и всеобщее падение знания греческого и латинского языков: надо быть не только историком, но и знатоком классических языков. Поэтому настоящих исследователей древних источников чрезвычайно мало, их можно пересчитать по пальцам. Отсюда и слабый прогресс исторической науки. Последняя нуждается не в десятках, а сотнях исследователей.
Наследство классиков огромно, его нужно иметь не только приведенным в полный порядок и доведенным до уровня требований современной науки, но и понятым, как следует.
5
При полном охвате материала часто затруднительное место разъясняется совершенно, ибо оно разъяснено в другом источнике, но его надо иметь и знать. Наконец, многое из старого наследия недоисследовано и неверно понято. Возьмем пример: «География» Птолемея кладется в основу многих исторических утверждений или предположений, но до сих пор нет ни одного труда, в котором был бы дан полный текст по всем спискам, с надлежащими комментариями и, главное, картами. Получается дикая вещь: география без карт!
Как известно. Птолемей, описывая местоположение тех или иных местностей или народов, прибегает к двойной системе обозначения. С одной стороны, упоминая пункт X, он дает общие словесные указания о местоположении его в отношении известной реки, моря, горы или важного пункта, например «к северу», «вдоль», «недалеко», «далее» и т. д., с другой стороны он указывает более точно удаленность пункта в стадиях или днях пути от других установленных пунктов, наконец, он дает еще географические координаты, т. е., градусы, минуты и секунды долгот и широт. Иногда Птолемей дает даже величину самого короткого или долгого дня, что дает твердую опору для суждений о точном положении данной местности.
Количество географических координат, данных Птолемеем, огромно, но нет ни одной работы, где эти географические данные были бы суммированы и сопоставлены со словесными, а ведь они гораздо более точны, чем словесные!
Конечно, совершенно понятно, что географические координаты не всегда точны, несомненно, что точность в отношении Греции или Италии гораздо выше, чем в отношении Скандинавии или Сарматии, но нас интересует и относительная его точность в отношении разных зон. Наконец, географические координаты дают возможность уточнения и исправления словесных указаний, но историческая наука пренебрегает географическими координатами Птолемея, ибо для исследования надо взяться немного и за географию, и за астрономию, наконец за математику, которой историки боятся, как чёрт ладана.
При таких условиях неудивительно, что разные
6
авторы, толкуя данные Птолемея, относят данный пункт к Карпатам, а другие к Уралу! Конечно, при такой точности правильно понимать Птолемея невозможно.
Вторым недостатком метода историков является узость научной базы: опубликованы главным образом латинские и греческие источники, но сводки арабских, персидских, древне-еврейских, армянских, грузинских, коптских и других источников нет. Факты истории имеются, но историческая наука организована так плохо, что воспользоваться ими не в состоянии. В таком же положении находится эпиграфика: отдельные труды опубликованы, но сводки нет, равно как нет и сводки надписей на нерасшифрованных языках. Значит и здесь знание в потенции есть, но история его не пытается использовать.
Третьим недостатком метода историков является отсутствие сводки в понимании терминологии в отношении названий древних народов и государств. Один и тот же народ называется разными народами по разному, по разному называется он в разные эпохи одним и тем же народом.
Одни народы называются по реке, около которой они центрируются, другие по вождю, который ими в данный момент управляет, третьи по городу, который является их столицей, четвертые по их характерной одежде, пятые по их положению (поморцы, загорцы, поляне), шестые по неизвестной нам причине. Некоторые авторы применяют библейскую терминологию, например, сарацин называют агарянами по библейской Агари, бывшей, якобы их прародительницей. Наконец, каждый из народов имеет по несколько имен и кличек.
Путаница усугубляется тем, что авторы, писавшие по-латыни или по-гречески, по разному передавали звуки в названиях чужих народов, в звуках, для которых у них не было собственных букв. Одно и тоже название передавалось до неузнаваемости по разному и только сравнение других имен и событий давало уверенность, что речь идет о том же самом.
Понятия народа и государства сливались в одно, а между тем для истории они совершенно различны: разве
7
не дожили до 19-го века десятки государств в Германии и Италии, а между тем дело шло о германском или итальянском народе.
Военные рейды, грабительские походы, смешивались с переселениями или обычными войнами. Создание крупных государств, например, гуннов, аваров и т.д. приводило к тому, что все народы, подчиненные им, начинали считаться гуннами или аварами. Словом, всей этой путаницы не разберешь.
А между тем история принимает все сведения за чистую монету, вовсе не разбираясь критически. Для историков «герулы» и «гелуры» одно и тоже. Гелуры, кстати скажем, означает «болотники»; но ведь болотных местностей в Европе с совершенно разными народами немало и вот получается, что герулы одновременно являются героями событий на среднем Дунае, в Пелопоннесе и на берегах Азовского моря и история всех их принимает за один и тот же народ. "Ш§;аго и, Ш§аго 1а!" Нас уверяют, что вандалы в 6-м веке покинули Европу и растворились в массе народов в северной Африке, а между тем мы находим в 8-м и 9-м веках церковные источники о крещении вандалов в средней Европе. Что это? Воскресение из мертвых?
История абсолютно слепа и подобных нелепостей не замечает. Она регистрирует факты и только, а критически понять их отказывается. Поэтому и получается, что германские племена в начальные века нашей эры распространялись от Рейна и до Дона, а через несколько веков оказались все только от Рейна и до среднего Дуная, на всем пространстве восточнее они бесследно исчезли! Далее: для самого многолюдного народа в Европе - славян не оказывается местожительства, их коренными землями считают Полесье: почти вовсе непригодное для жилья масс людей несколько тысяч лет тому назад!
Если бы подобные нонсенсы касались мелких деталей, с этим еще и так, и сяк можно было бы временно мириться, на деле же это крупнейшие линии в развитии Европы, поэтому ошибки в них, это ошибки конструкции здания всей истории, а отсюда необходимость полной перестройки.
8
1. О ПРОИСХОЖДЕНИИ СЛАВЯН НА ОСНОВАНИИ ЛИНГВИСТИКИ
История и археология рано или поздно, а выяснят судьбы славян на протяжении 1-2 тысячелетий до нашей эры, однако и теперь уже можно наметить направление решения вопросов: где же зародилось и в каких условиях развивалось славянство.
В этом отношении кое-что существенное может дать лингвистика, ибо никогда народы не развивались в пустоте, а всегда испытывали влияние соседей, а это влияние отражалось и на языке. Изучая эти влияния, мы можем косвенно восстановить, если не где совершались эти влияния, то в каком окружении народов. А это может дать попутно и некоторый ответ, где происходили эти влияния.
Наконец, и это самое главное, языки не сваливаются с неба в готовом виде, они постепенно развиваются, одни отмирают, давая начало, так сказать, своим языкам-потомкам, другие обрывают свое существование, не оставив заметных следов. Как бы то ни было, а и те, и другие непрерывно изменяются.
Мы должны заявить откровенно, что филологии во
9
многих отношениях не доверяем и возьмем из нее только то, что в состоянии пройти испытание метода натуралистического, т. е. без фантастики, мистики, заумствований, а основано на фактах и логике. Ошибки лингвистики питались часто разнообразными тенденциями, часто с наукой ничего общего не имеющими, именно политическими.
Возьмем термин «индо-германцы», - он отражает тенденции германского шовинизма, всюду выставляющего исключительную и единственную роль только германских племен, на самом деле культуру Европы создавали все европейские народы, а не только германцы.
Если когда-то и существовал пранарод - «арийцы», объединявший тех, кто живет сейчас от Ирландии и до Индии, - это были - «индо-европейцы», ибо не только одни германцы входили в состав этого народа. Поэтому термин «индо-германцы» и неточен, и ненаучен, тот же, кто его изобрел и употребляет, не может стоять на строго научных основаниях, он необъективен.
Как известно, славяне относятся к индо-европейской группе народов, ниже мы приводим краткий обзор этой группы, а также положение ее среди других языковых групп.
1. Индо-европейская языковая группа
а) Тевтонская, подгруппа (скандинавские языки, голландский, английский, немецкий).
б) Кельтская подгруппа (ирландский, шотландский, уэльский, бретонский).
в) Славянская подгруппа (польский, чешский, словакский, сербо-кроатский, болгарский, русский и так далее).
г) Романская подгруппа (французский, испанский, каталонский, португальский, итальянский, румынский).
д) Балтийская подгруппа (литовский, латышский).
е) Греческий язык.
ж) Албанский язык.
10
з) Армянский язык.
и) Персидский язык.
к) Индийские современные языки.
2. Угро-финнская группа
а) Лапландский, б) финнский), в) эстонский, г) черемисский, мордвы, д) мадьярский (венгерский).
3. Турко-татарская группа
а) турецкий язык, б) татарский, в) киргизский язык.
4. Семитская группа
а) арабский, б) эфиопский, в) древне-еврейский, г) мальтийский язык.
5. Хамитская группа
а) кушитский (сомали, галла), б) берберский язык.
6. Индо-китайская группа.
а) китайский, б) тибетский, в) сиамский, г) бурмезский язык.
7. Малайя-полинезийская группа
а) малайский, б) фиджийский, в) таитянский, г) маорийский язык.
8. Дравидская группа
а) тамильский, б) телугуанский, в) Канарский язык.
9. Банту группа
а) кафирский, б) суахели, в) бечуана, г) сесуто, д) гегеро, е) конго, ж) дуала и т. д. языки.
Этот обзор далеко не охватывает всех языков. Из европейских языков остаются пока вне схемы баскский, грузинский и т. д. языки, из азиатских: манджурский, корейский, японский и т. д.
К сожалению, нет никакой возможности дать классификацию вымерших языков, что было бы особенно важно для наших целей.
Как ни различны на первый взгляд языки индо-европейцев или арийцев, исследование показывает, что у них есть много общих, коренных черт, показывающих, что
11
все они черпали запасы своей лексики, грамматики, словообразования, фонетики из одного корня. Короче говоря, они развились, разрослись, расщепились, как ветви, от одного общего ствола.
Здесь, в филологии, мы видим тот же закон, что и в биологии: происхождение видов путем медленного уклонения от основного вида. Этот процесс обладает одним свойством, - он непрерывен, он дает постепенное переливание одной формы в другую, но во времени и пространстве. Никаких «fiat» - (да будет!) не случается. Каждый язык не рождается из ничего, а происходит от старого. И каждый язык при соответствующих условиях может стать прародителем, корнем многих других, новых языков.
Мы не будет здесь разбирать понятие «язык»; когда именно из наречия или диалекта получается он, - это спор о словах; как будет только спором о словах разрешение вопроса: в какой момент юноша делается взрослым, а взрослый стариком?
В отношении времени, каковое необходимо для развития языка, филологи, а вместе с ними и историки, сделали много ошибок. Основная ошибка состоит в том, что они приписывают развитию языка слишком быстрые темпы.
Даже в наш век, когда народы перемешались, и влияние их друг на друга удесятерено, языки меняются очень медленно. Хотя одни слова и формы отмирают и появляются новые и т. д., основной фонд языка остается почти неизменным, он развивает в себе те процессы, которые еще не доведены до конца (упрощение, слов, усечение форм и т. д., т. е. то, что и в биологии, когда в ходе эволюции число костей черепа постепенно уменьшается, если мы возьмем ряд: рыбы-пресмыкающиеся — птицы - млекопитающие).
Каждый основной язык, т. е. родоначальник нескольких языков, имеет не сотни, а тысячелетия своего существования, чтобы чешский язык отделился от словацкого или македонский от болгарского и т. д. нужны многие столетия.
Язык, далее, развивается в пространстве в связи с расселением его носителей, это процесс долгий и сложный.
12
Народы распространяются медленно, тягуче, впитывая в связи с движением и окружающие условия в смысле языка; сибиряки, например, попав в окружение азиатских народов, включают в свой словесный фонд много чужих слов и вместе с тем, будучи оторваны от основного ствола родного языка, лучше сохраняют старые формы, не успевая следовать за процессами изменения языка на родине.
Долгое время считали, что народы свободно передвигались в прошлом по земле, куда, так сказать, ветер подует. Приходится удивляться, что такие наивные представления держались чуть-ли не столетиями.
Теория миграции народов была раздута до чрезвычайности. Практику кочевников-номадов, передвигавшихся в зоне степей на огромные пространства, переносили по аналогии на все народы, в том числе и на живших в лесах, горах, болотах, и передвигавшихся крайне медленно или вообще остававшихся на месте.
В связи с этим теорию, что славяне пришли из средней Азии, необходимо отбросить раз и навсегда: в Азии не осталось от них никаких следов, если предки славян когда-то были в Азии (западной), то это было тогда, когда славяне еще не сформировались и не отделились от основного арийского ствола.
Но, скажут, родство славян и индусов в области языка несомненно, а индусы живут в Индии, т. е. в Азии. Следует, однако, помнить, что индусы не являются коренным населением Индии, им являются дравиды и ведды, вытесненные индусами. Прародину славян, или вообще арийцев, надо искать где-то к западу от Индии.
С другой стороны мы знаем, что северная Европа стала обитаемой после ледникового периода, т. е. сравнительно поздно, и население могло появиться здесь только с юга или юго-востока. Иначе говоря, и в землях Прибалтики индо-европейцы или арийцы, - элемент пришлый. Значит прародина их где-то в пространстве средней, южной Европы и Малой Азии. Это единственное непротиворечивое допущение.
Одно время, когда связь индусов и европейцев была только установлена, зная древность Индии, роль индусов переоценивали: в Индии видели родоначальницу арийцев.
13
Считали, что арийцы распространялись с востока на запад, но это оказалось неверным. Неверным было бы считать, что они распространялись и с запада на восток. Процесс был сложнее: арийцы распространялись во все стороны, но прогресс их в разных направлениях был различным, ибо они наталкивались на ряд самых разнообразных препятствий на разных путях своего развития.
Одно можно заметить: они распространялись быстрее в областях, пригодных для земледелия, они отразили это даже в своем имени - «арийцы»: оно связано с корнем «орати» (пахать) и недаром пращур славян Орь «Влесовой книги» и некоторых старинных апокрифических сказаний, носит имя, безусловно связанное с глаголом «орати».
Замечательно, что две наиболее удаленные пространственно ветви арийцев: славяне и баллы с одной стороны и индийцы с другой оказываются в филологическом отношении наиболее близкими. Многозначительно и то, что славяне и индусы в древних своих религиях чрезвычайно близки, даже такое слово, как «бог», почти одно и тоже: у индусов - «бга». Мы не будем рассматривать сходства в представлениях о рае, душе, загробной жизни и т. д., сходства местами поразительные, в особенности, если принять данные «Влесовой книги».
Однако, нам кажется, что такая близость этих двух ветвей арийцев, объясняется не только родством, не близостью земель, на которых происходили этнические и лингвистические процессы у славян и индусов, но и тем, что обе ветви оказались, более чем другие, изолированными от чужих влияний.
Индусы, достигнув Индии и овладев ею, оказались как бы в мешке: с трех сторон их окружал огромный Индийский океан, с четвертой громада - Гималаев. Только с запада и востока имелись сравнительно узкие проходы, через которые могли проникать иноземные влияния. Здесь индусы легко сохранили первобытную религию прародины, не остановившись, конечно, в своем многотысячелетнем развитии.
О славянах мы не можем говорить столь конкретно
14
и точно, но то обстоятельство, что они сравнительно поздно вошли в сферу непосредственного влияния Греции и Рима, говорит за их изолированность. Высшие культуры древности: египетская, ассирийская, вавилонская и т. д. не оказали на них особенного влияния и тем дали возможность лучше сохранить религию прародины арийцев. Повторилось то, что мы имеем с древней Русью или Скандинавией: поморы Белого моря сохранили гораздо лучше традиции Киева, чем Украина; исландцы сберегли больше исторической традиции, чем скандинавы на материке.
В Малой Азии и близлежащих странах вечно кипел котел разных культур, в результате чего и, языки, и религии прогрессировали там быстрее, чем на окраинах.
Теоретически рассуждая, родину арийцев надо искать где-то в Малой Азии, учитывая, конечно, что это только приблизительное указание. Мы, плохо знаем или даже вовсе не знаем крупных геологических и климатических изменений в последние 5-10 тысяч лет в этих областях.
Такие области, как Эгеида, от которой остались, повидимому, только отдельные острова, с такими замечательными культурами, как на Крите, .могли играть большую роль в давних судьбах арийцев, - носители её уже были греки.
Далее имеется теория, подтвержденная многими фактами, что несколько тысячелетий тому назад огромная область к востоку от Каспийского моря имела значительно менее сухой климат и здесь развивались первичные цивилизации. Это подтверждается и тем, ныне прочно установленным фактом, что несколько тысяч лет тому назад область Сахары и северной Африки была совершенно иной: там текли реки, были леса и т. д. Фрески, открытые в пещерах в горах в Ахаггаре, в центре Сахары, доказывают это с полной несомненностью..
Одно можно сказать с полной уверенностью: славяне в глубинах Малой Азии никогда не жили: это видно из того, что в языке Армении очень мало общего со славянами. Живи славяне когда-то ближе к этой весьма древней культуре, лингвистика показала бы это немедленно.
Не только лексика, грамматика, фонетика и т.д. далеки от славянских, но даже самые элементарные
15
слова, как «есть» и «нет» в современном армянском языке отличаются коренным образом от славянских: есть - значит: «ка», нет - значит: «чка». Такое слово, как вода - «джур» также говорит об отдаленности этих ветвей арийцев. Если мы прислушаемся к слову «джур», мы уловим журчание воды Очевидно армянское «джур», подобно баскскому «ур» явилось звукоподражательным и создалось где-то в горной области, где потоков было много и журчание их было отмечено жителями их языком. «Вода» славян звучит совершенно иначе: что-то спокойное, неподвижное.
Так как Армения в ходе истории бывала и огромным государством, влияние ее несомненно проникало далеко вглубь Малой Азии. Если же у славян мы не можем найти армянских влияний, - значит славяне никогда близко к ним не жили. В связи с этим мы смело можем отбросить гипотезу о проходе славян через Кавказ с юга на север.
Еще меньше лингвистических данных мы имеем о связи славян со средней Азией, попытки некоторых выводить славян (особ, асов) чуть-ли не из Джунгарии являются образцами бесконтрольного мышления.
Если арийцы когда-то и сидели к востоку от Каспийского моря, - это было в столь незапамятные времена, когда славянство еще не выделилось, как самостоятельная ветвь арийцев.
Указания «Влесовой книги» о Семиречьи, Двуречьи нельзя понимать буквально, как Семиречье или Двуречье современных географических представлений. Если Тигр и Евфрат образуют «Двуречье», то и Сава и Драва, Днестр и Буг и т. д. тоже образуют «двуречья». Только тщательный анализ еще неопубликованной целиком и вовсе неизученной «Влесовой книги» может дать основания для серьезных выводов, но до этого еще очень далеко.
Как известно, арийцы делятся на две языковых группы: 1) одни произносят слово «сто» (в многочисленных вариантах этого корня) - «сатем», это так называемая «сатем» - группа, 2) другие произносят это
16
слово, как «кентум» или «центум», - это «кентум» - группа. О фонетических особенностях обеих групп здесь не место распространяться, для наших целей только важно знать о существовании такого деления, которое несомненно отражает историю развития этих языковых групп.
К «кентум»-группе относятся: греческий, итальянский, венетский, кельтский, германский, иллирийский, тохарский (из средней Азии!) и хеттский языки, понимая под каждым целую группу языков и наречий.
К «сатем»-группе относятся: индийский, славянский, балтийский, армянский, фракийский, албанский, и иранский языки, вероятно сюда же относится и язык пеласгов.
В этой схеме показано место и нескольких вымерших языков: иллирийского, фракийского, пелазского и т.д., однако вопрос о них недостаточно ясен и заслуживает особого рассмотрения.
Есть много оснований полагать, что славянство тесно связано с Балканами из тьмы веков: прав или неправ Нестор, а он заявляет, что славяне были в Иллирии «первее». Этого показания мы не имеем права игнори ровать, тем более, что уже схема показывает, что «сатем»-группа имеет Балканы по своей середине Правы или неправы исторические легенды южны славян, а и они выводят славян из района Савы и Дравы, а, как известно, «нет дыму без огня».
Совершенно очевидна также связь юго-западных славян с кельтами. Близость их была настолько велика, что некоторые древние писатели отождествляли их. Не развивая здесь деталей, отметим, что у кельтов до сих пор уцелели, как и у славян, некоторые архаические черты праарийского языка, например, употребление двойственного числа, уцелевшего в виде рудимента у украинцев.
Есть и другая особенность, по-настоящему уже роднящая эти языки, - это двойственность формулы обладания: в обоих языках можно сказать 1) «я имею» и 2) «у меня есть», последняя форма совершенно отсутствует у других европейских языков. Имеются данные,
17
говорящие о близости древних верований, обычаев, песен и т. д., но эта область требует особого исследования.
В поисках прародины славян обратим свои взоры на Балканы. Культура древней Греции так тесно связана в наших представлениях с Балканами, что мы забываем, что греки, эллины древности, не являются автохтонным населением Балкан, они только очень давние пришельцы. Такие, казалось бы чисто греческие названия: как Афины, Фивы, Коринф, Ларисса, Микены, Олимп, Парнасе и т. д., - все они названия не греческие, а принадлежат народам, жившим в Греции еще до прибытия туда греков. Греки появились в Греции приблизительно за 2000 лет до нашей эры, до них там жили: пеласги, тирсены, лелеги, карийцы и другие народы.
С севера к Греции примыкали в западной части так называемые «иллирийцы», а в восточной геты или фракийцы. При таком представлении получается, что западные славяне были совершенно изолированы от своих ирано-индийских сородичей, конечно это не так. Новейшие данные языкознания (мы будет ссылаться на Hans Krähe, 1954, Sprache und Vorzeit. Heidelberg) говорят, что греки появились в современной Греции в сущности уже в исторические времена.
Отметим, кстати, особенность филологического метода: исследовав все возможности появления греков откуда-то, филологи приходят к выводу, что греки появились неизвестно откуда. Предположение, что они появились с Крита или островов потонувшей Эгеиды, ими отрицается, однако, ни геологические, ни иные обстоятельства, связанные с этим вопросом, ими не обсуждаются, и вопрос остается повисшим в воздухе.
Между тем именно это обстоятельство должно было быть отправной точкой для филологических построений, ибо именно на «камнях преткновения» и испытывается верность той или иной теории. Если филологических данных не хватает, следует прибегнуть к помощи других наук и выставить хоть какую-нибудь гипотезу, ведь не боятся они выставлять десятки, почти диких гипотез, не считаясь вовсе с логикой. Причина в том, что косность
18
лежит в основе филологического метода, филология слишком «горда», чтобы попросить помощи у. других наук.
Незнание - вещь простительная и настоящий ученый откровенно в этом признается, но оставаться совершенно без даже рабочей гипотезы - невозможно, это признание своей несостоятельности, либо топтания на месте. Для греков вообще не находится места на земле. Что-что, а уж Греция в течении веков приковывала внимание всех, была в передовой линии европейской культуры. Оказывается, что откуда эта культура - филологи не только не знают, но даже не осмеливаются предполагать, а вот выводить славян из Джунгарии они могут! Поистине картина достойная удивления.
Другой пример, возможно, лучше пояснит нашу мысль. Анализ языков приводит филологов к выводу, что «италики» имели своим центром область где-то к северу от Альп в стыке с германцами, кельтами и славянами.
Мы знаем, однако, что каждый народ оставляет следы своего пребывания в топонимике (и это особо отмечается в филологии), филология утверждает, что несмотря на все поиски следов «италиков» к северу от Альп не найдено. Столь определенный результат, казалось бы должен был заставить филологов задуматься: всё ли верно в их предпосылках о существовании «италиков» к северу от Альп? Отброшена ли эта несостоятельная гипотеза? Нет, она продолжает существовать, потому, что не находится никого кто подумал бы, что пора это сделать.
Еще пример: филологи заметили, что в области балтийских языков имеется значительное число географических названий, которые имеют большое сходство с именами из областей, занятых когда-то «иллириками». Многочисленные примеры дела нам не объясняют и мы их опускаем.
Предполагают, что упомянутые имена в Прибалтике остались там, как следы пребывания «иллириков», которые, подобно германцам, кельтам и славянам, двигались от Прибалтики к Средиземноморью ещё в самом начале писанной истории. Бросается в глаза и здесь голая
19
теоретизация: принимается теория о движении народов с севера на юг, совершенно забывая, что древняя культура Европы развивалась, наоборот, с юга на север.
Рим служит этому лучшим примером. И это понятно: именно на юге, в странах с благоприятным климатом, со Средиземным морем, позволявшим свободный доступ народам к его разным берегам, и развивались древние культуры, и именно здесь создались предпосылки к перенаселенности, наконец, образовались культуры, которые были в состоянии покорить себе более отсталые северные культуры.
Несомненно, что мы находим и движение северных народов на юг (главным образом после начала нашей эры), но это движение было позднего характера, когда языковые различия нндо-европейских народов уже давно определились и в Риме, и в Афинах уже говорили по-латыни и по-гречески.
Нельзя забывать и другого: былого обледенения северной и отчасти средней Европы. Когда ледники стали отступать, за ними стало продвигаться на север, естественно, и первобытное население Европы. По всей вероятности это не были индо-европейцы, а тот этнический субстрат, на котором они впоследствии развились. Весьма возможно, что имена северных рек и озер в России отражают в значительной степени язык этого этнического субстрата.
Нахождение иллирийских названий (допустим, что это предположение верно) следует объяснять не тем, что там когда-то жили «иллирики», которые ушли из Прибалтики, а тем, что эти «нллирики» живут тут и по сей день. Сумма наших знаний (мы не имеем здесь возможности распространяться) говорит в пользу того, что эти «иллирики» были протославянами или протобалтами.
В самом деле: об иллириках говорят немало, но оказывается, что от них не осталось ни этнически, ни филологически почти ничего. Мог ли исчезнуть нацело и бесследно несомненно большой народ, живший к тому же в гористых областях? И это было не в незапамятные
20
времена, а уже в начале нашей эры. От языка иллирийцев остались, говорят, всего отдельные географические и собственные имена и ни одной фразы.
Если мы ознакомимся с методом выявления якобы иллирийских названий, мы увидим, что выводы строятся в значительной степени на песке, трудно даже поверить, чтобы мог существовать подобный метод.
Иллирийские названия находят следующим образом: все географические названия из области Иллирии, имеющие явно греческое, римское, славянское и т. д. происхождение, отбрасываются, иначе говоря сотни, если не тысячи названий, остается несколько десятков названий, происхождение которых неясно, - их-то и принимают за иллирийские, не правда ли удивительно глубокий и ученый подход?!
Во-первых, такие загадочные слова могут быть словами известных народов, но в течении веков и в устах разных народов настолько измененные, что их трудно узнать с полной уверенностью.
Во-вторых, эти слова могут принадлежать разным народам в свое время жившим в Иллирии: например, гуннам, аварам, аланам, гетам и т. д., которые также исчезли, как и иллирийцы.
В третьих, есть ли в этих словах хоть малейшая «иллирийская» специфичность, позволяющая отличить их от неиллирийских? Ничего этого нет.
Далее, учитывая совершенно ничтожный процент «иллирийских» имен, как можно допустить, что исчезли в массе все коренные названия, а вторичные и третичные сохранились сотнями?
Тут же рядом мы имеем пример Греции, в которой сохранилось множество имен догреческого населения, а ведь стереться пеласгические названия имели гораздо больше оснований, ибо в Греции была культура, намного превышавшая местную, наконец, грецизация началась чуть ли не за 2000 лет до нашей эры!
Почему пеласгические или догреческие названия как то: Спарта, Афины, Фивы и т. д. уцелели при наличии высокой греческой культуры, а иллирийские тут же рядом были уничтожены в области до сих пор еще культурно отсталой и никогда не бывшей ареной развития
21
высоких культур? Почему филологи с этим вовсе не считаются? Ведь здесь не только аналогия, сравнение, здесь настоящая близость, ибо разграничить пеласгическое название от иллирийского мы не в состоянии.
Далее, совершенно одинаковые названия встречаются у разных народов очень часто: на Борнео есть местность - «Таракан», в Австралии - «Корова», совершенно очевидно, что эти названия ничего общего со славянскими корнями не имеют.
Во-вторых, одинаковые названия рек, городов и т.д. древнего «орбис террарум» вовсе не дают основания считать, что один и тот же народ жил там, где встречаются одинаковые названия. В Австралии, например, можно найти имена: Балаклава, Инкерман и т. д., все они являются отзвуками Крымской войны, но не значат, что крымчаки жили когда-то в Австралии. В Соединенных Штатах мы найдем названия: Москва, Киев, Одесса - отзвуки эмиграции из России, но это даже не значит ещё, что имена эти принесены русскими, часто они давались переселенцами иных национальностей, например, евреями и т. д.
Нет ничего удивительного, что группа рабов Рима или Греции при основании нового поселения приносила названия своей родины или метрополии, но это не значило, что данная местность заселена тем народом, к которому принадлежали рабы, изгнанники, воины и т. д. Всех причудливостей топонимических названий не перечтешь.
В России имеется множество деревень с чужими татарскими, литовскими и т. д. названиями, они объясняются очень просто: на службу к русскому князю или царю поступали татарский или литовский вельможи, полученные ими деревни, естественно, назывались именем их владельца (напр. Тарханове), но это не значило, что эти деревни основаны татарами или литовцами или что эти народы жили когда-то в данных деревнях.
Те же самые причины обусловливали пестроту названий и в древности: какой-нибудь наместник Рима из Колхиды перебрасывался Римом в Сицилию или
22
Испанию; новое его имение там получало, как это бывает, тоже название, что и в Колхиде, но это не значит, что в Сицилии или Испании жили колхи.
Отец моего знакомого имел на Волыни имение «Веники», ныне мой знакомый в Австралии называет там так свою усадьбу. Тысячи подобных примеров показывают, что к отдельным, изолированным географическим названиям надо подходить с величайшей осторожностью. Только значительное число их, сконцентрированное в определенном месте, с присущими некоторыми специфическими чертами, может дать основание для историческо-философских выводов.
В другом месте мы уже обращали внимание, что в области нижнего Дуная в древности имелись десятки названий с окончанием на «дава»: Клепидава, Русидава, Суцидава и т. д. В этом случае ясно, что мы имеем дело с остатками какого-то языка, имевшего слово «дава» и означавшего вероятно: поселение, стойбище и т. д.
Так называемые «иллирийские» слова количественно совершенно незначительные, не обладают никакими специфическими чертами для их узнавания и, что замечательно, очень близкими со славянскими. В пример берется литовское слово «лугас», сравнивается со славянским «лужа» и с «Лугеон» в области иллирийских яподов (Страбон, 7, 314). Мы добавим от себя, что в описании похода Александра Македонского на трибаллов, мы находим указание (Арриан, 1, 2), что Александр достиг реки Лугинон («Лугинон потамон»), находившейся в трех дневных переходах от Дуная в направлении гор Гема, т. е. Балкан. Здесь несомненно тот же корень «луг», что по славянски означает «Луговая река», т. е. «река в низких берегах».
Что специфически «иллирийского» нашли в нем филологи? На деле мы находим балто-славянский корень «луг» для обозначения ровной, влажной местности у реки. Вывод можно сделать только один; что славяне жили еще до Страбона и Александра Македонского к югу от Дуная.
Мы не можем останавливаться на рассмотрении многих, подобных же примеров, ибо не пишем филологический трактат. Отметим, что личные имена, например
23
Граб(ос)(он), Веселя и т. д. отражают ясно славянское происхождение. Что «иллирийского» нашли филологи в имени девушки - «Веселая»? Ведь славянство этого имени не подлежит никакому сомнению, разве что какой-нибудь тупица-филолог не догадается справиться в словаре, если он настолько не подготовлен технически к своей специальности, что не знает ни одного славянского языка.
На основании всего этого мы выставляем следующее положение: никакого особого племени «иллирийцев» с отдельным, своеобразным языком не было, существовали иллирийцы-славяне. Никакого передвижения «иллириков» из Прибалтики к Адриатике не было. Родство имен там и там является результатом того, что в названных местах жил народ одного и того же корня. Никакого бесследного исчезновения иллирийского народа с его языком не было - это ученая фикция, вроде флогистона в физике. В Иллирии жили испокон веков славяне, как это утверждает и первый русский летописец. Конечно, они мешались с соседями и пришельцами, но корень их оставался славянский, славяне живут здесь и поныне.
Принимая такое положение, мы избавляемся от ряда нелепостей, с которым связано предположение о существовании иллирийцев, как корня неславянского.
Это промежуточное положение славян-иллирийцев между Римом и Грецией прекрасно иллюстрируется лингвистической близостью их к обоим: в латинском «seinen», «агаге» нельзя не узнать славянских: «семя», «орати» и вместе с тем в греческом «пенте» нельзя не узнать старо-славянского «пент»; или нового «пять».
К специальному рассмотрению вопроса об иллириках мы еще надеемся вернуться. Здесь он был затронут, как пример, в какой степени мы можем доверять историческим выводам на основании филологии. Мы признаем, что филология может помочь истории, и довольно существенно, но при условии полной перестройки научного метода, - решая особые задачи, филология должна видеть и знать, что делается и в других науках, каковы применяемые там методы и каковы их основные выводы.
24
2. О ПРАРОДИНЕ СЛАВЯН НА ОСНОВАНИИ ИЗУЧЕНИЯ НАЗВАНИЙ РАСТЕНИЙ
Изучающий историю славян несомненно натолкнется на аргумент, что славяне происходят из Полесья. Насколько ошибочен этот аргумент мы увидим из последующего, отметим здесь только, что историки прибегали к доказательствам совершенно побочным, а главное необоснованным в достаточной степени.
В 1908 году польский ботаник Rostafinsky указал, что балто-славы, т. е. летты, литовцы, пруссаки и славяне не имеют своих слов для обозначения бука (Fagus sylvatica), пихты (Larix europaea) и тисса (Taxus baccata), но имеют слово для обозначения граба (Carpinus betulus).
Отсюда сделали вывод, что их прародина была в области, где рос граб, но отсутствовали бук, тисе и пихта, т. е., в бассейне среднего Днепра. Иначе говоря, Полесье является прародиной славян.
Этот взгляд нашел отражение в 16-ти томной "The Cambridge Medieval History", второй том которой вышел в 1913 году и где на стр. 418-419 это положение взято в основу всех дальнейших рассуждений. Рассуждали так: предки кельтов, германцев и балто-славов первоначально
25
имели имена для бука и тисса, значит они жили к северу от Карпат и западнее линии Кенигсберг-Одесса. Затем предки балто-славов пересекли зону бука и тисса и прошли в Полесье, где они вовсе потеряли имя бука, а имя тисса перенесли, якобы, на иву (Salix саргеа,) и черную бузину (Rhamnus frangulaj. Предполагается при этом, что со времени за 2000 лет до нашей эры климат не изменился и распространение указанных растений осталось тем же.
В изложенном только что положении нагромождена куча грубейших ошибок. Прежде всего неверно самое основание, что в Полесьи были утрачены имена бука, тисса и пихты. Если мы обратимся к капитальной работе акад. Т. Лер-Сплавинского - «Польский язык». 1954, Москва, то на стр. 62-67 найдем анализ слов общеславянского периода. Из перечисления растений, названия которых общи всем славянам (дуб, бук, граб, явор, липа, тополь, тисе, ель и т. д.) видно, что имена, являющиеся предметом дискуссии, являются основным фондом всех славянских языков.
Если их не употребляют в Полесьи, то потому, что этих растений там нет, но это вовсе не значит, что они исчезли из словарного фонда каких-либо славян.
Во вторых, у нас нет решительно никаких данных, что «северно-европейцы» (предки кельтов, германцев и балто-славов) имели для бука и тисса именно те названия, которые им задним числом приписывают; этого никто не знает и вряд ли когда-нибудь узнает. Надо отличать точное знание от одних только-возможных предположений.
В-третьих, если предки упомянутых народов имели данные названия для бука и тисса, и эти слова были забыты в Полесьи, то это доказывает совершенно обратное тому, что пытаются доказать: если имена эти забыты в Полесьи, - значит забывшие происходят не из Полесья; они пришли откуда-то, но забыли эти имена. Вот если бы они были автохтонами Полесья, то они имели бы свои, совершенно особые названия для этих растений, ибо эти растения произрастали не за тысячи километров от Полесья, а у границы его, а отчасти
26
и в нем самом. Вспомним, что целая область Прикарпатья называется Буковиной из-за необыкновенной типичности этого дерева для области.
В четвертых, распространение указанных древесных пород в Европе выходит далеко за пределы кельтов, германцев и балто-славов, - следовательно надо принять во внимание и названия этих пород на языках других народов, ибо если углубляться в древность за 2000 лет до нашей эры, то надо соответственным образом углубиться и в филологическую сторону вопроса.
Надо рассмотреть вопрос с точки зрения общего языкознания, а не только какой-то его части. Выдергивание из проблемы только одной ее части не может дать ее полного решения. Ведь бука и тисса на Кавказе и других местах целые леса, а как их называют там, об этом филологствующие ботаники и историки не подумали. Может быть названия идут оттуда.
В пятых, если речь идет о Полесьи, т. е., грубо беря, о треугольнике: Брест Литовск - Могилев-на Днепре - Киев, то только литовцы могут претендовать, что это их касается главным образом, - пруссаки и летты в этом треугольнике никогда не жили. Поэтому, если в языке исчезнувших вовсе пруссаков или ныне еще живущих леттов нет упомянутых слов, значит объяснение сути этого лежит в совсем другом.
В шестых, так как отмечено, что указанные слова в действительности сохранились, но перенесены на другие растения, - значит в этом вопросе ясности нет и нет основания для далеко идущих выводов.
В седьмых, самое утверждение, что слова забыты.и еще в их верном понимании - ошибочно. В «Слове о полку Игореве», написанном в 1187 г., в произведении для народа, где всё должно быть понятно, говорится о «тиссовой кровати». Ясно, что слово «тисе» не выдумано автором «Слова», а идет из тьмы веков; необыкновенно же крепкая и красивая древесина тисса употреблялась для дорогой мебели и была вполне понятна для кровати князя Светослава 3-го.
Если народ не знает бука в Полесьи, то это не значит, что он не знает его там, где он растет и растет во множестве на Карпатах, т. е., в самом незначительном
27
расстоянии от Брест-Литовска, Наконец напомним, что распространение бука и тисса в древности было гораздо шире, что доказано анализом углей костров древнего человека в Бессарабии и т. д.
Беря весь вопрос в целом, можно сказать, что ни Ростафиньский, ни другие авторы в этом вопросе совершенно не разобрались, выводы их ошибочны и этот аргумент совершенно негоден в данном вопросе.
Чтобы подкрепить рассмотренное выше положение, часто употребляют еще одно вспомогательное «доказательство». Оказывается, что в упомянутом треугольнике или в общем в этой области, огромное количество географических названий являются славянскими, тогда как в других местах Европы явно преобладают (хотя бы в названиях рек) корни какого-то праязыка. Отсюда делали скороспелое заключение, что славяне здесь были искони, если даже реки этой области носят славянские имена.
И здесь следует вывести совершенно иное заключение: на этой площади славяне были только первопоселенцами, но их родина была вовсе не тут. Славяне явились сюда не в глубочайшей древности, а сравнительно поздно, но Полесье никем не было населено, ибо издревле было мало пригодно для поселения человека. Значит не от кого было заимствовать названия рек, а пришлось изобрести свои.
Пейскер, автор разбираемой статьи, сам отмечает, что даже теперь «легче добраться из Ладожского озера до Чёрного моря, чем из многих деревень Полесья в другие».
За 2000 лет до нашей эры Полесье представляло собой почти необитаемую человеком область, ибо это было сплошное море болот, озер, трясин, заросших водяными растениями, мелким кустарником, порой лесом. Если теперь, после тысячелетий вырубки лесов, дренажей почвы, изменений климата в сторону большей сухости и т. д. мы местами имеем только островки пригодной для жилья человека земли, - можно себе представить, чем было Полесье за 4000 лет до нашего
28
времени! Это было царство бобров, а не людей. Сюда изредка могла заглядывать еще нога охотника, но не земледельца.
Полесье было «белым пятном», в которое медленно, веками, исподволь проникали со всех сторон прежде всего охотники на бобров, выдр, лосей и т. д. На более возвышенных местах они оседали и начиналось развитие скотоводства и земледелия, начиналась вырубка лесов, осущение болот и постепенное, очень медленное освоение области человеком.
Если еще и теперь население Полесья чрезвычайно редко и непропорционально ничтожно по отношению к своей площади, - что же говорить об эпохе за 4000 лет!
Ни Пейскер, ни соавторы в "Medieval History", ни вообще историки этого не понимают. С каким-то отчаянием читаешь рассуждения Пейскера, что славяне заполнили «бесчисленными миллионами» Европу, опираясь на Полесье, как на свою прародину.
Пейскер знает всё: что Полесье было почти непригодно для жилья человека, что оно крайне бедно буквально всем, даже здоровой питьевой водой, что население его незначительно даже теперь (одно из самых низких в Европе), что оно изнурено болезнями, включая и специфические полесские, напр., «зоб», «колтун» и т. д., и находится в явно дегенеративном состоянии, он приводит даже цифру среднего роста новобранцев: всего 5 футов 4 дюйма и... из Полесья он делает страну, наводняющую Европу своими миллионами!
Еде разум у человека? Как могли напечатать подобную мюнхгаузевщину в серьезном научном труде? Как могли поверить подобной логике? Правда, Prof. F. Dvornik в книге своей: "The Slavs, their early History and Civilization", 1956, Boston говорит о теории Пейскера (стр. 5): «странно, что подобная фантастическая история могла быть напечатана в английском стандартном труде по средневековой истории», но, ведь это высказано только в 1956 году и только одним авторитетным ученым, а остальные хранят глубокое молчание и вся историческая литература до сих пор насыщена глупостями Пейскера. Пример с теорией Пейскера прекрасно показывает, как теоретически отстала история от уровня
29
современной науки, как можно безнаказанно печатать в стандартных научных трудах полные нелепости и какие сказки могут распространять под флагом свободы научной мысли.
Полесье, возможно, было отчасти заселено еще в палеолите, но как заселено, - в этом вопрос. Отдельные стоянки были расположены на огромных расстояниях друг от друга и население было кочевым или полукочевым, ибо его единственным занятием было рыболовство и охота.
Настоящее заселение Полесья началось с появлением скотоводов и земледельцев и с постепенным изменением самого облика страны. Этот процесс заселения совершился славянами и литовцами, сравнительно весьма недавно, когда на более удобных землях стало тесно, а Полесье представляло собой никем не занятые земли.
Отсюда понятно и то, что Полесье играло весьма незначительную роль в истории славян.
Прародину славян следует искать только на землях богатых, особенно пригодных для земледелия, только здесь могли создаться те миллионы славян, наличие которых в древности установлено неопровержимыми фактами. Таким образом Полесье должно быть совершенно исключено из обсуждения о прародине славян раз и навсегда. Славяне зародились и развились несомненно в областях западнее и южнее; только впоследствии они подошли к почти необитаемому Полесью и освоили его, дав славянские названия многим его географическим пунктам, но это было уже в почти исторические времена или в исторические времена.
Однако, к славянским названиям надо относиться с большой осторожностью.
Дело в том, что за последние столетия многие первоначальные названия претерпели совершенно необоснованную русификацию. Так например река Велия или Вилия (сходных названий можно найти несколько на территории Европы) превращена в реку Великую и потому только, что «Велия» будет переводиться так с церковно-славянского на русский. Между тем название это вовсе неславянское.
Река Семь (в летописях встречаем выражение:
30
«и по Семи») превратилась в Сейм. Река Северский Донец почему-то стала Северным Донцом, хотя название происходит оттого, что река вытекала из области племени «севера». Река Юга, так называвшаяся еще в начале 18 века, стала Югом. Особенно часто славянизируют названия, перенося ударение не на те слоги. Например, многие усмотрели в названии Десны, что она, мол, означала по старо-славянски «Правая», т. е. правый приток Днепра, на самом деле местное население называет ее не «Десна», а «Десна», в полной аналогии с родственными названиями вроде: Тосна, Шексна, Сосна и т. д., которые все являются названиями какого-то праязыка, но во всяком случае не славянского.
Само собою разумеется, что настоящее название реки не «Сестра», а - Сестра», не «Сосна», а «Сосна», что доказывается названием «Быстрая Сосна», сосна же не может быть «быстрой». Такое переосмысливание названий бывает нередко, вместе .с тем оно бывает вовсе ошибочным. Мы упоминаем об этом потому, что многие географические названия в области Полесья и кругом его склонны превращать и понимать, как славянские, на деле же они неизвестных корней. В общем же с применением филологии к истории надо быть крайне осторожным, чтобы не наделать непоправимых ошибок. Ошибки надо не только исправлять, но и учиться их не делать.
31
3. О СЛАВЯНСКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЯХ В ГРЕЦИИ
В чрезвычайно трудном и запутанном вопросе о первичном населении Греции, вернее юга Балканского полуострова, географические названия, отражающие историю страны, т. е. топонимика, могут дать чрезвычайно интересные результаты. Чтобы верно оценить их, надо верно понять их происхождение.
Ниже мы увидим, что в современной Греции имеется огромное количество славянских географических названий. Предполагают, что все они появились в Греции после 6-го века, т. е. после волн славян, докатившихся до самого Пелопоннеса.,
Однако, и этим мы будем заниматься ниже, возможно предположить, что они являются гораздо более древними, уходя в века до нашей эры. Достаточно принять во внимание хотя бы то, что Полибий (201-120 гг. до и. э.) (V, 97) уже упоминает местность на реке Аксиос под названием Билазора, в славянстве которой сомневаться трудно.
Таким образом имеется предположение, что славянские географические названия частично идут от славян, жителей страны еще до нашей эры. С другой стороны,
32
имеются данные, говорящие определенно в пользу того, что волны славян были и в первые века нашей эры надолго до 6-го века.
Если это так, скажут нам, то почему в классической греческой литературе (включая историю конечно) так мало славянских географических названий, а преобладают явно греческие.
Объяснить это довольно легко: во-первых, огромное количество названий, даже таких, как Афины, Спарта и т. д., вовсе не греческие, мы только думаем так, ибо вокруг них совершались события в древней Греции, На самом деле такие названия уже были, когда первые греки прибыли в страну, которая затем получила название Греции. Это, конечно, не значит, что такие имена славянские, но это значительно уменьшает число названий, которые обычно принимаются за греческие.
Во вторых, и это самое главное, основные источники древней Греции дошли до нас только из той эпохи, когда. Греция уже была большим, культурным, доминирующим государством во всем Средиземноморьи, включая и Чёрное море. Мы застаем Грецию на поле писанной истории после весьма долгой истории не писанной, именно в момент, когда она уже поднялась до стадии широкой письменности, т. е., неменее, чем за 500 лет до нашей эры.
Это случилось уже тогда, когда Греция заняла среди соседних народов доминирующее положение и подавляла всех соседей на Балканах своим влиянием. Мы застаем (см. данные Фукидида и др.) Балканский полуостров уже значительно грецизированным: целые .города и области еще говорили на своих родных языках, чуждых греческому, но многие уже знали и греческий, служивший для них общим языком, своего рода «лингва франка».
Влияние греков сказывалось прежде всего на названиях. Если мы обратимся к названиям варварских племен, мы заметим, что они не собственные, варварские, а греческие прозвища, ибо переводимы на греческий язык, например, аподоты, амфилохи и т. д. Так как греки были связующим звеном между варварскими
33
народами, то естественно их, греческие прозвища и были в общем употреблении, а не варварские, которые не были закреплены письменностью.
В древности племена очень часто называли также по их главному городу, греки же давали свои названия этим городам, отсюда и племена варваров получали греческие названия, но это не значило, что варварские племена не имели собственных имен, просто история, которая прошла через греческие руки, их не сохранила.
До нас дошла терминология доминирующего культурного народа. Наконец, греки, даже при желании, не могли употреблять чужих названий просто из-за недостатка букв в своем алфавите для передачи чужих звуков. Сколько можно судить, греки часто прибегали к переводу названий на свой язык, так например, вместо Главиница они употребляли Кефалоница, что означает одно и тоже.
Это не значит, что не было чужих географических названий, они всё время существовали, но они были вытеснены в греческой письменности греческими. Можно быть уверенным, что и до ныне в отношении некоторых географических названий существует двойственность, т. е., употребляют и древнее, неизвестного происхождения название, и вместе с тем новое, греческое. Переименования существуют и до сих пор, например, Кенигсберг сейчас называют Калининградом, но нет сомнения, что еще столетия будет существовать древнее название его - Кролевец.
Не следует также упускать из виду, что большинство мелких географических названий не могли войти в историю именно потому, что ничего особенного в истории с ними не связано. Крупные географические пункты были грецизированы, а мелкие сохраняли свои первобытные названия и нет никакого сомнения, что анализ названий будет иной, если исследование будет произведено не по картам, а на месте: выявятся сотни названий ручейков, холмов, лесков, урочищ, полянок и т. д.
Эти мелкие названия часто идут из глубочайшей старины, но благодаря своей незначительности, вовсе уходят из поля зрения историка и даже географа. Каждая ложбинка, каждая долинка имеет у местного
34
населения название, но такие названия имеют только местное употребление; однако, случись какое-нибудь важное событие, как название попадет в письменность и будет закреплено.
Славянскими географическими названиями интересовались многие. Первым ученым, поставившим вопрос и сделавшим много, был Фалльмерайер (Fallmerayer, J. Ph1835. Welchen Einfluss hatte die Besetzung Griechenlands durch die Slaven auf das Schicksal der Stadt Athen und der Landschaft Attika. Stuttgart; 1835. Die Entstehung der heutigen Griechen, Stuttgart; 1830-1836. Geschichte der Halbinsel Morea, I—II, Stuttgart-Tuebingen; 1877. Fragmente aus dem Orient, 2. Aufl. hgb. G. M. Thomas, Stuttgart,).
Он указал, что в Пелопоннесе до сих пор имеются такие названия, как: Черница, Хлумци, Врана, Горица, Кривица, Милица, Малево, Кастаница, Планида, Кациково, Драголибос и многие другие подобные.
Фалльмерайер же выдвинул интересную теорию, представляющую высокий теоретический интерес не только в этом частном случае, т. е., о греках, но и вообще, - он указывал на то, что славяне пришельцы в сущности вовсе вытеснили этнически древних греков, современные греки - это только грецизированные славяне. Более высокая культура подавила более низкую, но носителями ее явились пришельцы.
Это явление, при котором язык народа на данной площади остается в основном тем же, но народ изменяется, мы предложили бы назвать «субституцией нации». Рассмотрение этого в высшей степени интересного и важного вопроса мы вынуждены пока отложить.
Мы пропустим далее изложение работ и достижений последующих исследователей, так как это не имеет прямого отношения к нашей задаче, а перейдем к работе Мах Vasmer'a: 1941. Die Slaven in Griechenland. Abhandlungen d. Preuss. Akad. d. Wissensch. N12, 1-350, которая суммирует результаты всех работ.
Ознакомимся прежде всего с количественной стороной дела, - Фасмер дает следующие цифры для славянских названий.
35
1. Эпир.
Область Янины - 334; область Арты - 44; область Превезы - 34, итого по Эпиру 412 названий.
2. Акарнания - Этолия - 98 названий.
3. Ионические острова: Керкира - 11; Левкадия - 4; Кефалления - 3; Итака - 1; Закинф - 2, итого 21.
4. Эвритания - 48.
5. Фессалия: Область Трикалы и Кардицы -122; область Лариссы - 38; область Фтиотиды - 55; область Магнезии - 15. Итого - 230 названий.
6. Эвбея - 19. 7. Андрос - 1; 8. Тенедос - 1; 9. Скирос - 1; 10. Фокида - 45; 11. Бэотия - 22; 12. Аттика - 18; 13. Эгина - 1; 14. Коринф - 24; 15. Аргос - 18 (+ остр. Гидра 2) - 20; 16. Ахайя - 95; 17. Элида - 34; 18. Трифилия - 42; 19. Аркадия - 94; 20. Мессения - 41; 21. Лакония - 81; 22. Крит - 17;
23. Македония: область Козани - 116; область Флорины - 165; область Пеллы - 94; область Феесалоники и Халкидики152; область Серреса, Нигриты и Демир-Гиссара - 111; область Драмы и Каваллы - 92. Итого - 630 названий.
24. Фракийские острова: - Тазос - 1; Самофракия - 2. Итого - 3.
25. Фракия: область Ксанте - 9; область Марицы - И; область Адрианополя - 10; область Саранды - 5; область Райдестос - 11; область Галлиполи - 4. Итого - 50.
Всего по всей Греции 1938 славянских географических названий. Нет никакого сомнения, что на самом деле их гораздо больше потому, что: 1) многие названия за века господства греков, турок и т. д. настолько изменены в фонетическом отношении, что славянство их доказать нельзя, 2) большинство мелких названий ручьев, речек, холмов, урочищ, небольших вершин, мелких поселений и т. д. в атласы и списки не попали, а потому в счет не вошли.
Действительная цифра настолько велика, что славянское влияние это не легкий, так сказать, налет, это крупный, основной слой в толще географических названий.
Обращает на себя внимание также и то, что славянские названия не сгущаются по направлению к современным славянским государствам, а отлично представлены
36
даже в Пелопоннесе (449 названий, т. е. почти 1/4 всех названий), что, принимая во внимание его размеры и отдаленность, скорее говорит о том, что славянские названия более сохранились здесь, чем в других частях современной Греции.
Итак, мы стоим перед дилеммой: 1) либо эти названия появились только с 6-го века, либо, 2) некоторая часть их существовала в Греции издревле.
Доказательство исконности славянских названий наталкивается на огромные трудности: во-первых, никаких атласов или списков географических названий древности нет, мы имеем только десятки названий, а нам нужны сотни и тысячи их; во-вторых, все названия дошли до нас через греческие или римские руки, т.е., первоначальные названия дошли до нас в греческих или римских вариантах, либо в столь искаженной форме, что доказать их славянство невозможно.
Перед нами два пути: либо доказать, что славяне наводняли Грецию еще до 6-го века, либо найти в древних источниках некоторые славянские названия местностей. Количество их не столь важно, если будет найден хотя бы десяток явных славянских названий задолго до 6-го века, присутствие славян уже будет доказано.
Прежде, чем перейти к изложению инвазий народов на Балканы до 6-го века, следует ознакомиться с некоторыми важными моментами. Во-первых, не всякая инвазия приводила к изменению географических названий. Совершенно очевидно и бесспорно, что захват той или иной области Греции во время войны к перемене географических названий не приводил, - как только волна пришельцев откатывалась, всё восстанавливалось. Перемену названий могли приносить только волны новых поселенцев, оседавших окончательно в данной местности.
Во-вторых, не всякая даже большая инвазия (с переселением) могла приводить к изменению географических названий; если пришельцы сливались с местным населением, то несомненно местные названия уцелевали, только тогда появлялись новые, когда пришельцы приходили на почти пустые места и традиция была прервана. Переименование могло коснуться только весьма немногих
37
центральных пунктов, где сосредоточивалась сила пришельцев, переименовывать же незначительные пункты просто не имело смысла.
В-третьих, не всякая инвазия достигла Пелопоннеса, бывшего весьма изолированным полуостровом, а между тем именно в Пелопоннесе количество славянских названий не меньше, чем в других частях Греции.
В четвертых, и это особенно важно, исторически засвидетельствованные инвазии и переселения касались не только славян, мы знаем о нашествиях гуннов, готов, аваров и т. д, — почему же именно славянские названия уцелели, а названия других племен погибли?
В пятых, если славяне, явившись с 6-го века, смогли навязать основному населению Греции столько географических названий, то почему греки в позднейшую эпоху своего господства вновь не эллинизировали эти названия? С 6-го и до 15-го веков времени для этого было вполне достаточно. Если славяне сумели навязать тысячи названий, почему этого не смогли сделать греки, будучи хозяевами страны?
На все эти вопросы может быть один удовлетворительный ответ: потому что славянские названия - это древние названия и все волны других народов только повторяли исконные названия, ибо зачем было изобретать новые названия, если уже существовали старые?
Мы начнем с данных Прокопия из Кесарии, византийского историка 6 го века, описавшего войну с готами, события участником которых он был сам, ибо служил у Велизария, начальника византийских войск в Италии. Цитировать мы будем по книге - «Война с готами», изд. Акад. Наук. Москва. 1950. Начнем с главного отрывка (3, 14, 22-30): «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим (глубокая основная черта всех славян, дожившая и до сего дня. С. Л.). И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы.
38
Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды (речь, конечно, идет о Перуне; отметим, что подчеркивается монотеизм и что о человеческих жертвоприношениях нет ни слова, С. Л.). Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу (замечательно схваченная основная черта славянского духа, С. Л.), и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне, попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят гадания.
Живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства (очень важное указание о быте древних славян, С. Л.). Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцырей же они никогда не надевают (опять-таки весьма важное указание, С. Л.); иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами.
У тех и других один и тот же язык, .достаточно варварский (исключительно важное указание, что анты были славянами, С. Л.). И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темнокрасные (здесь явное противоречие второй части фразы по отношению к первой: если «цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый, то сопоставление «и не совсем черный» совершенно неуместно, равно как и замечание, что: «все они тёмнокрасные»; здесь несомненно ошибка переводчика; вероятно слова, употребленные
39
Прокопием, теперь имеют иное значение; во всяком случае ни филологи, ни историки не попытались специально исследовать это место, С. Л.).
Образ жизни у них, как у массагетов, грубый, без всяких удобств (совершенно ясно, что, сравнивая, Прокопий знал образ жизни массагетов, и что массагеты вовсе не были в это время племенем центральной Азии, как нас в этом некоторые стараются убедить, С. Л.), вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы (исключительно важное замечание. Прокопий включает славян и антов в понятие «гунны»; если бы он хотел высказаться о них общими фразами, он употребил бы слово «варварский», но, употребляя слово «гуннский», он более узко сближает славян и антов с гуннами, следовательно нет ничего удивительного, если в события с гуннами будут включены и славяне, С. Л.).
И некогда даже имя у славян и антов было одно и тоже. В древности оба эти племени называли спорами («рассеянными»), думаю потому, что они жили, занимая страну «спораден», «рассеянно», отдельными поселками. Поэтому-то им и земли надо занимать много. Они живут, занимая большую часть берега Истра, по ту сторону реки».
И это замечание крайне важно: славяне и анты уже во времена Прокопия сидели широким фронтом на северном берегу Дуная. Перейдем теперь к более мелким замечаниям Прокопия о славянах.
В книге 1-й (1,27,2) мы находим: «...прибыли Мартин и Валериан, приведя с собой 1600 всадников. Большинство из них были гунны, славяне и анты, которые имеют свои жилища по ту сторону реки Дуная недалеко от его берега».
Обращает на себя внимание совместное упоминание гуннов, славян и антов; по-видимому и указание на местонахождение племен также включает и гуннов. Интересно, что в середине 6-го века эти племена уже знали воочию, что такое Италия и Рим.
В книге 2-й (2, 15,2) мы находим: «Когда эрулы были побеждены в бою с лангобардами и должны были
40
уйти, покинув места жительства отцов, то один из них (sic), как я выше рассказывал (гл. 14, §28) поселился в странах Иллирии, остальные же не пожелали нигде переходить через реку Истр, но обосновались на самом краю обитаемой земли. Предводительствуемые многими вождями царской крови, они прежде всего последовательно прошли через все славянские племена, а затем пройдя через огромную пустынную область, достигли страны так называемых варнов. После них они прошли через племена данов...»
Этот отрывок представляет исключительный интерес, он показывает, что славянских племен к северу от Дуная было много и они находились в западном его участке, по пути от Дуная к Дании. Замечательно совершенно точное указание варнов и данов. То обстоятельство, что эрулы прошли так далеко на север доказывает убедительнейшим образом, что вытесненные (не все!) из Паннонии лангобардами, эрулы вернулись в свои старые места, ибо не могли они направляться куда глаза глядят, бессмысленно, да еще в такую даль.
В той же книге (2,26,18) находим указание, что отряды славян служили в римских войсках.
В книге 3-й (3, 13, 24-25) находим: «Случилось, что незадолго перед тем (т. е. ок. 545 г., С. Л.) большой отряд славян, перейдя реку Истр, стал грабить тамошние места и забрал в рабство большое число римлян». Из этого видно, что около 545 г. славяне только нападали с целью грабежа на области к югу от Дуная.
Еще более интересные сведения мы находим в §14 (1-6): «На четвертый год своей единодержавной власти (т. е., в 530 г., С. Л.) император, назначив этого Хильбудия начальником Фракии, поставил его для охраны реки Истр, приказав ему следить за тем, чтобы жившие там варвары не переходили реку. Дело в том, что жившие по Истру варвары, гунны, анты и славяне (опять все три племени упомянуты вместе, С. Л.), часто совершая такие переходы, наносили римлянам непоправимый вред... Спустя три года (т. е. в 533 г., С. Л.) после своего прибытия Хильбудий по обычаю перешел реку с небольшим отрядом, славяне же выступили против него все поголовно. Битва была жестокая, пало много
41
римлян, в том числе и их начальник Хильбудий. После этого река навсегда стала доступной для переходов варваров по их желанию и римская область совершенно открытой для их вторжения».
Совершенно очевидно, что выражение «навсегда стала доступной» - выражение довольно относительное: Прокопий кончил «Историю войн Юстиниана» в 550 году, последний труд его жизни («Тайная история) вышел в 560 году.
Таким образом свидетельство Прокопия относится к очень краткому промежутку времени: от 533 г. до 550-го. И в дальнейшем Дунай служил долго границей. Заметим, что все эти данные говорят только о набегах, но ни слова о переселениях.
В той же книге (3, 14, 7) мы читаем: «Спустя некоторое время анты и славяне рассорились между собой и вступили в войну» и несколько ниже (§14,11): «около этого времени анты сделали набег на Фракийскую область и многих из бывших там римлян ограбили и обратили в рабство. Гоня их перед собою, они вернулись с ними на родину».
Далее (§ 29,1) мы находим: «Приблизительно в это время (т. е. около 547 г., С. Л.) войско славян, перейдя реку Истр, произвело ужасающее опустошение всей Иллирии вплоть до Эпидамна (из этого видно, что нападали славяне западного сектора, очевидно из района Савы и Дравы, С. Л.), убивая и обращая в рабство всех попадавшихся навстречу, не разбирая пола и возраста и грабя ценности. Даже многие укрепления, бывшие тут, и
в. прежнее время казавшиеся сильными, так как их никто не защищал, славянам удалось взять; они разбрелись по всем окрестным местам, совершенно свободно производя опустошения. Начальники Иллирии с пятнадцатитысячным войском следовали за ними, но подойти к неприятелю близко они нигде не решались».
В §35, 17-22 мы находим указание, что большой отряд славян участвовал в неурядицах среди лангобардов, в которые были втянуты и гепиды.
Параграф 38-й почти целиком посвящен славянам. «Около этого же времени (т. е. около 550 г., С. Л.) войско славян, собравшись не больше чем в 3000 человек,
42
перешло через реку Истр, не встретив ни с чьей стороны противодействия, и затем без большого труда, перейдя реку Гевр (т. е. Марицу, С. Л.), разделилось на две части. В одной части было 1800 человек, вторая включала всех остальных».
В происшедших стычках римляне были разбиты.
«После этого они стали безбоязненно грабить и все эти местности и во Фракии и в Иллирии, и много крепостей и тот и другой отряд славян взял осадой; прежде же славяне никогда не дерзали подходить к стенам или спускаться на равнину (для открытого боя), так как эти варвары никогда даже не пробовали проходить по земле римлян. Даже через реку Истр, по-видимому, за всё время они перешли только один раз, как я выше об этом рассказывал (здесь Прокопий противоречит самому себе: выше было сказано, что имп. Юстиниан назначил в-530 г. начальником Хильбудия именно потому; что славяне беспокоили римлян постоянными пере ходами через Истр; противоречие возможно объяснить тем, что Прокопий говорит о разных секторах Истра, С. Л.).
«Эти славяне, опустошив подряд всю страну вплоть до моря, взяли также приступом и приморский город, по имени Топер, хотя в нем стоял военный гарнизон. Этот город был первым на фракийском побережья и от Византии отстоял на 12 дней пути....»
«До 15.000 мужчин они тотчас же убили и ценности разграбили, детей же и женщин обратили в рабство. Вначале они не щадили ни возраста, ни пола; оба эти отряда с того самого момента, как ворвались в область римлян, убивали -всех, не разбирая лет, так что вся земля Иллирии и Фракии была покрыта непогребенными телами (далее идет описание зверств). Так сначала славяне уничтожали всех встречающихся им жителей. Теперь же они и варвары из другого отряда, как-бы упившись морем крови, стали некоторых из попадавшихся им брать в плен, и поэтому все уходили домой, уводя с собой бесчисленные десятки тысяч пленных».
Сообщение Прокопия в одном отношении безусловно тенденциозно: убийств ради убийств не было: это ничем не оправдано, а что варвары мстили за безобразия, производимые римлянами, то в этом было достаточно основания. Одно несомненно: это был набег славян с
43
уводом пленных, во всяком случае не переселение, все варвары возвратились домой.
В §40,1-4 мы находим: «Пока Герман собирал свое войско в Сардике, городе Иллирии,... огромная толпа славян, какой раньше никогда не бывало, явилась на римскую территорию. Перейдя реку Петр, они подошли к городу Нансу... Славяне твердо заявили, что явились сюда, чтобы осадить и взять Фессалонику и города вокруг ее. Когда об этом услыхал император, он пришел в большое беспокойство и тотчас приказал Герману отложить поход на Италию и защищать Фессалонику и другие города и отразить, поскольку он может, нашествие славян».
Славяне, извещенные, что Герман намерен их отразить, уклонились от боя «и, пройдя по горам через всю Иллирию, оказались в Далмации». Отсюда видно, что нападавшие, очевидно уходившие домой, отступая попали в Далмацию, т. е. жили в западной части дунайского сектора. Запомним, что это было уже в 551 году.
Далее мы находим (30-45): «В то время (т. е. зимой 551 г., С. Л.) славяне, которые перед тем оказались в пределах владений императора, и другие, немного позднее перешедшие через Истр и соединившиеся с прежними, получили полную возможность беспрепятственно вторгаться в пределы империи» (должно быть побуждаемые готами, с которыми Юстиниан вел большую борьбу в Италии, С. Л.).
«Разделившись на три части, эти варвары причиняли всей Европе (дело идет о провинции Европа около Царьграда,. С. Л.) неслыханные бедствия, грабя' эти местности не просто случайными набегами (заметим это выражение самого Прокопия, С. Л.), но зимуя здесь, как-бы в собственной земле, не боясь неприятеля». Император послал против славян войско.
«Это войско захватило часть варваров около Адрианополя, который лежит посреди Фракии, на расстоянии пяти дней пути от Византии. Дальше уже варвары двинуться не могли; ведь они имели с собой бесчисленную добычу из людей, всякого скота и ценностей».
В происшедшем бою «римляне были разбиты на голову». «(Славяне) получили возможность ограбить
44
местность, так называемую Астику, с древнейших времен не подвергавшуюся разграблению, и поэтому им удалось получить отсюда большую добычу. Таким образом, опустошив большую область, варвары подошли к «Длинным стенам», которые отстоят от Византии немного больше одного дня пути».
Немного позже римлянам удалось разбить одну часть славян, «остальные варвары со всей другой добычей возвратились домой».
Последнее упоминание о славянах мы находим в книге 4-й (4, §25,1-6): «В это время (т. е. в 552 г., С. Л.), громадная толпа славян нахлынула на Иллирию и произвела там неописуемые ужасы... Во время этого грабительского вторжения, оставаясь в пределах империй долгое время... они взяли в плен и обратили в рабство бесчисленное количество людей и ограбили всё, что возможно; так как никто не выступал против них, они со всей добычей ушли домой... Даже при переправе через Истр римляне не могли устроить против них засады или каким-либо другим способом нанести им удар, так как их приняли к себе гепиды, продавшись им за деньги, и переправив их, взяв за это крупную плату: плата была - золотой статер с головы».
Из этого вытекает, что славяне не жили непосредственно на Дунае, на самом Дунае жили гепиды, - об этом есть указания и в других источниках. Таковы высказывания Прокопия о славянах. Из них бесспорно вытекает, что славяне по крайней мере до 552-го года не жили на южном берегу Дуная, они только делали набеги и всегда возвращались домой, если даже они оставались на зиму, это уже было исключением. Поэтому говорить о заселении славянами южного берега Дуная в это время совершенно не приходится.
Так как об антах Прокопий говорит особо, рассмотрим теперь и эти данные. В книге 3-й (3, §22, 3) мы находим указание, что 300 антов принимали участие в боях в Италии на стороне римлян; В той же книге, §40, 5-G мы находим следующее: «Когда Юстиниан, дядя Германа,
45
вступил на престол (это было в 527-г., С, Л.), анты, ближайшие соседи славян, перейдя Истр, с большим войском вторглись в пределы римлян... Герман вступил в бой с войском неприятелей, и, нанеся им сильное поражение, почти всех их перебил».
Интересно привести суммарное сообщение Прокопия, относящееся к 550 г. (Anecdota, 18, 20-21): «... И Иллирия, и вся Фракия полностью, охватывая всё пространство от Ионического залива до окрестностей Византия, включая Грецию и Фракийский Херсонес, были фактически ежегодно наводняемы гуннами, славянами и антами с момента вступления Юстиниана на престол. Они причинили ужасные опустошения среди населения этой области. В каждое нападение, я полагаю, более чем 200.000 римлян было убиваемо или уводимо в рабство, так что настоящая «скифская пустыня» начала существовать повсюду в этой стране».
Мы видим таким образом, что к середине 6-го века в области к югу от Дуная существовали все предпосылки для широкой колонизации, но о самой колонизации нет ни малейшего намека.
Отметим, что имп. Юстиниану удалось в конце концов помириться с антами, но со славянами мир не удалось наладить; согласно Вернадскому, (ссылка на «Историю Византии» Кулаковского, 2, 220-221) они нападали на Фракию в продолжение 5 лет, с 547 по 551 г.
Постоянные грабежи заставили Юстиниана построить по Дунаю линию из 80 крепостей, чтобы препятствовать переходу варваров через Дунай, об этом мы находим много данных в сочинении Прокопия - «О постройках» (Периктизматон), написанном им в 560 году. Из этого ясно, что страна к югу от Дуная находилась в руках Византии, если она могла сооружать целую систему пограничных крепостей.
Следует упомянуть еще об одной интересной подробности. Прокопий (3,14,32) сообщает, что имп. Юстиниан послал послов к антам, предлагая им «носе литься в древнем городе, по имени Туррис, расположенном у самого берега реки Истр. Этот город построил римский император Траяи, но он уже издавна был покинут, так как местные варвары его .постоянно грабили.
46
Император Юстиниан соглашался одарить их этим городом и окружающей его областью, так как она искони принадлежала римлянам, обещая, что будет жить с ними, всячески стараясь сохранить мир, и даст им много денег с тем только, чтобы на будущее время они клятвенно обещали соблюдать с ним мир и всегда бы выступали против гуннов, когда те захотят сделать набег на Римскую империю».
Анты, по-видимому, согласились с этим, и признали имп. Юстиниана своим императором, ибо к его официальному титулу было добавлено и "anticus", т. е. имп. антов (Codex Justinianus, ed. Krueger, p. 3). Анты, должно быть честно выполняли свои условия, ибо мы знаем, что в 551 г. группа гуннов-кутригуров силой прорвалась через барьер антов и сделала набег на Фракию (Кулаковский, Ист. Виз. 2, 225).
Прокопий ясно говорит о городе Туррисе, «расположенном у самого берега Истра». Бромберг (Byzantion, 12, 1937, 151-180; 449-475; 13, 1938, 9-71), а также Брун (Зап. Новорос. ун-та 28, 1879, 243) видят в Туррисе - Тирас, т. е. Аккерман, ныне Белгород Днестровский. С этим соглашается и Вернадский (Ancient Russia, 172).
Приходится удивляться способу мышления этих авторов. Сказано ясно, что Туррис был построен Траяном, а основание Тираса уходит вглубь веков до нашей эры. Область Тираса не принадлежала издревле Риму. Никогда Тирас не покидался из-за нападения варваров. Наконец Тирас расположен на Днестре, который не был границей ни Византии, ни Рима. Оборонная линия, где было построено 80 крепостей лежала на Дунае, именно эту линию предлагал Юстиниан антам, чтобы они ее частично защищали.
Все три упомянутые автора не потрудились взглянуть на карту, которая показала бы им, что Тирас лежит не на Днестре, а на Днестровском лимане, длиной в несколько десятков километров и представляющем непреодолимую преграду для кочевников, город лежал совсем в стороне от путей на юг, а потому не мог по своему местоположению играть роль преграды для гуннов.
Достаточно было одного легкого совпадения в звучании
47
(Туррис, Тирас) и эти исследователи идентифицировали два, совершенно различных города, не обращая внимания на все противопоказания тут же рядом.
Беда не в том, что это случайная ошибка, небрежность, это типическая ошибка большинства историков, таких ошибок тысячи; в результате мы имеем искалеченную историю, ошибки которой не исправляются, а переписываются из поколения в поколение.
Последуем далее: зимой то-ли 558, то-ли 559 года (точно не установлено) огромная орда болгар и славян под руководством хана Забергана перешла через Дунай, ограбила Фракию и Македонию и появилась у перешейка Фракийского Херсонеса, т. е. полуострова (Агафий, 5, 12-15; Феофан, 233-234;. Кулаковский, 2, 225-227). Сам Заберган с основной массой нападающих приблизился к самому Царьграду.
С величайшим трудом Велизарию удалось оттеснить врагов. В этом успехе скорее можно видеть не военный успех Велизария, а действие богатого выкупа, а также того, что на гуннов стали наседать авары и было уже не до нападений на Византию.
С появлением авар новый важный политический фактор всплывает на Балканах и начинается особый период. Этот период (с 558 по 650 год) Вернадский считает периодом анто-славянской колонизации Балкан. Насколько он прав, увидим ниже, во всяком случае до 558 г. о славянском переселении на Балканы не может быть и речи, - мы видели, что все их набеги были весьма кратковременными, большей частью зимой (когда Дунай замерзал) и всегда оканчивались тем, что славяне немедленно возвращались с добычей домой.
Согласно Вернадскому, стр. 181, авары прониклив Добруджу только в 562 г., установив общую границу с Византией. Имп. Юстиниан умер в 565 г., его наследником стал его племянник Юстин 2-й (565-578). При нем была война из-за Сирмиума (с аварами), т. е. из-за пограничного пункта, но никаких серьезных последствий или передвижений не вызвала.
48
Так как Юстин 2-й с 574 г. совершенно сошел с ума, Тиберий 2-й стал сорегентом с 574 г., а затем и императором (578-582). В 581 г. Сирмиум был взят аварами, и за мир Византия обещала уплачивать ежегодно 80.000 золотых монет. В 582 г. Тиберий 2-й умер, императором стал Маврикий (582-602).
В изложении событий этого периода мы нарочно будем придерживаться Вернадского (Ancient Russia), чтобы показать, что действительность была далеко не такой, как он это утверждает.
В 583 г. авары потребовали такого высокого выкупа, что Маврикий отказался платить; в результате авары наводнили Иллирию и, пересекши Балканский полуостров, вышли к городу Анхиалу на Чёрном море. С этого времени началась беспрерывная война с аварами до конца царствования Маврикия. Аварские набеги чередовались с набегами славян, которые по-видимому были к этому подстрекаемы аварами. В 590 г. Маврикий был вынужден заключить унизительное перемирие с аварами. В 591 г. он заключил, наконец, мир с Персией и у него оказались развязанными руки. Прежде всего он отбросил славян за Дунай и стал готовить кампанию против них и по ту сторону Дуная. В 592 г. в Доростол (ныне Силистрия) был послан способный военачальник Приск с сильным отрядом.
Авары увидели в этом нарушение мира, ибо славяне их вассалы. Приск ответил, что он ничего не имеет против авар, а только хочет наказать славян за их набеги. Авары пока-что замолчали.
Приск удачно напал на славян. Авары запротестовали; т. к. область славян они считали своей. Приск предложил кагану аваров поделить добычу, что и было принято каганом.
Маврикий остался недоволен действиями Приска, отстранил его от командования, а командиром назначил своего брата Петра. Славяне тем временем собрали новые силы, перешли Дунай и напали на нижнюю Мезию. Только через несколько лет Петру удалось отбросить славян назад и он в 597 г. ударил по славянам уже на их земле. Нападение было неудачным и военачальником византийцев снова стал Приск.
49
Как мы видим, снова ни о каком поселении славян к югу от Дуная в это время не было и речи. В 597 г. положение византийцев ухудшилось, так как в войну вмешались и авары. Одна группа захватила Сингидунум (Белград), другая наводнила Фракию и Македонию до Салоник. В 598 г. группа авар ограбила Далмацию, а другая нижнюю Мезию и Добруджу. В 599 г. авары достигли Длинной стены под Царьградом. В 600—м году был заключен мир.
Было установлено, что Дунай будет границей между аварами и византийцами, но последние оставили за собой право переходить Дунай в случае необходимости наказать славян за их набеги. Приходится удивляться относительной ничтожности суммы после такого разгрома, тогда как перед тем византийцы платили по 80.000 золотых монет. Очевидно соотношение сил было не совсем таким, каким представляют их нам некоторые историки.
Что это было так, видно из того, что Маврикий вскорости послал сильный отряд во главе с Приском, который ударил по аварам около Виминациума (ныне Костолак), перешел Дунай и отбросил их к устью Тиссы, а затем нанес им и там вторичное поражение.
В 602 г., однако, византийская армия взбунтовалась, Маврикий был убит, императором стал Фока (602—610). Фока всё время откупался от аваров, но неудачи в войне с Персией привели к свержению Фоки, императором стал Гераклий (Ираклий) (610-641).
Целый ряд лет, до смерти аварского кагана Баяна (t 617 г.) авары не беспокоили Гераклия, но его наследник немедленно напал на Византию и сделал попытку изменнически захватить Гераклия во время переговоров, затем, ограбив окрестности Царьграда, ушел, уводя тысячи пленных.
В 626 г. авары в союзе с Персией едва не захватили Царьград, но Гераклию удалось отбиться. После смерти Гераклия (641 г.) царствовали весьма кратковременно Константин 3-й и Гераклеон, после них взошел на престол Констанций 2-й (641-668).
На стр. 196 Вернадский замечает, что в результате слабости Византии в первой четверти 7—го века колонизация
50
славян распространилась на большую часть Балканского полуострова. Мы видели, следуя Вернадскому же, что ни о какой колонизации до имп. Гераклеона не может быть и речи: славяне, награбив, сами уходили или бывали выбрасываемы за Дунай. Об оседании славян нет ни у одного автора ни слова.
Да, действительно, со времени имп. Гераклия скрывать присутствие славян на Балканах уже нельзя, но объясняется всё совсем иначе, чем это думают историки. Они допустили ряд крупных ошибок.
Во-первых, спутали племя «склавинов» со всеми славянами, это типичная ошибка логики: «pars pro toto», т. е. часть принята за всё целое. Когда «склавины» в первый раз перешли Дунай, это вовсе не означает, что славянство впервые очутилось на южном берегу Дуная. Это совершенно неверно: сам Вернадский утверждает, что славяне и анты уже при имп. Анастасии (491—518) нападали на Фракию и Иллирию. Племен славян было много и переходили они Дунай гораздо раньше в Паннонии и среднем его течении. Переходили не только с целью грабежа, но и поселения. Поселялись они на землях Византии не только силой, но и с ее согласия (при имп. Гераклий); только дело в том, что назывались они не «склавинами» (в которых никак нельзя не узнать славян), а своими частными, племенными названиями, т. е. сербами, хорватами, болгарами и т. д.
Во-вторых, сами византийцы и римляне переселяли на свои земли различные славянские племена после побед над ними не только десятками, но даже сотнями тысяч: карпы, певкины, бастарны, скирры и т. д. несомненно принадлежат к этим племенам. Беда только в том, что историки не узнали в них славян, а видели германцев, фракийцев и т. д., а между тем в истории имеется достаточно данных, чтобы понять истину (ниже мы попытаемся подробнее разобраться в этом).
В—третьих, события связанные со славянами во времена Маврикия и Гераклия, были не появлением новых, задунайских славян, а восстанием старых, смогших стряхнуть с себя иго греков и римлян в момент, когда руки тех были связаны войнами с более опасными врагами. Нападения задунайских «склавинов» только
51
способствовали процессу освобождения старых славянских племен к югу от Дуная. Появление «склавинов» было не началом, а концом окончательной славянизации Балкан.
В-четвертых, историки совершенно упустили из виду и другой процесс: во время постоянных войн с Византией племена к северу от Дуная уводили сотнями тысяч пленных, подданных Византии, среди них и множество славян; но эти пленные не только возвращались назад индивидуально, но и большими массами, совершенно организованно; это их появление было не вторжением новых масс славян, а возвратом их на старые, насиженные места; о чем они громогласно и заявляли.
Обратимся к так называемой легенде о св. Димитрии, в которой находится подробное описание осады Фессалоники (Солуни) аварами в царствование имп. Маврикия, и которая разъясняет истинное положение вещей в то время.
Осада Солуни, длившаяся 2 года, началась с восстания окружающих племен, считавших этот город городом своих предков и пожелавших изгнать оттуда греков. Нападение началось 22 сентября. Все македонцы, фессалийцы и ахейцы (взгляните непременно на карту) образовали только небольшую часть осаждавших.
Во второй книге (см. Tougard, А-1874. De l'histoire profane, Paris), написанной, невидимому, другим автором, нападавшие народы названы славянами (§37, 118), т. е. употреблено общее этническое название. Бесчисленное количество их состояло из дрогубитов, сагудатов, велегезитов, вайюнитов, берзитов и др.
Об этих племенах мы знаем доподлинно, что это были славяне, главным образом с севера и востока от Солуни, тогда как македонцы, фессалийцы и ахейцы (§15, 96) были с запада от этого города.
Всё это были не пришельцы, а восставшее местное население, желавшее сбросить иго греков, центром сил которых была Солунь. Хотя силы нападавших были велики, взять такую крепость, как Фессалоники, они не смогли из-за недостатка технических средств и военных знаний. Поэтому они обратились к аварскому кагану с просьбой помочь им. Тот послал им всех подчиненных
52
ему славян и болгар (заметьте кого!) - на помощь (§46, §47. 130). Ясно, что посланы были те, с которыми у восставших был и общий язык, и общие интересы.
Двухлетняя осада города не имела успеха, каган аваров разочаровался, заключил мир с Византией и отступил. Теперь во главе осаждавших стал Первунд, вождь ринхинов. Отсюда совершенно ясна второстепенная роль аваров. Не авары напали на Солунь, они только временно приняли участие в осаде. Орудовало местное население.
С этого момента легенда больше всего говорит о двух славянских племенах: ринхинах и стримонах (т. е. жителей р. Струмы). Мы опускаем здесь историю с Первундом (§67, 65, 66, 70-75). Из нее только следует, что всё восстание было делом местных славянских племен вокруг Фессалоник.
Значит к царствованию Маврикия (582-601) славяне уже прочно сидели на Балканах целыми племенами и вместе с тем мы видим, что по крайней мере до смерти Гераклия (641) приходившие с севера славяне отбрасывались назад.
Картина совершенно ясна: крупное объединение славянских племен, известное под именем «склавинов» и жившее на северном берегу Дуная, начиная по крайней мере с царствования Юстиниана (527-567), многократно нападало на Византию, но в ее пределах не поселялось.
Другие же славянские племена к югу от Дуная давно уже входили в состав Византийской империи, но фигурировали не под общим этническим именем славян, которого тогда еще не существовало, а под частными именами, обозначавшими либо реку, около Которой они жили, либо по главному их городу,либо по имени вождя и так далее.
Проникли они на южный берег Дуная в разное время и по разным поводам. К рассмотрению этого мы и обратимся.
Смерть Аттилы (453 г.) немедленно вызвала распад гуннской державы. Немедленно восстали германские племена,
53
затем гепиды, руги, герулы. Остроготы в восстании участия не приняли. Сын Аттилы, Эллак, пытался усмирить восставших, но был убит в сражении, а разбитые его орды отступили к востоку от Карпат (так описывает события Иордан, Гетика, 259-262). Сообщение Иордана, конечно, неверно: так далеко на восток гунны не отступали, Иордан противоречит самому себе, так как говорит, что орды двух остальных сыновей Аттилы именно Денгизика и Эрнака (или Ирника) делают своим главным местопребыванием Дакию и Бессарабию.
Однако, о судьбе орд Эллака к востоку от Карпат нет решительно никаких исторических данных, но гунны к западу от Карпат еще долго являются политическим фактором и именно в них мы имеем основание видеть остатки орд Эллака.
Аланы, сидевшие в Дакии и Бессарабии, вынуждены были перейти Дунай и поселиться в Добрудже. Кроме аланов, невидимому, и несколько групп гуннов также переправились на правый берег Дуная. По крайней мере Иордан (50, 265-266) сообщает, что скиры, садаги и некоторые аланы получили Малую Скифию, т. е. Добру джу и Нижнюю Мезию. Таким образом после Аттилы целый ряд племен, среди которых были несомненные славяне, поселились на южном берегу Дуная, из дальнейшего мы увидим почему.
Остроготы кочевали с 454 г. по 488-й на северном берегу Дуная. Йордан (50, 266) говорит также: «Савроматы, которых мы называем сарматами, получили Цемандер (неустановлено) и земли, занятые гуннами в Иллирии у города Кастрамартена (ныне Куда, у Видина, в прибрежной Дакии, С. Л.)... Руги и другие просили о разрешении осесть в Buzzi (?) и Аркадиополе. Эрнак, младший сын Аттилы, избрал местопребыванием для своих крайние части Малой Скифии. Его двоюродные братья Эментзур и Ультициндур овладели городами Утусом, Гискусом и Альмусом (т. е. на южном берегу Дуная, С. Л.), и много гуннов поспешили отовсюду сюда и подчинились, чтобы получить местожительство в Романьи (так называли Византию, С. Л.)».
54
В царствовании Маркиана (450-457) никаких особых войн или передвижений народов на Балканах не было. С 457 по 474 г. императором был бесе Леон 1-й. В 468
г. сыновья Аттилы Денгизик и Эрнак послали послов в Царьград с требованием открыть для их купцов возможность торговли на дунайских рынках. Когда в этом было отказано, Денгизик перешел Дунай и вторгнулся во Фракию. Гунны были разбиты, Денгизик убит, а войско гуннов отошло за Дунай и перешло в ведение Эрнака, не принявшего участия в войне.
В результате войны 468-469 гг., по Вернадскому, Дакия и Бессарабия были освобождены гуннами, открывшими тем самым дорогу к славянской колонизации их. Это только личная, совершенно тенденциозная интерпретация событий. Из сказанного выше явствует, что война происходила на территории Византии и греки на северный берег Дуная не переходили. Не было абсолютно никаких причин гуннам покидать Дакию и Бессарабию. Был только неудачный налет на Византию, Денгизик в результате убит, а все гунны, объединены под властью Эрнака и всё.
В 473 г. восстали готы во Фракии под руководством Теодериха Триарова сына. Готы осадили и взяли Филиппы и Аркадиополь, таким образом путь прямо на Царьград был открыт. Имп. Леон вынужден был пойти на уступки.
Почти в это же время в другой группе остроготов совершались следующие события: Теодорих, Теодимиров .сын, бывший заложником в Царьграде, достигнув 18летнего возраста, был отпущен императором к своим (472 г.). Он тайком от отца собрал отряд около 6.000 человек, напал на вождя сарматов Бабая, разбил его, взял Сингидунум, бывший в руках ^сарматов, но не вернул его ромейцам, а взял его себе (Йордан, 50, 282).
Мы не имеем возможности излагать здесь события, упомянутые у Йордана (52, 270, 56, 284 и далее), скажем только, что в результате столкновений готы получили для поселения города: Церрус (Прилеп?), Пеллас, Эвропу, Медиану, Петину, Вереу и Сиум (все по-видимому в южной Фракии).
В 474 г. имп. Леон умер и на престол вступил Зенон
55
(474-491). Он натравил готов Теодориха Теодимирова, живших во Фракии, на готов Теодориха Триарова (Malchus, 264-265), Однако, оба Теодориха вскоре примирились и направились вместе против Царьграда. Всё это произошло во Фракии и в Македонии, напр. взятие гор. Стоби (на реке Вардар в Македонии), марш, на Гераклею (в Македонии) и.т. д.
Все, эти события, равно и события царствования имп. Анастасия (491-518), не имели прямого отношения к переселению какого-то ни было народа с северного берега на южный берег Дуная, а потому мы их опускаем. Мы бегло просмотрели события со смерти Аттилы (453 г.) и до восшествия на престол Констанция 2-го (668 г.) и можем утверждать, что с появлением на горизонте «склавинов» нет данных, что они поселялись к югу от Дуная, они нападали и уходили с .добычей назад.
Только сообщение Иоанна Эфесского можно пони мать отчасти, как свидетельство противного. Он сообщает: «На третий год после смерти имп. Юстина (2-го, 4578 г., С. Л.) и управления победоносного Тиберия выступил проклятый славянский народ, прошел всю Элладу, Фессадийские и Фракийские, провинции, взял многие, города и крепости, опустошил, сжег, разграбил и овладел страной, и жил там совершенно свободно и без страха, как в своей собственной» (перев., из Шенфельдера, 1862, стр. 255).
Менандр повторяет почти тоже самое.
То обстоятельство, что Иоанн Эфесский называет славян «проклятым» народом, показывает, что ужасы, им приписываемые, были направлены против греков. Именно их города, крепости и опорные пункты были уничтожены. Случилось это в 581 году, т. е. уже во время владычества авар, а как мы знаем из дальнейшего, только после того как иго авар было сброшено, славяне получили возможность распоряжаться своей судьбой самостоятельно и селиться там, где они хотели, а это случилось уже при Куврате, т. е. после 584 года.
Совсем иную картину мы видим в отношении славянских племен (не «склавинов!»), они после распадения империи Аттилы оказались на южном берегу Дуная. И
56
не даром младший сын Аттилы Эрнак или Ирник оказался в Добрудже, тот самый Ирник, который считается в «списке славянских князей» одним из первых основателей династии Дуло, основной в государстве болгар, подчеркиваем: болгар-славян.
Это заставляет нас заглянуть несколько глубже, именно в период Аттилы, С 447 г., когда Византия вынуждена была платить Аттиле невероятную контрибуцию, границы гуннской империи передвинулись к югу от Дуная, именно Аттила занимал обе Дакии, верхнюю Мезию к югу до Дардании, так что владения его шли на восток до Ут'а, а города Ниш и Сердика (совр. София) принадлежали ему.
Вряд ли за промежуток в каких-нибудь 6 лет здесь могли произойти серьезные изменения в составе населения, но если мы примем во внимание распределение племен после смерти Аттилы, нам бросится в глаза то обстоятельство, что Византия дала свое согласие на жизнь к югу от Дуная ряду племен явно славянского происхождения, ругам, например. Но, главное, ее согласие несомненно было просто фиксированием совершившегося факта: эти племена там уже были, согласия их подчиниться теперь не Аттиле, а Византии было вполне достаточно, чтобы она дала свое согласие: налицо была обоюдная выгода, одни оставались на .месте, где их захватила,; смерть Аттилы, другие приобретали подданных без борьбы и помех.
События этого периода с этой точки зрения никем еще подробно не изучались, но они заслуживают безусловно самого серьезного внимания, ибо наверное заключают в себе хотя бы частичную разгадку внезапного появления славян к югу от Дуная. Объяснение это бесспорно, нужны только дополнительные подробности для окончательного установления того, что некоторые славянские племена жили к югу от Дуная еще во времена Аттилы, т. е. в середине 5-го века.
Не следует, однако, забывать, что времена Аттилы еще далеко не крайний срок вглубь времен в отношении давности славян на Балканах. Полезно будет взглянуть очень бегло на историю Балкан еще со времен Александра Македонского. Мы здесь не имеем возможности
57
останавливаться подробно на предположении, которое вовсе не исключено, что сам Александр Македонский, как и его отец Филипп, были славянами.
В одном из очерков мы устанавливаем на основании абсолютно неопровержимых исторических свидетельств, что ни Александр, ни Филипп греками ни в коем случае не были. Они могли быть только «иллирийцами», «фракийцами» или славянами. Эту сторону вопроса мы пока оставляем в стороне. Мы сосредоточим наше внимание на том, что вообще славяне были на Балканах и до Аттилы. После смерти Александра Македонского империя его скоро распалась на ряд враждующих государств, каждое из которых, а в особенности Македония, всё более и более утрачивало свое значение и силу.
Пока распад империи Александра углублялся, Рим всё более и более укреплялся за счет былой империи. В 197 г. до нашей эры римский полководец Фляминиус разбил при Киноскефале в Фессалии македонского царя Филиппа и заставил его отдать весь флот, словом свел сразу Македонию на второстепенное государство, а также уплатить большую контрибуцию.
В 168 г. до н. э. сын Филиппа Персей восстал, но был разбит Эмилием Павлом у Пидны в Македонии. В 148 г. македонцы восстали под руководством Лже-Филиппа и Македония превратилась в римскую провинцию. Мы особо подчеркиваем этот момент, ибо, попав в руки Рима, Македония тем самым приобрела защиту его от всех посторонних вторжений, а сам Рим находился в этот момент в периоде экспансии, а именно на север и восток Балканского полуострова.
В связи с подчинением Риму греческое влияние, конечно, совершенно упало, ибо было заменено римским. Однако, римляне не занимались колонизацией Македонии, они распределяли только здесь свои гарнизоны, как базы для дальнейших ударов по Балканам и черпали военную силу в местном населении.
Одновременно началось разграбление Греции Римом, статуи и всё ценное увозилось, население облагалось непомерными налогами. Рим вывозил не только материальные, но и духовные ценности: ученые греки могли подвизаться теперь только в Риме, но не в Афинах.
58
Греция совершенно обнищала. Естественно, что это отразилось и на Македонии: от Греции нечего было заимствовать, Рим ничего не давал, а только брал. Началось и одичание Македонии.
Это одичание вызвало несомненно возврат населения к своей собственной культуре, т. е. процесс дегрецизации. Этот процесс продолжался несколько веков, по крайней мере 450 лет, т. е. до Константина Великого, когда перенесение столицы в Византии обусловило новую волну грецизации. Однако, эта волна несомненно была более слабой первой, древней.
После захвата Македонии римляне направили свои удары на энетов (венетов), живших далее по Адриатическому побережью и на дарданов в верхней Македонии. Борьба, эта была не всегда успешной для римлян, однако, римский полководец Вульзо (97 г.), Ц. Сенциус (91—81 гг.) Сулла (85 г.), Клавдий . (76 г.), наконец Скрибониус Курно добились подчинения дарданов. Далее римляне столкнулись с мезийцами.
Одновременно римляне направляли удары и на восток, - на фракийцев. Теренциус Варо (73 г.) захватил Ускудами (Адрианополь) и Кабиле и пробился до Дуная. Он взял'также Каллатис, Партенополис (Добрич), Томи, Гиструс и Бурзайо. В 28 г. до нашей эры Лициний Красе добился покорения (конечно временного) всех народов к югу от Дуная.
К началу нашей эры мы застаем эту страну в состоянии еще неустойчивого равновесия. Овидий, попавший в ссылку в г, Томи, описывает свою суровую, полную опасностей жизнь в стране гетов (слово «готы» он не употребил ни разу!). Город находился в боевой готовности каждую минуту, стрелы неприятеля нередко залетали в город. Влияние Рима было еще настолько слабо, что Овидию не с кем было говорить по-латыни.
Таким образом ни о каких передвижениях народов с севера на юг в продолжение нескольких столетий до нашей эры не могло быть и речи, - Рим шел на север, покоряя все местные народы.
В 106 г. имп. Траян покорил за Дунаем Дакию, образовал из нее новую римскую провинцию, и стал поселять там римских колонистов. Вскорее, однако, началась
59
обратная волна, постоянный напор варваров. Адриан (117-138) думал даже одно время об очищении Дакии. Впрочем до Марка Антония (161-180) римляне удерживали захваченные земли к северу от Дуная. Затем началась «маркоманская война», в результате которой Риму все же в основном удалось удержать свои позиции.
С этого момента Рим переходит исключительно к обороне и в общем шаг за шагом отступает. Однако Дунай еще долго остается границей сначала Римской а потом и Византийской империи.
С 232-238 гг. начались придунайские войны, в которых наступательную роль играли даки, карпы (несомненно славяне) и сарматы, а вообще Говоря «скифы».
Ведущую роль «готов» в этих войнах выдумали досужие прогерманствующие историки, но имя «готов» мы действительно начинаем встречать в исторических источниках того времени.
В 238 или 239 г. первая скифская война кончилась, Рим в общем удержал свои позиции, но стал платить дань варварам.
Вторая скифская война началась в 242 г. вторжением алан и карпов. Они ворвались во Фракию, но Риму удалось отразить нападение. В 245 г. карпы захватили Дакию, но в 247 г. римлянам удалось вытеснить карпов и даже вторгнуться в их страну.
В 248 г. началась новая война, В состав «скифского» войска входило, по данным Иордана, 300.000 чел. После ряда крупных поражений Рим вынужден был заключить в 251 г. мир на весьма позорных условиях: «скифы» беспрепятственно пропускались назад через Дунай со всей добычей, а Рим выплачивал им ежегодную дань.
В 253 г. «скифы» прорвались до берегов Эгейского моря и осадили Солунь, город им взять не удалось, но они удалились с добычей.
Точно не установлено когда, невидимому около 260 г. (по другим источникам в 271 г.) Дакия была потеряна римлянами окончательно.
С 256 г. начались уже не сухопутные, а морские нападения скифов на Римскую империю, вернее Византию. В 267 г. скифы напали даже на Пелопоннес. В
60
результате ряда сражений скифам всё же удалось прорваться на родину, но уже сухопутным путем и сильно потрепанными.
В заключительный период скифских войн (270-290) римляне одерживают верх и скифы оказываются отброшенными за Дунай.
Таким образом к 4-му веку не можем найти следов какого-нибудь поселения на Балканах больших масс пришельцев. Несмотря на превратности судьбы Рим, а затем Византия еще твердо стояли на Дунае.
В 306 г. взошел на престол Константин Великий; в 313 г. был издан Миланский эдикт, провозгласивший христианскую церковь полноправной, а затем и государственной религией. Столица империи была перенесена в Византии. В 337 г. Константин Великий умер.
Последующие императоры царствовали короткие сроки каждый и крупных внешних войн при них на Балканах не было (об отношениях гетов («готов») с Византией мы будем говорить особо) отметим только, что эти войны были восстаниями подчиненных Византии гетов. Геты же (готы) вселились с разрешения имп. Валента в 376 году с северного берега Дуная на южный. Сначала они осели в прибрежной полосе Дуная, ибо император предполагал создать из них буфер против проникновения других варваров.
Обстоятельства, однако, сложились так, что геты («готы») распространились широко по Балканам, но после нескольких десятков лет пребывания снялись и пошли на запад, главным образом в Италию.
Таким образом со времен Александра Македонского и до конца 4-го века в Македонии не произошло никаких событий, которые мы могли бы рассматривать, как перемену населения.
Тоже самое мы видим, в сущности, и после появления «склавинов» из-за Дуная, а между тем уже в 7-м веке Балканский полуостров и даже Пелопоннес были полны славянами. Откуда они могли взяться?
Принимая во внимание все, имеющиеся в нашем распоряжении факты, мы можем высказать единственное вероятное предположение: славяне сидели на Балканах издревле под мелкими, частными племенными
61
названиями, к 7-му же веку, когда с севера проникли и «склавины», их крупно-племенное название было распространено и на местное славянское население, создалось самое понятие «славянство».
Этим-то и объясняется огромное количество славянских географических названий даже в современной Греции: они удержались преемственно вероятно не столетия, а почти 2.000 лет.
Высказывая такое вероятное предположение, мы открываем путь для переоценки и других фактов, позволяющих заглянуть в действительную картину прошлого, в котором массы людей не прилетали неизвестно откуда и не исчезали бесследно.
62
4. ХОРВАТСКИЕ, ЧЕШСКИЕ И ПОЛЬСКИЕ ПРЕДАНИЯ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СЛАВЯНСКИХ ЕОСУДАРСТВ
Польские и чешские хронисты 13-16 вв. записали народное предание о происхождении славянских государств, в нем говорится намеком и о происхождении Руси. Это предание настолько усвоено и вошло в жизнь, что еще в 1917 г. оно излагалось в официальном учебнике для низших школ в Югославии.
Это обстоятельство заставляет нас ознакомиться с преданием более подробно, тем более, что оно бытует и в частной жизни на Балканах. Вот что пишет Г. Янушевский (Начало истории русского народа по новейшим данным, стр. 38-39, 1934): «В Хорватии, например, и у богатых, и у бедных можно найти символическую заздравную чару под названием «Чех-Лех-Рус». Она состоит из трех чарок с общим основанием. Чарки так соединены между собой по дну, что нельзя выпить из одной, не выпивая одновременно из двух других. По объяснению хорватов, эта чара представляет двойной символ: символ братского родства русских, чехов и поляков между собой и с хорватским народом, а также символ постоянной памяти об этом со стороны хорватов
63
[[ стр. 64-92 не присутствуют ]]
92
6. ЗАГАДКА МАКЕДОНЦЕВ
Македонцы - одна из древнейших групп славянства - представляют собой весьма трудную загадку, если мы обратимся к их происхождению.
Общепринято, что македонцы, как ветвь славян, появились на Балканах уже в 6-м веке и заполонили «Македонию». Иначе говоря, какое-то славянское племя или даже группа их (что вернее) пришло в Македонию и усвоило имя этой области, которая, кстати сказать, была известна еще Гомеру, т. е. значительно больше тысячи лет до этого.
Люди не принесли свое имя, а приняли на себя имя совсем другого народа, когда-то здесь жившего, но, конечно, не славянского. Отсюда, мол, и тысячи географических названий в Македонии: пришельцы дали свои славянские названия.
Допустим, что это так, но почему и в Греции и даже в Пелопоннесе (см. работу М. Vasmer'a) тоже полно славянских географических названий, а славян нет, - только греки.
Далее, если древние македонцы, которые в 323 году (год смерти Александра Македонского) владели почти
93
всем миром, уступили затем римлянам после долгой и упорной борьбы, - это не значит, что македонцы изчезли с лица земли.
Потеряв свою государственность, приняв римского наместника, македонцы несомненно остались македонцами, а не превратились в римлян. Они платили дань, подчинялись римским приказам и законам и т. д., но как народ уцелели наподобие многих других народов, также подчиненных Риму.
Далее владычество римлян продолжалось не более 300 лет, а затем Македония перешла во владения Византии, т. е. римское влияние сменилось греческим, т.е. вместо латинизации началась эллинизация, которая имела такой же характер, как и до этого: македонцы платили дань Византии, подчинялись ей, оставаясь, разумеется, сами собой. А в начале 6-го века стали появляться большие толпы славян, которые немного спустя и поселились на Балканах к югу от Дуная. Таким образом одно влияние сменялось другим и не было оснований для уничтожения македонского народа, как народа со своими обычаями, языком, бытом и т. д.
Отметим также весьма знаменательный факт: о борьбе пришельцев «славо-македонцев» с настоящими, древними, местными македонцами, наследниками Александра, - в истории нет ни слова! А между тем целый народ оказался совершенно и незаметно стертым с лица земли, как будто испарился. Были македонцы Александра - стали «славо-македонцы».
Исчез не только народ, но исчез бесследно и его язык. Нет македонских надписей греческими буквами, что было бы вполне естественно, принимая во внимание, что (согласно Юлию Цезарю) даже отдаленные галлы употребляли греческие буквы для своей письменности. Нет македонских надписей и латинскими буквами, как и надписей на собственном алфавите. Нет ни самого малого словаря македонского языка, нет фраз на нем, ни даже обрывков этого; мы знаем «македонский язык», но это славянский язык, а македонцы Александра по славянски не говорили.
Если бы всё совершалось в палеолите или неолите, то
94
это можно было бы объяснить пропажей исторических свидетельств, но ведь. Македония была отчасти ареной отчаянной борьбы между Цезарем и Помпеем недалеко от рубежа нашей эры. Мы, далее знаем все подробности о завоевании Македонии римлянами и дальнейшую их судьбу под византийцами, затем турками вплоть до настоящего времени.
Куда же делись македонцы Александра? Напомним: воинственный народ, в эпоху Филиппа 2-го завоевавший всю Грецию, а в эпоху Александра Македонского, его сына, овладевшего всем тогдашним культурным миром исчез. Ведь не иголка же в стоге сена!
Мы выставляем следующую рабочую гипотезу: македонцы Александра не были ни греками (за что говорят решительно все источники и самым категорическим образом), ни славянами (в пользу чего пока нет никаких заслуживающих внимания данных), но народом особого этнического корня, вероятно близкого «фракийцам» (действительно ли это так — в данном случае не существенно).
Македонцы жили в горной части Македонии и были горными пастухами, «славо-македонцы» жили в долинах Македонии и были земледельцами. Они были соседями, жили в одной и той же стране, но занимали разное местоположение в ней.
Государственность была создана македонцами, «славо-македонцы» оставались всё время в тени; они усилились только во время притока новых славян в 6-м веке, именно они дали тысячи основных славянских названий в Македонии. С 6-го века началась полная славянизация Македонии, приведшая к почти полному исчезновению настоящих македонцев.
Напомним, что сила державы Александра опиралась не только на македонцев собственно, но и греков, желавших посчитаться с персами, фракийцев, иллирийцев и на некоторые другие, более мелкие племена.
Как только умер Александр, империя распалась и о собственно Македонии история почти замолчала, ядро империи вернулось к разбитому корыту и вскоре и
95
самостоятельность Македонии перестала существовать, Верхушка государства — истинные македонцы - ушли почти в полную неизвестность, а «чёрный народ», т. е. «славомакедонцы», если и существовал, то ничем особенным себя не проявил. Роль его была настолько незаметна, а сам он подавлен, что только в сентябре 1943 года язык и народ македонский были признаны самостоятельными, а не наречием или племенем болгар. Таким образом по нашим представлениям основным этническим субстратом в Македонии были еще до нашей эры славяне, т. е. «славомакедонцы», занимавшие долины, но вошли в историю македонцы, народ неславянского корня, но жившие в Македонии в горах.
Изложив это наше положение, обратимся к историческим данным, которые теперь гораздо яснее будет понимать и оценивать. В основу возьмем речь Александра македонцам, безусловно переданную в существенном близко к тому, что говорил Александр. Его свидетельство является особо ценным, ибо оно касается истории македонцев, как ее понимал сам Александр. Это не догадка историка, а сообщение высокоавторитетного лица и притом о времени, весьма ему близком.
Вот что говорил он своим солдатам-македонцам (не грекам или другим!), когда они после долгих лет походов наконец решительно отказались идти дальше и потребовали возвращения домой:
«Я буду говорить о моем отце Филиппе, так как это мой долг сделать это. Филипп нашел вас племенем нищих бродяг, большинство из которых было одето в шкуры, пасущими немного овец на холмах и борющимися, достаточно слабо, чтобы удержать их от ваших соседей: фракийцев, трибаллов и иллирийцев.
Он дал вам возможность носить платье вместо шкур. Он спустил вас с холмов в долины. Он научил вас сражаться с равным успехом с врагом на ваших границах, пока вы не поняли, что ваша безопасность лежит не, как когда-то, в ваших горных укреплениях, но в вашей собственной доблести.
Он сделал вас жителями городов; он дал вам законы; он цивилизовал вас. Он избавил вас от подчинения и
96
рабства и сделал вас господами над дикими племенами, которые грабили и разоряли вас. Он присоединил большую часть Фракии и, захватив лучшие места на берегу, открыл вашу страну для торговли и дал возможность работать в ваших рудниках, не боясь нападения!
Фессалию, бывшую так долго вашим пугалом и вашим ужасом, он подчинил вашему управлению и, покорив фокейцев, он сделал узкий и трудный путь в Грецию широким и легким»... (далее Александр говорил о завоевании Филиппом Греции и о своих победах) (см. Арриан, кн. 7, §9).
Эти слова Александра Македонского выясняют очень многое, ценно каждое его слово, ибо он говорит о самом важном, опуская мелочи:
2. Александр отмечает, что македонцы освободились от притеснений соседей только при отце его Филиппе. Это он поднял их; с этого момента они вступили на страницы истории, как какая-то самостоятельная и независимая единица.
2. До Филиппа македонцы были бедными пастуха ми, пасшими своих овец на холмах и горах и оберега ющими свои стада от нападений соседей. Именно, при нападении они загоняли скот (не слишком-то успешно) в свои горные укрепления, где враг их достать уже не мог. Но это была только постоянная оборона. Сами же они были в каком-то подчинении; фессалийцев он называет даже пугалом македонцев.
3. В долинах они не жили, они спустились в долины только когда окрепли под руководством Филиппа. Тог да же они стали и жить в городах (но кому принадлежали эти города в долинах - Александр, к сожалению не говорит). Несомненно эти города македонцам первоначально не принадлежали.
4. Очень интересно упоминание Александром работ македонцев в рудниках, очевидно они помимо скотовод ства занимались в горах и горной промышленностью. Ясно, что продукты требовали сбыта, поэтому ясно почему Александр упомянул о выходе к морю и о более удобном пути в Грецию.
97
5. Соседями Александр называет: фракийцев, трибаллов и иллирийцев. Конечно, это не отдельные племена, а целые комплексы их. Весьма также возможно, что они были народами разных этнических корней. Что фракийцы не были славянами, вряд ли приходится сомневаться, что же касается трибаллов и в особенности иллирийцев. - дело неясно (см. дальше).
Однако, слово «соседи» вряд ли можно понимать в чисто географическом смысле; что, мол, здесь, в Македонии живут македонцы повсюду: на горах, на холмах, в лесах, в долинах, у моря и т. д., а далее то к северу, то к востоку и т. д. уже идут области соседей: иллирийцев, трибаллов, фракийцев, греков и т. д. Каждый, мол, народ занимает сплошную территорию.
В древности часто бывало не так. В одной и той же местности жили народы разных корней в зависимости от образа жизни: вдоль морского берега рыболовы, торговцы, разбойники-пираты, которые ярились сюда может быть за сотни километров и которые кроме моря и, всего с ним связанного, ничем не интересуются. В лесах на побережьи жили охотники, в горных, но безлесных местах скотоводы, в долинах и на низменностях земледельцы, и все они могли быть разных корней, с разной историей появления здесь.
Так как первоначально (до Филиппа) македонцы были, горными жителями, то жители прилегающих долин были несомненно земледельцами, долины не могли оставаться пустыми, это противоречит нашим знаниям о людях.
Является вопрос: к какому же племени принадлежали земледельцы этих долин? Это были несомненно «соседи» (и притом самые близкие) македонцев. Значит это могли быть только либо фракийцы, либо трибаллы, либо иллирийцы, так как если бы они были каким-то другим племенем, то Александр непременно сказал бы об этом. Очевидно какое-то из этих трех племен и удерживало македонцев в их горных пастбищах до Филиппа.
Были ли это фракийцы? Весьма непохоже. Фракией всегда называлась восточная половина южных Балкан. Фракийцы образовывали отдельную группу войск Александра, имевшую своего национального вождя (Ситалка), к ним,
98
очевидно из-за трудностей особого языка, Александр обращался с речью перед битвой при Иссе отдельно.
То, что фракийцы имели начальником фракийца, а не македонца или грека, говорит за то, что они нуждались в команде на языке, который они понимали.
Кстати отметим, что Арриан (кн. 2, §10) указывает, что битва при Иссе была особо ожесточенной вследствии «старой, расовой, вражды греков с македонцами» (против македонцев Александра выступили греки, наемники Дария), - указание совершенно ясное, что македонцы и греки были совсем разными народами.
Таким образом считать, что фракийцы могли жить в долинах Македонии, мы не имеем оснований.
В точно таком же положении находятся и трибаллы: это было придунайское племя, отделенное от македонцев горами, и далеко не достигавшее Эгейского моря.
Зато иллирийцы могут быть взяты под особое подозрение, что именно они жили в долинах Македонии до Филиппа. За это говорит прежде всего географическая близость и отсутствие естественных границ: где кончалась Иллирия и где начиналась Македония — неизвестно. Кроме того, мы знаем, что земледелие, т. е. долинное расположение, было всегда характернейшей чертой славян.
Одно только мы знаем положительно: обе страны прилегали своими западными частями к Адриатике, Иллирия севернее, Македония южнее, посередине их теперь находится Албания, которая с востока охватывается тем, что называлось Македония и Иллирия.
Что иллирийцы были славянами, сомневаться не приходится, хотя в истории господствуют иные взгляды.
На этом вопросе мы сейчас останавливаться не будем, так как исследованию этого вопроса нами посвя-щена особая статья. Отметим только, что еще в первой половине прошлого столетия славяне северо-восточного берега Адриатики считали себя иллирийцами.
В 1843 году Ян Коллар (Jan Kollar. Cestopis etc.) опубликовал описание своего путешествия: в 1841 году в Приадриатические земли. Там, на стр. 51 мы находим трогательную картинку, рисующую этнику данного края:
99
пани София Русова спрашивает свою двухлетнюю дочку: «Ольга, мое дорогое дитя, кто ты, ты итальянка? — «Ни сам! (не семь!) отвечает та. - «Немка?» - «Ни сам!» «Так кто же ты?» «Я сам илирка!», отвечает та, бросаясь матери на шею.
Значит древнее племенно-географическое имя удержалось у ириадриатических славян, наир, хорватов, до наших времен. Иначе зачем же еще маленьким детям хорватов внушать, что они не хорваты, а иллирийцы!? Древняя терминология дотянула до наших дней.
Мы напомним, что часто названия древности основывались не на принципе языка, этничности, а на принципе географии: иллирийцы назывались иллирийцами потому, что жили в Иллирии и т. д., но это не означало, что в данной области обязательно живет одно племя или группа их одного корня. Очень часто в таких областях жили люди разных корней и разных языков.
В одних случаях область называлась по имени народа, занимавшего ее по преимуществу, в других она сама давала имя тем, кто там жил, без различия племен и их корней.
Так как иллирийцы - народ глубокой древности, бывший в подчинении Риму (не всегда конечно) еще за столетия до нашей эры, - возможность существования в Македонии славян еще в те времена неоспорима.
Напомним, что еще Плиний (t 23 г.н.э.) считал Диррахиум (ныне Драч) «иллирийским городом».
Далее, еще в 168 году до и. э. иллирийский вождь Генциус, столицей которого была Скодра (ныне Скадар), был доставлен в Рим с семейством для триумфа.
Наконец в 229 г. до н. э. римляне победили Тевку, правительницу иллирийцев в Скодре.
Идя еще больше вглубь времен, мы видим македонского царя Филиппа 2-го, отца Александра Македонского, около 360 гг. до н. э. в борьбе с иллирийцами. Именно иллирийский вождь Бардилис, объединивший под своим руководством племена, жившие к западу от Лихнидского (Охридского) озера, организовал вместе с сыном своим Клятом ряд набегов на пограничные районы Македонии и даже пытался утвердиться в захваченных землях.
100
В 358 г. до н. э. Филипп лично выступил против Бардилиса и заставил того уйти из Македонии. Несколько позже Филипп вторгся в Иллирию, он опустошил область дарданов и соседних с ними племен и заставил их признать свое господство.
Вот этот-то момент, очевидно, и упоминал Александр в своей речи македонцам: началась экспансия македонцев за счет своих соседей. Филипп даже захватил западную часть Фракии и вероятно достиг и Адриатического, и Эгейского морей, во всяком случае открылась возможность торговли, о которой Александр и упомянул.
В 336 г. после смерти Филиппа сын Бардилиса Клггг захватил пограничный городок Пелион. В связи со своими большими планами Александр, желая обеспечить свой тыл с севера, предпринял большой поход против северных и восточных соседей.
Македонская армия, перейдя через Балканы, спустилась в долину Дуная, где и нанесла жестокое поражение жившим там трибаллам. Затем удар был направлен на северо-восток, на гетов, которых Александр разгромил в устье Дуная около острова Певка, перейдя Дунай на северный берег вглубь на несколько километров.
Затем Александр обратил войска на запад против кельтских племен, которые и признали зависимость от него. После этого Александр напал на иллирийские племена, обратившись далее на запад. Пройдя через земли агриан, вождь которых Лангорий вступил с ним в союз, Александр продвинулся к Пелиону, занятому Клитом. На помощь Клиту подошел с сильным войском вождь другого иллирийского племени, но битвы не произошло: волнения в Греции заставили Александра прекратить этот поход и он отправился на усмирение греков. Затем последовали его знаменитые походы на Персию, Египет, Индию и т. д.
Естественно, что иллирийские племена были в полном распоряжении у Александра и постоянно составляли особую часть его армии; особенно выделялись агриане: нет кажется ни одной серьезной военной операции, в которой не упоминались бы они.
После смерти Александра († 323 г.) иллирийцы восстановили свою независимость, их дальнейшую судьбу
101
мы рассматривать здесь не будем. Не будем мы рассматривать здесь и судеб Македонии после Александра, отметим только, что после долгой и ожесточенной борьбы, римский вождь Метелл окончательно разбил македонцев в 148 г. до н. э. и превратил Македонию в римскую провинцию.
Таким образом в 148 г. до н. э. Македония не только потеряла господство над соседними племенами, но и сама превратилась в римскую провинцию, навсегда уйдя со сцены истории, как самостоятельное государство.
Это случилось 175 лет после смерти Александра, что доказывает, что собственно македонцев было немного; после головокружительного взлета они вернулись к своему скромному прежнему существованию и не могли уже восстановить прежнего величия. Это могло случиться только с народом небольшим. Однако, и такой народ не мог исчезнуть бесследно.
Обратимся теперь к чрезвычайно важному факту: ни греческие, ни латинские авторы ни разу не упоминают до нашей эры, и как кажется и в первые века нашей эры албанцев.
Албания, как название, невидимому, появилась только в 6-м веке (если дальнейшие изыскания покажут, что она упоминалась и несколько раньше, - это сути дела не изменит).
Как мы знаем, Албания находится к северу и северозападу от Македонии и населена народом, резко отличающимся, как от греков с юга, так и от македонцев, с севера же нависают хорваты или вообще южные славяне. Откуда появился и когда этот совершенно загадочный этнический остров?
Решение напрашивается само собой: Албания - это остаток коренных македонцев Филиппа и Александра. Разница только в том, что сейчас Албания представляет собой область, целиком заселенную албанцами, т. е. н в горах, и в долинах, но ведь с того времени прошло более 1300 лет и, естественно, процесс консолидации нации должен был прийти к своему логическому концу.
Македонцы Александра не исчезли, они только изменили свое имя. Имя Македонии удержалось за другими народами, которые были и основным субстратом (иллирийцы)
102
и затем пополнились с 6-го века значительными силами с приходом славян с северного берега Дуная.
Мы знаем со слов самого Александра, что его македонцы были горными, дикими пастухами, никакой собственной культуры у них не было и возможность создания таковой они имели только при Филиппе и Александре, - срок бесспорно слишком малый, чтобы перейти из первобытного пастушеского существования к самостоятельной, и высокой культуре. В дальнейшем же они только и знали, что отбивались от наседавших врагов и через 175 лет совершенно утратили свою самостоятельность. Этим отсутствие .особой «македонской» культуры, объясняется легко.
Однако, потеря государственности, уменьшение земель не значили, что. народ исчез.. Македонцы продолжали существовать, но уже в части Македонии, где они образовывали сплошной блок населения, все же остальные части «Великой Македонии» отпали и перенесли на себя имя македонцев. Так получилась современная «Славо-Македония».
Так как древние македонцы были совершенно чужды теперешним «славо-македонцам», то естественно, что они присвоили себе иное имя, другие народы стали называть их «албанцами».
В таком переименовании нет ничего удивительного, в истории их множество. Приведем только самый близкий по времени пример: еще в конце минувшего столетия славянский народ в Прикарпатьи называл себя «русинами», немцы называли их «рутенами», ныне большинство из них называет себя «украинцами».
Почему это случилось? Потому что они захотели отсепарироваться от «русских», которые также носили древнее название «русин». В случае же с македонцами дело еще проще: албанцы и славяне - совсем разные народы.
Таким образом всё получает свое логическое объяснение: на землях, называемых Македония, жили в древности два народа: один в горах, другой в долинах, оба естественно назывались «македонцами». Однако в ходе истории горные македонцы были оттеснены к Адриатике
103
и получили название «албанцев», а равнинные «македонцы» удержали за собой древнее имя. Эти македонцы были и есть славяне.
Иная судьба была у славянского субстрата в Фессалии, Греции и Пелопоннесе: в ходе истории они были стерты греками, но географические имена, данные славянами, сотнями еще уцелели до сих пор.
Таким образом во времена Александра Македонского на Балканах были такие основные комплексы народов: греки, македонцы, иллирийцы и фракийцы; в настоящее время существуют на их местах народы их же корней: греки, албанцы, хорваты — фракийцы же стерты в ходе истории и как народ, и как язык.
Совершенно естественно, что многие подробности указанного процесса еще не выяснены, но мы имеем во всяком случае правдоподобную рабочую гипотезу, которая избавляет нас от бесследного и необъяснимого исчезновения целого народа и его языка с Балкан.
104
7. КАК СОЗДАЛАСЬ БОЛГАРИЯ 679 ГОДА?
Мы уже указывали на стр. 92-110 нашей работы («Пересмотр основ истории славян»), что началом Болгарского государства совершенно ошибочно считают 679й год, в котором князь болгар Аспарух заключил с Византией договор.
Мы привели достаточное количество совершенно бесспорных доказательств, что еще до появления Аспаруха к югу от Дуная жили в течение уже нескольких столетий болгары и имели своих собственных князей. Наконец сам Аспарух вошел в историю, как один из пяти сыновей Куврата, государя «Великой Болгарии», - значит и до Аспаруха существовало государство болгар и притом бывшее «Великим».
Полезно будет ознакомиться более подробно и, главное, критически с событиями эпохи 679 года, чтобы понять что же в действительности случилось в это время и почему 679-й год принят за основную точку истории болгарской хронологии.
Выясним себе официальные взгляды на историю Болгарии («История Сербии», повид. 1910 г.), как они изложены проф. А. Л. Погодиным. Хотя работа и довольно стара, но и новейшие истории в основном говорят тоже, что и Погодин, зато мы можем точно цитировать Погодина, не опасаясь упреков в недостаточно хорошо понятом болгарском оригинале, и с другой стороны воспользозоваться
105
тем, что А. Л. Погодин часто довольно ясно показывает некоторые свои сомнения в высказанном, тогда как последующие историки излагают так, как-будто всё ясно, как на ладони.
Погодин пишет (стр. 6): «...едва умер Куврат, как его царство распалось на 5 частей, во главе которых стали его сыновья. Один из них, Аспарух, не мог противиться хазарам и бежал вместе со своим племенем на запад. Перебравшись через Дон, Днепр и Днестр и миновав нынешнюю Бессарабию, орда Аспаруха спустилась к устьям Дуная и остановилась в безопасном месте, образуемом одним из островков дельты, куда не заходили византийские отряды, и где сообщение между берегами производилось с помощью легких лодочек».
Из этих строк видно, что орда Аспаруха была незначительна, если могла поместиться на «островке», и что она вынуждена была искать убежища где-то в малодоступном для византийской пограничной стражи уголке. .
«Это было уже испытанное место в передвижениях народов, продолжает Погодин, здесь побывали и готы и германские бастарны, и позже славяне. Но для всех этих племен стоянка в устье Дуная была лишь временной остановкой на пути к Византии, которая манила к себе варваров своей неописанной роскошью и величием. По стопам своих предшественников, варварских народов, тюрков, германцев и славян, намеревалась двинуться и орда Аспаруха, но раньше ей надо было завоевать, себе место для поселения, более удобное, . чем. маленький голый островок в устье Дуная».
Приведенные отрывки пестрят нелепостями: Погодин представляет себе, что дельта Дуная: была чем-то вроде постоялого двора для целого ряда племен в их нападениях на Византию. На деле мы имеем область (а не островок!), .которая издревле была заселена без какого бы то ни было отношения к Византии.
Другая нелепость: оказывается орда, которая не в состоянии была противиться хазарам, и занимавшая «маленький голый остров», прятавшаяся подальше от пограничной византийской стражи, — эта орда имела намерение...
106
захватить Византию! Как можно писать рядом такие несовместимые вещи, знает только Погодин и Ко.
Третья нелепость: по Погодину, кочевники поселились на «маленьком голом островке», сообщение с которым поддерживалось «легкими лодочками». Спрашивается: откуда Погодин узнал о «легких лодочках»? Укажите источник. Как могли кочевники стать лодочниками? А главное: где пасся скот: кони, коровы, овцы и т. д. на «голом островке»? Как мог прокормить островок целую орду?
«Каковы бы, впрочем, ни были намерения Аспаруха, говорит Погодин, связанного с Византией узами родовой дружбы (Господи, откуда же эта родовая дружба у варвара из Придонья с Византией? С. Л.), - в самом Цареграде отнеслись весьма недружелюбно к появлению нового варварского племени на северной границе империи. Константин Погонат предпринял поход на болгар, но, против ожидания, поход оказался неудачным».
Оказывается против небольшой орды, прятавшейся от страха в дебрях, выступил сам византийский император и византийская армия и флот бежали от орды, скрывавшейся на «маленьком голом островке»! Трудно понять, где помещается у историков способность к логическому мышлению. И нам преподносят подобную чушь, как достижение науки!
На деле всё было, конечно, иначе: болгарская орда представляла собой грозную силу, заставившую бежать армию византийского императора, самолично участвовавшего в походе.
На «островке» (вероятно подразумевается остров Певка, отнюдь не малый) находилась не вся орда, а ставка орды. Византийский император пошел войной не на неведомую варварскую орду, а на крупное государство, с которым Византии (увидим ниже) пришлось очень и очень считаться. Константин Погонат, узнав о смерти князя «Великой Болгарии» Куврата и распадении его государства на 5 частей, решил воспользоваться удобным случаем и покончить со старинным врагом, но предприятие оказалось неудачным: даже ослабленная Болгария дала Погонату по рукам;
107
Но слушаем дальше: «Вслед за бегущей византийской армией двинулась болгарская орда, которая должна была пробиваться чрез славянские племена Балканского полуострова. Она дошла до Варны и заняла побережье Дуная, причем центром новых болгарских владений сделался Преслав около Шумена или Шумлы (на запад от Варны)».
Слушаем теперь внимательно дальше, ибо Погодин говорит о том, о чем другие почему-то умалчивают: «Славяне покорились Аспаруху; вообще до вооруженного столкновения между славянами и болгарами дело не дошло» (значит никакого завоевания славян болгарами не было, С. Л.).
«По мнению историка болгар, Иречека, продолжает Погодин, это объясняется, по всей вероятности тем, что славяне ненавидели византийское владычество и рады были переменить его на болгарское. Трудно сказать, справедливо ли такое предположение: ведь, владычество византийцев было, в сущности номинальным, и даже в начале 9-го века некоторые славянские племена, с запада граничившие с болгарским царством, сохранили свою независимость.
К тому же тюркское иго было достаточно знакомо славянам, и они не раз пытались освободиться от него. Не более ли вероятно, что разрозненные славянские племена не были в состоянии противиться натиску маленького, но хорошо организованного народа, который обладал настолько сильным государственным чутьем (ну, и фразеология, прости. Господи! С. Л.), что объединил этих славян и, ассимилировавшись с ними, создал крепкое и долговечное государство».
Безпредметность мышления Погодина ужасающая: как мог «маленький» народ болгар, не только вытеснить Византию из славянских областей, но даже заставить платить дань?! Как мог энергичный народ с «государственным чутьем» ассимилироваться с народом без этого чутья? Наоборот, он должен был ассимилировать народ, ему подчиненный и с недостаточным «чутьем». Как видим, у Погодина концы с концами не сходятся.
Итак, даже для Погодина, объяснение Иречека, которому
108
он почти во всем слепо следует, неприемлемо; неприемлемо, как мы увидим ниже, и погодинское объяснение.
Слушаем дальше: «На какие-то договорные отношения, существовавшие между победителями-болгарами и покоренными славянами, указывает один из византийских писателей, Феофан (да, ведь, только что было сказано, что до вооруженного столкновения между славянами и болгарами дело не дошло, почему же болгары называются «победителями»? Как можно так легкомысленно бросаться словами?).
«По всей вероятности, договор касался, говорит Погодин, поселения одного из славянских племен на новом месте, в восточных проходах Балканских гор, и возложения на семь остальных славянских «родов», переселенных на запад, обязанности защищать страну от аваров. Это указывает уже на известную солидарность победителей с побежденными, на образование организации, в которой эти последние приняли добровольное участие: иначе славяне, поставленные между аварами и болгарами, легко могли перейти на сторону первых».
Из высказанного самим Погодиным ясно, что никакой войны между болгарами и славянами не было, не было поэтому ни победителей, ни побежденных. Болгары Аспаруха только вступили в договорные отношения с местными славянскими племенами, которые предпочитали этот шаг подчинению Византии или аварам. Почему это случилось не понимают ни Иречек, ни Погодин, ни другие историки, хотя материала в истории для этого предостаточно.
На самом деле никаких чудесных явлений в виде добровольчества славян в отношении пришельцев-болгар не было: и славяне, и болгары были своими славянскими племенами, откуда и проистекало единство стремлений защищаться вместе и от византийцев, и от аваров. Ниже мы приведем свидетельство истории, что славяне и болгары говорили на одном и том же языке.
«Но одного народа, продолжает Погодин, болгары и славяне еще не составляли: современные писатели проводят строгое различие между ними и, напр. Феофан рассказывает, что болгарский князь «повел весь подчиненный
109
ему народ славян и болгар». А позже, в 762 году, в период продолжительных междоусобий между славянским и болгарским населением страны, одно из них противопоставляется другому, и византийцы стремятся вступить в сношения со славянами против болгар.
Тем не менее, процесс ассимиляции подвигался быстрыми шагами вперед: необходимость держаться вместе против завоевательных стремлений Византии, с одной стороны, и аваров с другой, заставляла немногочисленную орду болгар уживаться так или иначе со славянством Мизии».
Погодин, как и другие историки, не понимает, что различие между славянами и болгарами было только племенное: новгородцы и киевляне еще много столетий спустя как образовали единое государство продолжали называться своими племенными названиями, хоть и были «руссами» и еще шире «славянами».
Разве сейчас Чехословакия не является цельным славянским государством и разве вместе с тем не ясно, что отношения между чехами и словаками не всегда были прекрасны?
В том, что Феофан различал славян и болгар ничего удивительного нет, - племенные различия оставались еще долго, но зато ясно почему болгары ассимилировались со славянами так, что в современном болгарском языке нет ни одного «старо-болгарского» слова, что абсолютно необъяснимо, если мы примем положение, что это были два народа разных корней, - должно было что-то остаться в названиях посуды, орудий, мелочей быта, одежды, именах, прозвищах, названиях некоторых растений и животных и т. д., ибо болгары, обладавшие столь сильным «государственным чутьем» не могли не сделать своего, вклада в сокровищницу языка, - ничего этого нет.
Слилось два славянских племени, причем еще до Аспаруха не только пришельцы, но и местные жители назывались болгарами (см. стр. 92-110).
Создание аспаруховской Болгарии совершилось иначе, чем это описывают: после смерти Куврата произошел распад его государства, на 5 частей в результате дележки между его 5-ю сыновьями. Сильная задунайская
110
группа славян, называвшаяся болгарами, поддержанная вероятно и подчиненными племенами кочевников, переселилась с северного берега Дуная на южный. Мы увидим ниже, что Аспарух явился не как чужой завоеватель, а как законный наследник того, что ему принадлежало по праву, он восстанавливал то, что когда-то было захвачено Византией.
Поэтому-то не произошло никаких боев, а наоборот, с помощью местного населения Аспарух окончательно разгромил Византию и Болгария с того времени стала самостоятельным государством без кризисов на многие столетия.
«К 679 году, продолжает Погодин, относится мир Аспаруха с императором Византии, Константином Погонатом, в силу которого Византия обязалась уплачивать известную ежегодную: дань болгарскому князю и таким образом признавала, что болгары по праву владеют занятой; ими областью между Дунаем и Балканами. С этого времени начинается история Болгарии, как самостоятельного государства».
Вывод этот совершенно ошибочный: а разве, навязывая свою волю такой империи, как Византия, орда Аспаруха не была самостоятельной? Разве .она не имела предыдущей историй? Разве мы не знаем, что государство болгар уже существовало на Балканах по крайней мере за 300 лет до этого? Наконец, Аспарух перешел Дунай в 660 году, почему не этот год принимается за начальный год Болгарии, а 679-й? Только потому, что разбитая Византия заключила именно, в этом году позорный для себя мир?
Историки, в том числе и А. Л. Погодин, не могут отрешиться от верноподданической точки зрения: для них история - это история императорской Византии. Пишучи историю Болгарии, они не становятся на болгарскую точку зрения, т. е. на точку зрения объективную. Историю Болгарии можно понять, если учитывать не только внешние, но и внутренние факторы. В ходе историй всякое государство то расширяется, то уменьшается, то распадается, воссоединяется, вовсе исчезает и вновь возрождается, вспомним хотя бы современную Чехословакию.
111
Наконец, в истории государства мы видим постоянную смену центров его управления и, как следствие, поднятие значения или упадок его в отношении того племени, которое в данный момент имеет свой племенной центр государственным центром.
Аспаруховская Болгария - только одна из вех длинной истории Болгарии, но этого историки не поняли.
Мы намеренно привели длинные выписки из Погодина, чтобы наглядно показать, как подчас нелогично и легкомысленно делались весьма ответственные выводы; кроме того, мы избавляемся от упрека, что, мол, атаковали одно неудачное место, нет, мы атаковали всю концепцию.
Чтобы восстановить истинную историю Болгарии, обратимся прежде всего к первоисточникам и здравой логике.
Константин Багрянородный (стр. 46, edit. Bonn, III) указывает, что варвары, перешедшие Дунай в конце царствования Константина Погоната (668-685), назывались «оногундурами», а вовсе не «болгарами» (очевидно это было их частное, племенное, точное название). Значит не пришельцы дали имя местным жителям, а последние пришельцам, ибо имя болгар отмечено на Балканах уже в 4-м веке.
«Главные источники, писал А. Л. Погодин (стр. 9), которые рассказывают о возникновении первого славянского государства на Балканском полуострове, относятся ко времени гораздо более позднему, именно к началу 9-го века: это хронограф Феофан и патриарх Никифор. Рассказывают они почти одно и тоже, и даже более того: почти в одних и тех же выражениях, хотя это сходство наблюдается не всегда (в подробностях, а особенно в собственных именах много отступлений), так что в науке установилось убеждение, высказанное такими авторитетными писателями, как В. Г. Васильевский и Крумбахер, что оба писателя восходят к одному общему древнейшему источнику».
Таким образом до нас дошел фактически только пересказ настоящего источника, следовательно мы должны быть
112
весьма осторожны в оценке данных Феофана и Никифора — всегда пересказ является искажением истины.
Желая сократить, а иногда и расширить изложение, пересказчик выбрасывает слова или выражения, либо вставляет их, и тем незаметно для самого себя часто совершенно изменяет смысл того или иного оригинального места. Ему только кажется, что смысл остался тот же, ибо он знает действительное содержание рассказываемого и не замечает, что в его версии появляются неточности, недомолвки, либо не совсем ясные или противоречивые места, т. е. основания для путаницы.
Патриарх Никифор (806-815) писал, что болгарский князь Кобрат (т. е. отец Аспаруха или Испериха) образовал свое государство из гуннов и болгар. Тоже самое подтверждает и Феофан (t 817). Так как Кобрат определенно княжил в Болгарии и назывался болгарским князем, второй составной частью его государства были гунны.
Что местные болгары, т. е. к югу от Дуная, были славяне, видно из данных армянского историка Моисея Хоренского (f 487). Его данные особенно важны потому, что он писал самое малое за 30 лет до первого, всеми признаваемого появления славян к югу от Дуная в 517 году.
Он писал следующее: «Фракийская земля представляет пять меньших областей и одну, большую, где обитает семь славянских племен».
Значит к концу 5-го века во Фракии уже обитало целых семь племен славян, которые, разумеется, явились там веками раньше, ибо Фракия не представляет собой области, пригодной для номадов, а для оседлых земледельцев, что и подтверждается, как историческими, так и археологическими данными.
Что славянская основа болгарского народа была именно в той части Фракии, о которой говорит Моисей Хоренский, видно из того, что и Феофан, и Никифор, говоря о приходе болгар за Дунай, указывают, что между Дунаем и Балканами пришельцы нашли 7 славянских племен, т. е. тех самых, о которых говорит Моисей Хоренский.
113
Отметим, кстати, что последний упоминает в своей истории и о руссах, т. е. показывает существование руссов на юге уже в 5-м веке, - еще один тяжелый камень на шею норманизму.
Феофан в другом месте (стр. 217) говорит: «В это же время (т. е. в 531 году, С. Л.) болгары восстали в Мезии и Скифии». Значит они жили там, где и теперь, и назывались болгарами.
Жили они и в Паннонии, т. е. гораздо севернее и западнее. В 569 году (Pauli Historia Langobardorum, II, 26), когда лонгобарды двинулись из Паннонни в Италию, они захватили с собой и часть болгар среди других племен ("Certum est multos secum ex autem mnc Albion diversis, quas vel alii reges vel ipse ceperant, gentibus ad Italiam aaduxisse. Unde usque hodie eorum in quibus habitant vicos Gepidos, Vulgares, Sartmates, Pannonis. Suavos, Noricos sive aliis huiusmodi nominibus appellamus". Интересные данные мы находим в легенде о св. Димитрие (А. Tougard, 1874, De l'histoire profane, §110, p. 186). Речь идет приблизительно о том же времени, когда славяне (частное название племени, С. Л.) и авары явились в нижней Паннонии, а затем подвергли разграблению «всю Иллирию, именно её провинции, т. е. обе Паннонии, обе Дакии (Дарданию, Мезию, Превалу, Родопу и всю окружность), а также Фракию до длинной стены». «В это время, добавляет рассказчик, и состоялось смешение аваров и других языческих племен с болгарами».
Что болгары даже при аварах играли большую роль и жили и на северном берегу Дуная, видно из хроники Фредегара, где под 631-632 годом он отмечает спор о наследовании трона между болгарами в Паннонни и аварами ("Ео anno in Abarorum cuinomento Chunnorum regnum in Pannia (Pannoniaj surrexit viaemens intentio, eo quod de regnum certarint, mi deberetur ad succendendum: unus ex Abares et alius ex Bulgarie collicta multitudinem inpugnarint»). Значит существовали цис - и трансдунайские болгары, причем трансдунайские - уже в первой половине 7-го века претендовали на равенство с аварами в выборе вождя.
Особенный интерес представляет указание Константина
114
Багрянородного, что болгары были родичи сербов. Согласно Багрянородному, сербы явились в Далмацию во времена имп. Ираклия (610-641), когда уже болгары были под владычеством Византии (ed. Bonn, р. 153, 19). Отсюда ясно, что: 1) болгары были на Балканах задолго до 610 г. и 2) болгары были соседями Далмации.
Но самое интересное его указание (ibid. 154, 3), что болгары до царствования сербского короля Властимира относились дружелюбно к сербам: «как соседи и родственники они взаимно любили друг друга». Так как славянство сербов не подвергается сомнению, то ясно, что болгары были также славянами.
«Мир был нарушен, продолжает Багрянородный, болгарским королем Михаилом, который захотел ввести христианство и в Сербии; когда сербы увидели, что Михаил не имеет злых намерений, они проводили его до Расы, которая была границей между сербами и болгарами (ibid. р. 154, 5). Речь здесь идет о реке Расе или по современному Рашке, притоке Ибара, которая была границей между Далмацией с одной стороны и Мезии-Дардании с другой.
Тоже, что о сербах, Багрянородный в сущности говорит и о кроатах (ibid. р. 150, 17), с той разницей, что во времена имп. Ираклия кроаты были подчинены болгарам.
Напомним теперь панегирик Эннодия (Monum. auct. antiq. VII, 205) Теодориху Великому, в нем он говорит, что болгары во Фракии и Иллирии до Теодориха делали всё, что хотели. Сопоставляя данные Эннодия с вышеприведенным, можно заключить, что с 5-го века и по крайней мере до начала 7-го болгары орудовали в Иллирии и Паннонии. Эти болгары были родственники сербов и, следовательно, были славянами.
Существовало две группы болгар: цисдунайская и трансдунайская; так как они разделялись на множество племен и, так как соседи их (а также историки в дальнейшем) называли по-разному, эти группы этнически не были верно поняты, а следствием этого явились такие дикие теории, что болгары были зырянами или даже самоедами.
Перейдем теперь к изложению первоисточников,
115
прежде всего патриарха Никифора, который сообщает об образовании; государства болгар следующее (под 673 годом, т.е. во время царствования Константина 4-го Погоната (668-685):
«Теперь еще нужно сказать о так именуемых гуннах и болгарах, об их происхождении и устройстве. Около Майотидского озера по реке Кофина была расположена издревле известная великая Болгария и жили так называемые котраги, одноплеменные с ними»
Чтобы не упустить важных подробностей, мы будем, рассматривать свидетельство Никифора по частям. Итак, гунны и болгары не были разными народами, это были только племена одного и того же .народа, ибо котраги были одноплеменны с ними, а быть одноплеменными с двумя разными народами невозможно. Поэтому Никифор и излагает их историю вместе.
Центром гунно-болгар-котрагов была река Кофина; комментаторы усматривают в ней одну из рек, впадающую в Сиваш (западная часть Азовского моря) и считают, что Куфис и Кофина одно и тоже, и эта идентификация, и самое местоположение реки совершенно неясны, а потому лучше воздержаться от окончательных решений.
Далее обращает на себя внимание выражение: «издревле известная великая Болгария». К какому времени относится это выражение? Никифор умер в 829 году; в эту эпоху Болгария не представляла собой ничего великого, кроме того, сказано издревле известная». Самое сообщение записано под 673 годом, т.е . в год очень близкий к разделению Болгарии и образованию Болгарии Аспаруха. Значит еще до Аспаруха была «Великая Болгария».
«Во времена же Константина, который умер на западе (речь идет очевидно о Константине 2-м, племяннике Ираклия, умершем в Сицилии (642-668), С. Л.); Куврат, бывший государем этих племен, умер; оставив пятерых сыновей, которым он завещал никоим образом не отделять друг от друга жилья (? С. Л.) и чтобы они добрым расположением друг к другу охраняли свою власть (т. е. государство, С. Л.)».
116
Года смерти Никифор не дает, во всяком случае это случилось в промежутке 642-666 гг.
«Они же, мало заботясь об отеческом завещании, по прошествии недолгого времени отделились друг от друга, и каждый из них отделил себе свою часть народа. Из них. первый сын, по имени Баян, остался согласно приказа отца, на родовой земле по сю пору».
Из этого следует, что: 1) племя гунно-болгар не было номадами в полном смысле этого слова, - существовала и какая-то постоянная, родовая земля, о целости которой заботился Куврат, 2) на этой-то земле сидел. Баян, т, е. уж конечно, потомки его «по сю пору», иначе говоря, еще в начале 9-го века.
Второй - именуемый Котрагом, переправившийся через реку Танаис, поселился напротив него».
Имя Котраг несомненно дало основание для названия племени, ему принадлежавшего. Прокопий-Кесарийский говорит, что народ гуннов разделился на два племени по сыновьям умершего вождя: одни стали называться «утигурами», другие - «кутригурами».
Местоположение державы Котрага неясно; если Баян сидел к востоку от Дона (что вероятнее), то Котраг оказался к западу от него.
«Четвертый перешел через реку Истр в Паннонию, которая ныне находится под властью аваров, и поселился путем заключения союза среди местных племен». Бросается в глаза; что место действия переносится сразу от Дона на средний Дунай, т. е. на огромное расстояние. Это могло случиться двояко: неназванный брат мигрировал далеко на запад, но об этом не сказано ни слова, хотя о движении других братьев через реки сказано; могло быть и другое, четвертый брат уже жил рядом с Паннонией, а затем перешел Дунай. «Пятый же, обосновавшийся в Равеннском Пантополисе, стал подданным ромеев» (по данным Рансимена в провинции Беневенто). Бросается и тут колоссальная разница в местожительстве: Меотида и Равенна.
«Последний из них, третий брат, по имени Аспарух, перейдя реки Данапр и Данастр, поселился в местности около Истра, заняв удобную для поселения местность, называемую на их языке Олгом, неудобную и недоступную
117
для врагов. Она ограждена с одной стороны впереди тем, что перед ней находятся теснины и болота, позади же она защищена стенами неприступных скал».
Очевидно Аспарух первоначально жил к востоку от Днепра, но западнее Дона, иначе было бы сказано, что он перешел и Дон. Местность, которую он занял, по Никифору, называлась «Оглом»; Феофан называет её «Онглос» или «Уклос», Анастасий в латинском переводе «Хоглос» и «Онглос». Из этого непостоянства начертаний видно, что: 1) слово безусловно негреческое, 2) заключало в себе некоторые трудности для греческого произношения.
Невольно приходит в голову, что «Угол» и «угличи», «улучи», «улутичи» и т. д. русских летописей соответствуют местности, занятой Аспарухом. Напомним, что существовал звук «оу» (напр. оум), в котором одни подчеркивали «о», другие «у»; отсюда разноголосица: Огл или Угл.
Местность «Оглос» можно понимать по-разному. Как обширную область, достаточную для вмещения и жительства большого народа, способного угрожать Византии. В этом случае под «стенами неприступных скал» можно понимать Карпаты, охранявшие тыл области Аспаруха, под болотами и теснинами (последнее слово безусловно переведено неверно) - многочисленные болота и озера северного берега устья Дуная.
Можно понимать и как только боевой лагерь, огражденный естественными препятствиями, неудобными для проникновения врага. Последнее понимание менее вероятно, хоть и поддерживается некоторыми подробностями (см. ниже). Во всяком случае о маленьком островке Погодина здесь нет ни слова.
«Именно потому, что народ так разделился и расселился, племя хазар, жившее внутри области, именуемой Верилией, по соседству с Сарматией, часто нападало на него. И пройдя все области, лежащие за Понтом Эвксинским, проникло через все земли до моря. И вслед за тем подчинило Баяна и заставило его производить уплату дани».
Таким образом, но Никифору, после смерти Курта или Куврата большой и сильный народ разделился, расселился
118
и ослабев, попал под иго хазар, именно его основная часть. Очевидно хазары вышли из области между Волгой и Доном и достигли восточных берегов Азовского моря, где и подчинили себе остатки болгар.
Что за страна «Верилия», - сказать трудно; Феофан, говорящий о тех же событиях, называет её «Берзелиам», «Берзилиам».
«Константин же, так как он узнал, что народ (этот) расставил шатры на Истре и что он подвергает опустошению расположенные по соседству земли, находящиеся под властью ромеев, переправил вооруженную армию во Фракийскую область и, вооружив также и флотилию, направился против этого народа, чтобы защититься».
Таким образом Константин Погонат был защищающейся стороной.
Историю болезни императора, паники и бегства греков мы опускаем.
«...Достигнув Истра у так называемой Варны, близ Одисса, и дойдя до лежащего выше материка, они увидели укрепленное и надежное положение этого места со всех сторон, огражденное рекой, и из-за его непроходимости расположились там».
Здесь в изложении явные неточности: и Варна, и Одисс находятся на морском побережья и совершенно в стороне от Истра; мы не будем останавливаться на этих подробностях, не имеющих для нас значения в данном вопросе.
. «Они владычествуют и над живущими поблизости славянскими племенами и одних поставили для охраны от находящихся по соседству аваров, других же - для наблюдения над находящимися поблизости ромеями.
Таким образом, укрепившись и возвысившись, они опустошали и нападали на области и города Фракии. Императору, видевшему это, пришлось заключить с ними договор об уплате им дани».
Так изображает Никифор начало Болгарского государства к югу от Дуная и так оно принимается современными историками. Ниже мы увидим, что рассказ этот далек от действительности: начало Болгарии гораздо древнее.
Достаточно обратиться к Иордану и там мы найдем
119
о болгарах: «Далее за ними тянутся над Понтийским морем места расселения булгар, которых весьма прославили несчастья, (совершившиеся) по грехам нашим. А там и гунны, как плодовитейшая поросль из всех самых сильных племен»... Значит еще в 551 г. (не в 679!). болгары уже так отличились на Балканах, что их считали божеским наказанием за грехи, и не может быть речи о неожиданном появлении на северном берегу Дуная какого-то неизвестного племени.
Еще более странным кажется такой подход к оценке начала Болгарского государства, если мы примем во внимание существование множества сведений об отце Аспаруха Куврате, который уже был властителем «Великой Болгарии».
У того же патриарха Никифора мы находим под 635 годом, т. е. за 44 года до Болгарии Аспаруха, следующее: «В те же самые времена восстал вновь Куврат, государь гунно-гундуров, родственник Органы, против аварского хагана и весь народ (его), который находился вокруг него, подвергая оскорблениям, прогнал из родной земли» (родной земли; Куврата, а не хагана! С. Л.:),
«(Куврат) прислал послов к Ираклию и заключил с ним мир, который они сохраняли до конца своей жизни. И Ираклий послал ему подарки и удостоил сана патрикия».
Мы видим, что: 1) восстание Курта или Куврата в 635 г. было не первым, сказано: «вновь восстал», значит он пытался восставать и до этого, но на этот раз иго авар было сброшено, 2) он был родственником «Органы»,другие источники прямо указывают, что Органа был его дядей и правил до совершеннолетия Куврата (по-видимому Органа и Гостун одно и тоже лицо, но называемое по-разному: по-гречески и по-славянски), 3) Куврат был членом династии гунно-гундуров, и династия очевидно уходила в глубь времен, 4) место действия Балканы, а не берега Меотиды, 5) в дальнейшем между Кувратом и греками войн не было; Ираклий умер в 641 г., Куврат, по Златарскому, в 642 г., по Ценову, в 666 г.
Из сказанного ясно, что Аспарух был только продолжателем дела отца и что история Болгарии должна
120
быть перестроена на других основаниях: 1) центр, ядро государства Куврата были Балканы и прилегающие страны, а вовсе не задонские степи, 2) если распад большого государства после смерти единодержца - явление обычное и понятное, теория миграции 4-х его сыновей на запад совершенно невероятна. Смерть Куврата вовсе не значила, что его сыновьям и народу стало вдруг жить плохо и что где-то далеко на западе им захотелось найти «счастливую жизнь»; ведь новые земли, на которых, якобы, поселились сыновья Куврата, не были пустыми, их; надо было брать кровью. Наконец, что за. счастье, хотя бы для пятого брата из независимого стать подчиненным?
Если сыновья Куврата осели на новых местах, почему этого не сделал раньше сам Куврат, ведь он был гораздо сильнее своих ослабленных сыновей? 3) государство Болгария создавалось и существовало не только на северном берегу Дуная, но и на южном, чему мы приводили в первом выпуске «Пересмотра» много, доказательств, 4) список имен болгарских князей показывает, что вожди болгар назывались не «ханами», а «князьями»; старинная династия их была из рода Дуло и носили они имена славянских корней и т. д.
Не следует также забывать свидетельства летописи попа Дуклянина, который сообщает о нашествии болгар, что в составе их были готы, славяне и болгары и что все они говорят на одном языке. Это случилось тогда, когда в Далмации был король Владин. Из текста видно, что он был внуком Свевлада, а тот воевал с имп. Анастасием († 518), Свевлад княжил 12 лет, а затем княжил его сын Сидимир 21 год, потом на престол вступил Владин, иначе говоря, между Анастасием и Владином легло менее 33 лет, ибо дед Владина еще захватил Анастасия. Таким образом болгары, наводнившие Балканы (подробности мы опускаем) приблизительно около 550 года, были славяне.
Мы полагаем, что противоречивые сведения истории вполне объяснимы при допущений следующего: 1) произошло смешение нескольких сходных событий, в которых играли роль болгары (передвижение гуннов во второй половине 4-го века; их передвижение в середине
121
6-го и затем 7-го веков) и 2) смешение двух племен с похожим названием, из которых одно было определенно славянским (подробности дальше).
Обратимся теперь к некоторым моментам жизни Куврата, которые многое нам разъяснят. Согласно Ран-симену (р. 1314), в 619 году Куврат появился в Царь-граде со своими боярами и женами их и все они, включая главную жену Куврата, приняли христианство. Патриарх Никифор рассказывает это перед 619-м годом следующим образом: «Прошло некоторое время, и государь гуннского народа вместе со своими правителями и дорифорами прибыл в Византии, домогаясь у императора, чтобы принять христианство. Тот же охотно его принял и ромейские архонты были восприемниками гуннских архонтов, а их жены — гуннских жен, и их окрестили в божественной купели. И также они были одарены императорскими дарами и наделены званиями. Император удостоил саном патрикия их игемона и благосклонно отпустил (их) в гуннскую страну». Имеется, однако, иное сообщение Иоанна из Никеи (Zotenberg, 460), что Куврат, вождь гуннов и племянник Органы, был крещен еще ребенком в Константинополе, вырос в царском дворце и был связан с имп. Ираклием тесной дружбой.
Мы знаем, что одним из обычнейших приемов в Византии при заключении мира было брать заложников, маленьких сыновей у вождей народов, заключавших мир. Подобные заложники годами жили в Византии, (напр. Теодерих Великий с 8-ми и до 18-летнего возраста) и получали там полное воспитание. Неудивительно, что подружившись в юности, Куврат и Ираклий остались друзьями и взрослыми.
Обратимся теперь к легенде о св. Димитрии, которая сообщает огромное количество сведений о славянах и болгарах и которая несомненно заслуживает особого исследования. Мы ограничимся только самыми краткими сведениями. Уже одно заглавие: «О тайно подготовленной болгарами Мауром и Кувером (Кувратом) братской войне против города» (Фессалоник или Солуни) показывает, что Куврат считался болгарином.
Ниже мы даем в извлечении содержание §§110-111.
122
Что касается славян, то после того, как они разграбили всю Иллирию, т. е. обе Паннонии и обе Дакии, а также Фракию до «длинной стены», их подчинил себе аварский каган, включая ту часть Паннонии, главным городом которой является Сирмиум.
«С этого времени началось смешение болгар с аварами и прочими чужими народами и произошел неисчислимый большой народ. Каждый ребенок получал от отцов предают и чаяния о возвращении на родину в империю ромеев».
Это сообщение исключительной важности, ибо объясняет весь ход дальнейших событий, именно: болгары и славяне были угнаны аварами из областей к югу от Дуная, и в дальнейшем была не инвазия чужих, а возвращение назад своих, поэтому пришельцы и были приняты соответственно.
Вернемся к прерванному изложению. Прошло более 60 лет со времени увода народа, большинство стало свободным и каган рассматривал его, как свой собственный. Согласно, обычаям, он поставил над ними начальника именем Кувер (Куврат). Узнавши о желании народа возвратиться на родные земли, Куврат восстал против аваров, поднял весь бывший ромейский народ со всеми другими чужими племенами.
Пять или шесть раз нападал каган, на них, но каждый раз был разбит. В конце концов он должен был отойти на север с оставшимися ему верными. После победы Куврат перешел со всеми, руководимыми им народами Дунай, пришел в нашу страну и занял Керамезийское поле.
После того, как они там осели, они потребовали родных городов: одни Фессалонику, другие королеву городов Константинополь, другие, иных городов. Для захвата их была употреблена хитрость против имп. Ираклия, с которым у Куврата были хорошие отношения и с которым он формально не хотел порывать.
Было решено, что какой-нибудь умный и ловкий из вождей (Маур), который знал бы греческий, славянский и болгарский языки, ибо ему пришлось бы иметь дело со смешанным населением Фессалоник, произвел бы мнимое восстание против Куврата и ушел бы с народом,
123
им возглавляемым, в Солунь, оставаясь наружно подданным греческого императора.
Когда народ под руководством мнимо восставшего вождя войдет мелкими, незаметными группами в Солунь, его уже нетрудно будет захватить, так сказать, изнутри. А затем, соединившись с Кувратом, захватить и другие города. Таким образом без формальной войны болгары и другие племена могли бы осуществить свои чаяния.
Хитрость удалась: император назначил Маура консулом в Солуни а начальником всех керамезийцев, бежавших, якобы, из под власти Куврата. Однако, к Мауру сбегались люди, и из других городов: Сердики, Наисса и т. д. Самых выдающихся из «беженцев» Маур назначал на ответственные места, разыгрывая роль нагилойяльнейшего подданного. Император приказал начальнику флота помогать во всем Мауру, матросы приняли даже, участие, в оборонительных сооружениях около города,
В результате всего этого не только Солунь, но и вся Фракия попала в руки болгар, в греческих руках оста вался только, Царьград. Обо всех этих подробностях греческие хроники умалчивают (вероятно неудобно было, рассказывать, как их околпачили), но что вся страна оказалась в руках болгар, говорят и они.
Феофилакт (Patr. graeca, 126, col. 189) .говорит, что болгары, после того, как изгнали, аваров, стали господами всей. Иллирии, старой Македонии, старой Фракии и т.д. Они; захватили эти страны потому, что. были постоянными жителями их, однако, население переменило места: население южных городов было переселено в северные, так; как их считали греками (т. е. симпатизирующими грекам), а из северных городов в южные.
Вот каким образом создалась «Великая .Болгария» Куврата, ни о каких событиях на Дону или Днепре нет и полслова, - всё совершалось на Балканах или в непосредственной близости.
«Великая Болгария» имела совсем иные границы, чем те, о которых сообщает Никифор: она простиралась от северных границ Паннонии до стен Царьграда, на этих именно землях происходило подчинение болгар аварам,
124
свержение аварского ига, княжение Куврата и распадение его государства на 5 частей после его смерти.
С распадением государства были связаны сравнительно мелкие передвижения, обусловленные делением государства и действиями соседей: авар, хазар, греков, а в общем это была реэмиграция. Становится понятным почему после смерти Куврата пятый сын его перешел Истр и попал в Паннонию, а о движении его из придонских степей не сказано ни слова: потому что он уже сидел на Истре. Совершенно очевидно, что и Аспарух не переходил Днепра и Днестра, - это необоснованная догадка: раз, мол, он был у Дона, чтобы достигнуть устья Дуная, надо было пересечь Днепр и Днестр.
Итак, мы видим (всего материала мы не излагаем, ибо он огромен), что около 630 г. в Солуни жило много болгар и славян, жили они, и притом целыми племенами, и вокруг: в Македонии, Фракии и Мезии. За 60 лет до этого, т. е. около 570 г. огромное количество славян и болгар было угнано аварами за Дунай. Захват Солуни около 630 г. был только возвращением на родину, в «города отцов». Значит история Болгарии уходит куда глубже, чем 570-й год. Однако, точно отмеченной в непрерывной истории мы находим Болгарию в 582 году.
Именно в 582 г. аварский хан назначил «наместником» для болгар некоего Гостуна (он же, по-видимому, Органа), который приведен также и в «Списке болгарских князей». В 584 г. Куврат сменил своего опекуна. Таким образом не 679-й год, а 582-й мы должны считать началом Болгарского государства. Это совершенно точная, неоспоримая дата, нелепый 679-й год должен быть отброшен безоговорочно.
Конечно, и 582-й год не есть действительное начало болгарского государства, - это только крайняя (пока!!) дата, которую мы знаем бесспорно, но новые поиски и сопоставления позволят отодвинуть эту дату еще глубже.
Обратимся теперь к чрезвычайно важной гипотезе: все высказанные соображения касаются народа на Балканах, славянского корня, которых мы предлагаем назвать «вестболгары», но был еще народ другого, неславянского орня, который жил в северном Предкавказьи, Придоньи,
125
доходил на север до Камы, этот народ, нападав ший даже на Закавказье, мы предлагаем назвать «остболгары».
В истории произошло смешение этих двух народов, когда, как и почему, - это требует отдельного исследования; к этому вопросу мы надеемся еще вернуться.
126
8. О ВОСТОЧНЫХ БОЛГАРАХ
О первоначальной истории болгар мы можем сказать, как об истории мидян, что она «темна и неизвестна». Единственно, что мы знаем как-будто достоверно, что болгары в свое время разделились, при чем часть их ушла далеко на север, образовавши в области слияния Камы и Волги довольно значительное государство. Древняя Русь неоднократно воевала с прикамскими болгарами.
Существует мнение, что часть болгар при разделении попала в Предкавказье, а затем была оттеснена другими племенами к предгорьям и горам Кавказа, где они и уцелели до сих пор под именем «балкар», отсюда и область Кавказа - Балкария.
Некоторые ученые (в Том числе и М. А. Miller, Caucasian Review, 6, 1958, 30-36) полагают, что гунны, появившиеся после 375 года у границ Византии на Дунае, именно утигуры, кутригуры и оногуры, назывались также болгарами. Самое, мол, раннее упоминание болгар в Европе относится к 482 г.
Мы указали (см. 1-й вып. «Пересмотра»), что болгары упоминаются на Балканах еще во времена Константина Великого (у 337 г.), т. е. за несколько десятков лет до их известного появления в Европе. Отсюда вытекает, что и с гуннами, и с болгарами произошло какое-то недоразумение.
Подбирается всё больше данных, что имя «болгары» употреблялось римскими авторами (vulgares), а затем
127
перешло к греческим в форме "bulgaroi", не как обозначение какого-то племени или комплекса родственных племен, а как обобщающее понятие вроде греческого «варвары». Если это так, то от этнического значения имени «болгары» в некоторых источниках придется отказаться.
Кроме того, по-видимому, существовало два корня «болгар», этнически разных, что и привело к огромной путанице. Согласно Феофану (8-й век), после смерти Куврата (t 660-670) старший сын его Батбай остался на старых землях, именно на северном побережьи Азовского моря. Под его владычеством оказались так называемые «чёрные болгары».
Некоторые авторы называют его «Баян». Вероятнее всего, что его настоящее имя было «Бай», от тюркского «б,ай», «бей» (титул), его превратили при склонении имени в «Баян» подобно тому, как из «Неро» при склонении получился «Нерон».
Приставка «бат», по-видимому, сокращенное «бато», слово, употребляемое и до сих пор у болгар перед именем Старшего брата, отсюда «бато Бай» или слитно «Батбай».
Следует, однако, обратить внимание на то, что приставка «бато» (батя, батюшка и т. д.) - приставка славянская. Разница в форме имени получилась у авторов иная потому, что одни понимали, что слово «бато» — это только приставка, а другие этого не знали. У молдаван до сих пор слово «бадя» предшествует имени мужчины, если к нему обращаются дети или юноши.
Второй брат, Котраг, переселился, якобы, на правый берег Дона и осел против Бая. Впоследствии, под давлением, потвидимому, хазар, котраги были оттеснены на север и осели в бассейне Камы. Они создали там довольно могущественное государство с большими городами как-то: Великий Булгар, Биляр, Сувар, Ошель, Жуко-тин. Бросаются в глаза, между прочим славянские их названия. Имеется также прямое свидетельство одного арабского автора, что Булгар был славянским городом. Очевидно в создании государства Булгар и славяне сыграли какую-то роль, но мы пока оставим этот вопрос совершенно в стороне.
128
Итак, создание Булгарского государства приписывается некоторыми народу, пришедшему с юга после смерти Куврата, приблизительно в конце 7-го века.
Существует, однако, и совершенно иное представление. Д. А. Расовский (Seminarium Kondakovianum, 8, 1936, стр. 168), пишет: «Болгарский каганат, сложившийся на средней Волге и низовьях Камы уже к началу 7-го века, представлял собой прочное государственное образование, с развитой земледельческой и промышленной культурой, широко налаженной торговлей с целым рядом зависимых от Болгар народов, вовлеченных в хозяйственную жизнь этого государства - как Мурома, Мордва (Мокша и Эрзя), Буртасы (Мещера), Пермь, Югра, Вотяки, Черемисы, Башкиры.
Ядром Болгарского каганата, его государственно-организующей силой, была, как известно, немногочисленная, из пятисот семейств состоявшая, турецкая орда, выселившаяся из своей алтайской прародины; перевалив через Урал, она подчинила себе местное оседлое земледельческое финское население и долго с ним не смешивалась.
Еще в 9-м веке эта главенствующая турецкая орда вместе со своим каганом была типично кочевой среди городского и земледельческого финского населения, что не мешало, однако, государственной сплоченности Болгарии.
Эта основная, собственно-болгарская территория, ограничивалась лишь обоими берегами нижней Камы, бассейном Черемшана и течением Волги между устьями этих рек; но «сфера влияния» Болгар простиралась далеко на север (в «Заволоцкую Чудь», Югру), запад (Мурома на Оке), югозапад (Мордва, Буртасы) и особенно на восток (Пермь, Вотяки), переваливая за Урал в область среднего течения Тобола, Иртыша и Оби (Башкиры и др.)».
Таким образом, по Расовскому, прикамские болгары пришли с востока из Азии и к Причерноморью никакого отношения не имели; сам же каганат создался уже к началу 7-го века, а не к его концу. Иначе говоря, история прикамских болгар рисуется совершенно иначе, чем это предполагают многие.
129
Мы полагаем, что в пользу взглядов Расовского говорят и исторические факты и теоретические соображения. Прикамские или северо-восточные болгары представляли собой еще издревле совершенно изолированную группу тюрков-номадов, не сливавшуюся с болгарами юговостока. Это была особая ветвь зауральских тюрков, перевалившая на запад через Урал, но всё время связанная со своими исходными землями. Вероятно история развития мусульманства могла бы помочь в освещении различных этапов расширения этого государства.
Расовский (там же) пишет: «Целая часть Болгар
(современные чуваши) так и осталась незатронутой мусульманством, а следовательно и городским влиянием (в Волжско-Камской Болгарии мусульманство распространялось из городов)».
Волжские болгары впервые упоминаются совершенно определенно арабским путешественником Ибн-Фад-ланом, посетившим их страну в 922-23 гг.
Следующее упоминание о «чёрных болгарах» относится к 945 г., именно в договоре Игоря с греками. Речь идет о том, что руссы должны препятствовать «чёрным болгарам» нападать на Херсонес. Из этого видно, что болгары жили в это время где-то в областях недалеко от Крыма и беспокоили греков. Однако, были ли эти «чёрные болгары» северовосточными болгарами - сомнительно, скорее всего это были болгары юго-восточные, тяготевшие к прикавказским степям.
По-видимому, именно на прикамских болгар ходил Владимир Великий в 984 году, но указание летописи весьма кратко и ничего не дает для расшифровки о каких именно болгарах идет речь.
Здесь мы позволим себе маленькое отступление. Расовский (там же. 6, 1933, 1-66) пишет: «...Определенное упоминание летописи о болгарских «колодниках», т. е. пленных, взятых русскими в этой войне 985 т., г. Баумгартен объясняет так: "се passage un pue légendaire paurrait aussi désigner les ennemies des Bulgares du Danube, les Grecs". Вопреки летописи, пленные болгары превращаются у г. Баумгартена в пленных греков!, (о смелости приемов г. Баумгартена можно судить хотя-бы по тому, как «меч скифский», о котором упоминает Лев Диакон...
130
у г. Баумгартена превращается в "glaive d'un Russe" со ссылкой на G. Schlumberger l'Ерорéе Byzantine, I, 1896, стр. 667, где, оказывается, все же стоит "éрéе Scythique!'"
Мы уже отмечали в наших работах недобросовестность Баумгартена в пользовании источниками, Расовский приводит этому еще два примера. Против этого мелкого мошенничества на поле истории мы всё время и ратуем, беда в том, что на эти факты, позорящие науку, историки не обращают внимания и «авгиевы конюшни» истории перегружаются всякой дребеденью. На деле же подобные «приемы» должны получать немедленно и ото всех полный отпор, тогда история очистится от дутых теорий и фальшивых фактов.
Итак, северо-восточные или прикамские болгары представляют собой по-видимому изолированную группу, не принимавшую участия в больших событиях.
Другая же группа, юго-восточных или прикавказ-ских болгар, по-видимому приняла большое участие в событиях, затронувших и Европу. Еотье и другие видят в них остатки «чёрных болгар», т. е. потомков болгар, подчиненных в свое время Баю.
М. Миллер, 1958, делает попытку подкрепить эту гипотезу археологическими данными. В 1927 г. он нашел на Золотой Косе (в 15 км. к западу от Таганрога) оригинальную, до того времени неизвестную культуру.
Приблизительно в тоже время А. Миллер нашел туже культуру в окрестностях Цщмлянской на Дону.
Эта культура, характеризуемая особой формы, нигде не встречаемыми сосудами, была найдена в 6 различных пунктах в районе нижнего Дона. В 1932 г. М. Миллер нашел её же у Днепропетровска в месте слияния Днепра с Самарой. Очевидно, как полагает Миллер, эта культура принадлежала «чёрным болгарам». Таже культура найдена А. Миллером в Осетии.
Эти факты позволяют считать, что неизвестная культура была распространена от Днепра и до Предкавказья и в последнем месте представляет собой остатки «балкар», т. е. «чёрных болгар».
Интересно отметить, что раскопки в Болгарии у Абобы-Плиски показали большое сходство между культурой Абобы и культурой «чёрных болгар».
131
Получается, что болгары с берегов Меотиды, расщепившись дали три ветви современных болгар на Балканах, прикамских болгар и предкавказских «балкар». Остальные ветви стерты временем, однако, археологические остатки должны принести нам решение вопроса.
В настоящее время выясняется, что западные болгары - это местные славяне, к ним вероятно были примешаны в свое время пришельцы, болгары-тюрки (а может быть и народ иного корня), наконец, на северо-востоке существовали болгары, почти наверное тюрки. Имея такую схему, можно разгруппировать имеющиеся у нас факты и сделать необходимые заключения, без схемы же мы остаемся перед хаотической грудой фактов. Дело за исследователями.
Подведем, однако, некоторые итоги нашей рабочей гипотезе о происхождении болгар:
1. Болгар можно разделить на три группы: западных или придунайских и восточных, последних можно разделить на северных или прикамских и южных или предкавказских.
2. Болгары не являются народом единого корня: западные болгары являются преимущественно славянами, хоть и со значительной примесью других народов, в том числе и восточных болгар; восточные болгары по-видимому тюрки, но не исключена возможность, что двух корней.
3. Причина смешения двух совершенно разных народов объясняется двумя обстоятельствами: во-первых, они имели два очень похожих названия, которые были затем слиты воедино, во-вторых, был значительный период, когда оба народа частями своими соприкоснулись на Дунае и сожительствовали значительное время.
Название западных болгар по-видимому обязано происхождению римлянам, которые называли смесь чуждых им племен на Балканах — «вульгарес». Так как в греческом нет звука и буквы «в», то авторы, писавшие по-гречески, употребляли форму - «булгарои». И в том, и в другом случае звучало «булг», но не «болг». Замечательно, что в русском языке начертание «булгарин» и «болгарин» соперничали в течении многих столетий и только в нашем
132
веке слово «болгарин», «Болгария» одержало верх окончательно. В прошлом же столетии «булгарин» употреблялось еще очень широко. Вспомним, что недруг Пушкина звался - Булгарин.
5. Происхождение имени восточных болгар неизве стно, оно может быть выяснено из сравнения названий соседних народов в древности, что требует особого исследования. Во всяком случае название современной области в Предкавказьи — Балкария, несомненно связа но с древними болгарами Предкавказья.
6. Производство слова «болгария» от Волги — один из ярких примеров полной безответственности и легко мыслия. Болгары вовсе не «волгари», - на Волге они появились уже с именем болгары.
7. Следует особо помнить, что «вулгарес» упомина лись на Балканах задолго до появления восточных бол гар на Дунае, еще в начале 4-го века. Только позже эти два народа столкнулись; с этого и началась путаница народов и названий.
8. Связь прикамских болгар с предкавказскими неясна. Если бы оба эти народа были близки или являлись только частями одного и того же, — их истории благодаря территориальной близости должны были быть гораздо теснее связаны, а между тем они все время жили изолированной жизнью. Впрочем для наших задач эта проблема не имеет особо важного значения.
133
9. ЗАГАДКА СПИСКА ДРЕВНИХ БОЛГАРСКИХ КНЯЗЕЙ
В одном из хронографов, опубликованном в 1866 г. А. Н. Поповым (Обзор хронографов русской редакции. Москва, 1, 25-27), имеется замечательная вставка, содержанием которой мы и займемся.
Имеется три почти совершенно одинаковых списка, расходящихся только в самых незначительных подробностях орфографии. Это обстоятельство должно принудить к молчанию тех сверхскептиков, которые никак не могут поверить подлинности документа, если он оказывается уникумом. Таким образом документ не вызывает никаких сомнений. Тем более, что часть сообщаемых сведений подтверждается и византийскими источниками, а это дает основание думать, что и другие сведения, о которых византийские источники молчат, также верны. Кстати речь идет только об именах князей и, естественно, византийские источники будут молчать о кратковременном княжении какого-то невыдающегося
134
князя где-то в полуварварской Болгарии, а мы знаемк что они часто умалчивали даже о многих собственных событиях. Начнем с выписки из Попова:
«Л. 68. Непосредственно за IV книгою царств в обоих описываемых списках помещена следующая в высшей степени замечательная вставка:
«Авитохолъ жить лѣтъ (Т), родъ емоу доуло. а лѣт ем (буква «м» малая, надстрочная, «оу» вовсе отсутствует, С. Л.) диломъ твирем.
Ирникъ жить лѣт (РИИ) лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) емоу доуло, а лѣт емоу дилом твиремъ.
Гостун [1] (Въ Погод. спискý Гостунь) намѣстникъ сыи (В) лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу Ерми. а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) емоу дохсъ1 (Въ Погод, дох’съ) твиремъ2] (2) Погод, в’тиремъ).
Коурт (3) (буква «з» с очень длинным завитком вниз, С. Л.) лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) дръжа род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу доуло, а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) емоу шегоръ вечемь.
Безмѣръ (Г) лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) а род емоу дуло, а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) емоу шегоръ вѣчемь.
сии (Е) кънязь дрьжаше 3) (Погод, дръжаше) княжение обону страноу Доуная. лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) (ФИЄІ) остриженами главами, и потомъ. приде на страноу Дуная Исперих («х» малое, надстрочное, С. Л.) кнзь (титло пропущено, С. Л.) тожде («д» малое, надстрочное,. С. Л.) и доселѣ.
(Здесь, по-видимому, кончалась запись первого автора, С. Л.).
«Есперих («х» малое, надстрочное, С. Л.) кнзь (титло пропущено, С. Л.) (3) (буква «з» с длинным завитком вниз, С. Л.) и одино лѣто. род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу доуло, а лѣт емоу верениалемъ.
Тервель (КИА) лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу доуло. а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) ему текоучетемь твиремь.
(Имя князя пропущено, С. Л.) (КИИ) лѣт («т» малое,
135
надстрочное, С. Л.) род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу доуло. а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) емоу дваншехтемь.
Севар (ЄI) лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) род («д» малое, надстрочное, С. Л.) ему дуло, а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) емоу тохал’томъ.
Кормисошь (ЗI) Лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) родъ емоу вокиль. а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) шегоръ твиримь, cииже кнзь (с титлом, С. Л.) измѣни род («д» малое, надстрочное, С. Л.) доуловъ рекше вихтунь.
винех (с малой, строчной буквы, С. Л.) (3) лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) а род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу оукиль ему имяше горалемь4). 4) (В Погод. имаше горалемъ).
Телець (Г) Лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу оугаинъ. а лѣт («т» малое, надстрочное, С. Л.) емоу соморъ алтемъ и сии иного радъ 5) (В Погод, рад) («д» малое, надстрочное, С. Л.).
оуморъ (с малой, строчной буквы, С. Л.) (М) днiи род («д» малое, надстрочное, С. Л.) емоу оукиль. а ему диломь тоутом».
Откуда взята эта вставка решить трудно. Содержание ее - хронологический перечень болгарских князей, с древнейшего времени до Умара. Свидетельства: «первые пять князей держали княжение обону страну Дуная лет 515 остриженами главами», «первый пришел на Дунай Есперих» - заслуживает полное внимание историка. Имена приводимых князей не все известны доселе из византийских источников; известные передаются довольно верно.
Коурт нашей вставки - у Никифора Коуратос, у Феоф. Кробатос.
Есперих у Феофана и Никифора Аспарук.
Тервель - у Феоф. и Ник. Тербелис.
Кормисош - у Феоф. Кормисиос.
Телец - у Феоф. Телетзес; у Никиф. Телезиос.
Оумор - Ник. Умарос».
136
(На этом мы выписку из Попова заканчиваем; отметим, что в оригинале числа лет даны буквами, мы заключили их для удобства чтения в скобки и крупными цифрами).
Нельзя не подчеркнуть, что дополнительные замечания Попова требуют поправки.
Прежде всего в выписке нет: «первый пришел на Дунай Есперих», как цитирует Попов, сказано: «и потом приде на страну Дуная Исперих князь». Из текста видно, что Исперих был далеко не первый на Дунае. Об его предшественниках сказано: «сии князь држаше княжение обону страну Дуная 515 лет остриженами главами». Количество лет и множественное число (главами) говорит о том, что речь идет не о предыдущем князе Безмере, а о всех пяти (что и указано цифрой), что все они связаны были с Дунаем.
Понимание слов «обону страну Дуная» может быть двоякое: во-первых, можно делить слово: «об ону» и понимать, как «по ту сторону Дуная», а во вторых, и это кажется нам естественнее, понимать, как «по обеим сторонам Дуная». Какое из объяснений правильно, сказать сейчас невозможно, надо поискать аналогичных выражений в других контекстах среди древних источников.
Во-вторых, имена князей, по Попову, «передаются довольно верно». Здесь всё поставлено с ног на голову: именно о византийских источниках следует сказать, что они передают имена «довольно верно», а не о вставке.
Совершенно очевидно, что настоящее имя князя было Телец, а не «Телетцес». Мы имеем все основания полагать, что имена князей именно во вставке гораздо ближе к настоящим именам, чем в византийских хрониках. Это видно уже из того, что всюду выдержана буква «в», отсутствующая вообще в греческом алфавите. Мы имеем: Авитохол, Тервель (а не «Тербелис»), Севар, Винех, Вокуль, Вихтунь и т. д.
Употребляются и шипящие, отсутствующие в греческом: Кормисош, Телец, текоучетем и т. д. Употребляются
137
мягкий и твёрдый знаки, «ять» и т д. Всё это ясно говорит, что автор вставки был гораздо ближе к настоящему произношению, чем византийские хроники.
Перейдем теперь к собственно анализу приведенной вставки. Прежде всего следует помнить, что вставка эта является только вставкой: автор ее читал Книгу Царств еврейского народа, естественно ему пришла в голову и история своего народа, в самом кратком виде он ее и написал, вернее приписал. Поэтому она чрезвычайно кратка и сжата. Эта памятка была доведена до времен Аспаруха (вторая половина 7-го века), позже другой читатель продолжил ее до времени Умора, вернее оборвал на этом времени. Эти заметки имели значение - «на полях», т. е., - случайные отметки читателей, но не больше.
Несмотря на всю сжатость и краткость, перед нами бесспорно список болгарских князей с древнейших времен и до конца 8-го века, хотя слово «болгарский» не употреблено ни разу. Однако, так как вторая часть списка представляет собой бесспорный список болгарских князей, то и первая не вызывает у нас никаких сомнений, тем более, что существуют дополнительные доказательства этого, с которыми мы ниже познакомимся.
Синеок этот приводит нас к весьма важным выводам: 1. Болгарское государство существовало задолго до Испериха (Аспаруха). Из списка видно, что до него перечислены еще пять князей, причем, что особенно важно, четверо из них принадлежали к тому же роду Дуло, что и сам Исперих и некоторые другие последующие князья. Значит мы имеем дело со старинной династией, а это показывает, что государственность была весьма древней.
2. Считать Испериха основателем Болгарии мы не имеем никакого основания, ибо его отец Курт или Куврат, он же Кробат, уже правил огромным государством, называвшимся «Великой Болгарией», и это государство сбросило с себя гнет аваров, более 60 лет заставлявших их жить вне родины, к северу от Дуная. Сбросив с себя гнет аваров, болгары вернулись на свои исконные земли к югу от Дуная. Естественно, что не
138
Куврат был создателем Болгарии, государство, по-видимому, существовало по крайней мере с 4-го века, но на его долю выпало сбросить иго аваров.
3. Выражение «потом пришел на страну Дуная Исперих» говорит совсем не то, что в нем увидели. Оно говорит только что, в момент смерти Куврата, Испериха, на Дунае не было, он очевидно княжил в какой-то части «Великой Болгарии» к северу от Дуная.
Поскольку после Куврата на Дунае был Безмер, лицо из того же .рода, можно предполагать, что он был братом Куврата и по смерти его возглавил государство согласно правилу, по которому наследовали брат за братом, а не сын за отцом. Так как Куврат княжил очень долго, то Безмер вокняжился наверное уже в весьма зрелом возрасте и прокняжил всего несколько лет. После его смерти вокняжился Исперих, но он не захотел оставаться вне старой родины, а вернулся на Дунай. Поэтому переселение его было не завоеванием чужинца, а возвратом болгарского князя со своим народом на старые места. Поэтому-то никакой войны с местными жителями не было, приняли обратно своих, потеснились, и распределили роли: одни защищали проходы против византийцев, а другие против аваров.
Завоевание Испериха, появление каких-то чуждых славянам тюрков, - совершенный миф, полное непонимание и извращение истинных причин событий.
4. Замечание об Исперихе: «тожде и доселе» говорит, что первая часть записи была сделана при Исперихе. Продолжена она была уже значительно позже: через 7 княжений и оборвалась в момент начала междоусобиц, последний из упомянутых князей княжил всего 40 дней, что случилось, по-видимому, в 766 году.
5. В обоих списках мы видим постоянное употребление славянской титулатуры: всюду находим «князь», а не «хан» или «каган» и т. д. Антислависты в своем слепом упорстве не видят истины даже в надписях на камнях по-гречески: "Kanas... Omortag" или "Kanes Malomer".
Они видят в этих словах искаженное «хан», «каган». Да, действительно слово начинается очень похоже: «К» и «X» созвучны, но у слов этих есть и конец, именно звук «С» или «З». Значит слово кончалось на «с»! Чего ни
139
в слове «хан» или «каган» нет и в помине! Так как в греческом нет буквы «3», то писавший вынужден был употребить сходно звучавшее «С».
6. Основной династией в древней Болгарии был род Дуло. Имя это почти наверное славянского корня, ибо принадлежало главнейшей и древнейшей династии славян, а самое имя славянского корня: дуло от дуть, шило от шить, било от бить и т. д.
Очень вероятно, что род Дуло следует сопоставить с именем славянского племени «дулебы». Как известно, и доселе в народе не спрашивают: кто ты? или кто вы?, а спрашивают: чей ты? или чьи вы? Если человек принадлежит к роду Дуло, он отвечал: дулев или (во множественном) дулевы. Отсюда с отвердением «в» в «б» получилось «дулебы».
Следует помнить, что согласно летописи дулебы жили по Днестру, следовательно недалеко от Дуная, были и иные славянские племена, носившие тоже имя и жившие в средней Европе. Кроме того дулебы засвидетельствованы историей и на землях Болгарии.
7. Имена князей списка явно славянские: Гостун, Безмер, Винех, Телец. Если в отношении других имен мы не можем быть столь уверены филологически, то указания на род Дуло, Вокиль и т. д. явно раскрывают принадлежность князей к славянству.
Относительно Тервель следует помнить, что имя Тревель распространено на Балканах до сих пор. Севар может быть с основанием сопоставлено с именем славянского. племени ;«севера», которое отмечено древними источниками для Балкан.
Таким образом список князей болгар развевает миф о неславянстве древних болгар бесследно: управлялись они князьями, а не ханами, основная династия был род Дуло, самые имена князей в большинстве случаев явно славянские, причем (мы особо подчеркиваем) это было и до, и после Испериха.
Перейдем теперь к цифровым, т. е. хронологическим данным, представляющим очень высокий интерес. Мы
140
будем придерживаться расшифровки букв в цифры принятой большинством.
Об Авитохоле сказано, что он «жит» 300 лет, Ирник 108, Гостун 2, Курт 60, Безмер 3. Далее о них сказано суммарно, что «эти 5 князей держали княжение.... 515 лет».
Никто до сих пор этого отрывка удовлетворительно не объяснил. Если мы сложим вместе приведенные выше цифры, мы 515 лет не получим, и данные автора вставки подвергаются большому сомнению вообще. А между тем он не допустил ошибки: причина неточности в переписчике. В сумме получается 473, не хватает 42 лет. Причину найти нетрудно: в годах Ирника употреблена буква «и», означающая 8, но эта буква пишется очень сходно с буквой «н», чему является свидетелем наша практика до сих пор. Буква «н» означала 50, подставляя ее, получаем точную цифру 515 и вместе с тем авторитет автора вставки восстанавливается.
Возможность такой описки подтверждается весьма неряшливой орфографией списка: пишется и «Доуло» и «Дуло», «ему» и «емоу», вместо «род» - «рад», путаются твердый и мягкий знак, пропускаются титла и т. д. По всему видно, что список переписывался не раз и в списке суммировались мелкие погрешности многих переписчиков.
Перейдем к анализу самих цифр. Бросается в глаза невероятная длительность княжения Авитохола - 300 лет и Ирника - 150 лет (а также их округлость). Можно предположить, что составитель списка уподобляется библейским авторам, приписывавшим многим в прошлом жизнь в течение многих столетий.
По-видимому это не так. Во-первых, список весьма краток, охватывая всего 5 князей; во-вторых, суммарный срок княжения 3-х последних князей всего 65 лет, - значит всё это могло произойти на памяти одного-двух поколений и приписывание предыдущему князю 150 лет княжения означает сразу прыжок в область дикой фантазии, - это невероятно. Очевидно в тексте не то, что мы думаем.
141
Мы предлагаем иное толкование: автор списка указывает не длительность княжения первых князей, а срок княжения, эпоху его, именно Авитохол княжил приблизительно за 300 лет до Ирника (отсюда и округлость цифры), Ирник за 150 лет до Гостуна, Гостун за 2 года до Курта, Курт за 60 лет до Безмера и Безмер за 3 года до Испериха. В сумме они княжили 515 лет до Испериха; указана не сумма лет княжения перечисленных князей, а общая длительность княжения данного рода Дуло. Что это так - мы увидим подтверждения.
Почему же автор не перечислил всех князей? Во-первых, он просто всех их не знал; во-вторых, их было несомненно несколько десятков, а писал он не историю болгарских князей, а только маленькую вставку, поэтому он ограничился началом династии (Авитихол), серединой ее (Ирник), а затем привел уже точно и подробно князей своей, более близкой эпохи. Записывая появление Испериха из рода Дуло, автор напоминает об его глубокой древности. В его словах чувствуется национальная гордость: как ни как, а 515 лет княжения династии, что-то значит!
Значение слов «остриженами головами» можно угадать по аналогии: в древней Дакии, т.е., в области, где и в дальнейшем орудовали болгары, вожди стригли волосы на голове и носили головные уборы, простой же народ носил длинные волосы и головных уборов не употреблял. Очевидно стрижка головы была актом официальным, подобным коронованию. Этим самым автор списка подчеркивает, что княжение было законное, а не захватническое, что государственность у его народа существовала за 515 лет до Испериха.
Наша мысль находит себе, однако, не только логическое, но и фактическое подтверждение: из византийских источников мы узнаем, что аварский хан назначил в 582 году вождем болгар некоего Гостуна. Этот Гостун, согласно разбираемому списку болгарских князей, княжил всего два года, был из рода Ерми и назван не «князем», а «наместником». Через 2 года он был сменен Куртом из рода Дуло, вероятно Гостун княжил только до совершеннолетия Курта, княжившего потом очень долго.
142
Так как согласно списку и нашему толкованию за 150 лет до Гостуна княжил Ирник, то мы должны найти в Болгарии какого-то князя Ирника приблизительно в 432 году (582-150). И действительно в 454 году. т. е. через год после смерти Аттилы, мы находим в истории двух сыновей его: Денгизика и Эрнака в Дакии и Бессарабии.
Надо принять во внимание, что до этого времени они не упоминались, ибо были перекрыты именем их отца, переворачивавшего всю историю тогдашней Европы, но это не значит, что их не существовало. Они всплыли на арену истории потому, что были наследниками Аттилы. Поэтому цифры 432 и 454 мы можем считать очень близкими, почти совпадающими, ведь автор списка дает цифру 150 лет наверно округло, а не точную. Наконец разница в 22 года может и наверное означает то, что Ирник 22 года или около этого княжил над болгарами до смерти Аттилы.
Сходство имен Ирника и Эрнака (имеются и другие варианты) весьма большое, в особенности, если принять во внимание, что список постоянно путает «е» и «и», например, пишет то «Есперих», то «Исперих»; следовательно форма «Ирнак» будет совершенно законная. Неудивительно поэтому, что многие исследователи, в том числе и Runciman в идентичности Ирнака и Эрнака не сомневаются.
Таким образом один из «мифических» князей списка нашелся: совпадает имя, время и место действия. Значит наше предположение, что в списке речь идет не о количестве лет княжения, а об относительном времени княжения (до Испериха) было правильным.
Итак, у нас есть сильное основание предполагать, что Ирник был сыном Аттилы или вторым упомянутым в списке болгарским князем. Почему же Аттила не вошел в список князей? Объясняется это очень просто: Аттила не был болгарином и не происходил из рода Дуло. Он управлял своей огромной империей через ставленников, в первую очередь через сыновей. Об Аттиле мы достоверно знаем, что он имел множество официальных жен.
В обычае тога времени (это было позже и на Руси)
143
при победе над некиим государством победитель завладевал всеми сокровищами его и очень часто женами и детьми побежденного. Очень часто случалось, что победитель женился на жене побежденного и тем самым подкреплял свою власть над побежденным народом. Сыновья побежденного становились пасынками и даже полноправными наследниками. Напомним также, что в те времена, даже римские императоры усыновляли своих дальних родственников или даже вовсе чужих юношей и те становились никем неоспариваемыми наследниками государства.
Тоже очевидно произошло с Ирником, будучи наследником престола в Болгарии из рода Дуло, он стал сыном или пасынком Аттилы, когда последний завоевал Болгарию. После смерти Аттилы Ирник являлся законным наследником Аттилы, по крайней мере в отношении болгарских земель.
Остается сказать еще несколько слов об Авитохоле. Некоторые исследователи видят в Авитохоле Аттилу и находят, что по значению это одно и тоже, но на разных языках. Нам это допущение кажется неприемлемым потому, что список ясно говорит, что между Авитихолом и Ирником было 300 лет. Говоря об Ирнике, автор списка захватывает эпоху не далее 200 лет от Испериха, т. е. эпоху, о которой могла легко удержаться память. Авитохол же отделен промежутком в 300 лет. Почти наверное можно сказать, что автору списка Авитохол представлялся, как первым звеном династии князей из рода Дуло, о других он не знал подробностей, он знал только, что они были и княжили.
Таким образом первая часть списка является в значительной степени объясненной почти во всех отношениях. Переходим к Испериху и дальнейшей эпохе.
Сначала сообщается, что Исперих пришел на Дунай и княжит «доселе», затем сказано, что он княжил 61 год, следовательно запись произведена уже после его смерти, т. е. в самом начале 8-го века, причем он называется уже не «Исперих», а Есперих. Год смерти
144
Испериха историки считают 701-й, отняв 61, получаем 640-й год, первый год его княжения, но еще не на Дунае.
Произведем иной подсчет. Гостун был назначен наместником в 582 году и был таковым 2 года, за ним с 584 года княжил 60 лет Курт, т. е., до 644 года, за ним 3 года княжил Безмер, т. е. до 647 года, а затем уже был Исперих. Получается невязка почти в 8 лет. Нам думается, что причина лежит в том, что современные историки пользовались двумя источниками: болгарскими и византийскими, а они имели два разных исчисления, отличавшихся на 8 лет. Мы не пишем историю Болгарии, а потому предоставляем другим заняться уточнением.
Так как согласно списку Исперих начал княжить в 640 г., то отнявши 515, получаем 125 г., т. е. начало болгарской династии Дуло. Прав ли автор списка - мы не знаем, но игнорировать его указание мы не имеем права: перед нами исторический документ. Зная это утверждение, теперь следует искать либо подтверждений, либо опровержений, во всяком случае мы имеем прямое указание, что болгарское царство на Балканах было на столетия раньше появления завоевателей, так называемых болгар, по-видимому, тюрков, европейские же болгары были издревле славянами.
Мы не будем рассматривать подробно следующих за Исперихом князей, ибо не пишем историю Болгарии, отметим только, что данные списка довольно точно совпадают с тем, что мы имеем в истории Болгарии Златарского. Златарский также принимает существование неизвестного князя после Тервеля, имя которого случайно при переписке пропущено, приблизительно сходятся также и сроки княжений. Расхождения вполне понятны, ибо список считает княжения целыми годами, отбрасывая месяцы, а это в сумме может легко дать расхождения в несколько лет. Наконец и данные Златарского далеко не безупречны.
Отметим интересную деталь: о Кормисоше из рода Вокиль сказано, что он «измени род дулов, рекше вихтунь», значит род Дуло назывался иначе Вихтунь, а это может пригодиться в дальнейших изысканиях.
Из списка видно, что династия Вокиль или Укиль
145
состояла только из князей Кормисоша, Винеха и Умора, Телец был из рода Угаин, за Умором началось междуцарствие. Здесь следует остановиться на одном интересном обстоятельстве. Список обрывается на Уморе, который княжил всего 40 дней. Совершенно ясно, что список князей составлен не в первый день после свержения Умора, когда никто еще толком не знал кто является новым князем. Было бы естественно, что список остановится на преемнике Умора и что о нем, как и об Исперихе, будет сказано: «тожде и доселе», т.е., который княжит и теперь. Почему этого нет и список обрывается?
Нам кажется, что автор списка не упомянул о преемнике Умора не потому, что он не знал, а потому, что это был не славянский князь, а автор составил список славянских князей.
И действительно после Умора был Токт, брат бывшего перед тем князя болгар Баяна (он же и Паган), но и об этом Баяне в списке нет ни слова. Так как излагаемые события были современны последнему автору и совершились на протяжении каких-нибудь 2-3 лет (а автор не пренебрегает упоминать даже события на протяжении 40 дней), ясно, что неупоминание Баяна и Токта вовсе не случайно и не является пропуском по ошибке. Наконец, кроме этих князей пропущен еще и Сабин, зять Кормисоша, Кормисоша же список упоминает. Почему эти 3 князя пропущены?
Рассмотрим последовательность событий. В 762 году болгары, недовольные военными неудачами Тельца, убили последнего и избрали князем Сабина, зятя Кормисоша (очевидно был и династический переворот). Об этом Сабине список однако молчит и можно догадаться почему: Сабин был женат на дочери Кормисоша, но к его роду и вероятно и племени не принадлежал.
Сабин немедленно отправился в Византию и заключил с ней мир. Условия очевидно совершенно неудовлетворили болгар и они восстали и против Сабина, заставив его бежать в Византию.
Князем был избран Баян, иначе называемый «Паган». Нам кажется, что второе имя просто кличка «Поганый», указывающая,
146
что он не был крещен. Баян — типичное аварское имя. Кстати отметим, что в некоторых первоисточниках мы встречаемся с именем какого-то племени - pagani, совершенно ясно, что это не имя, а кличка племени, еще не принявшего христианства.
Константин Багрянородный, напр., упоминает о крещенных и некрещенных хорватах, очевидно последние и могут подходить под кличку - pagani и т. д.
В 764 году Константин Копроним заключил с Баяном мир, но об этом князе (Баяне) список князей не говорит ни слова, в этом же году греки напали на болгар. Подробности событий неизвестны, всплывает на арену только Умор, прокняживший 40 дней. Затем выбран был Токт.
Уже самые имена: Сабин, Баян, Токт не звучат на славянский лад, по-видимому все они принадлежали к какому-то неславянскому племени, входившему в состав Болгарии, либо племени, резко отличному от того, которое поставляло в течение столетий князей для болгар. Автор списка игнорирует всех этих князей, ибо они не славяне.
Это умолчание говорит в пользу того, что список носил явно национальный и притом славянский характер, кроме того, можно предполагать, что и в других местах списка могут быть пропуски, имеющие ту же причину.
Что в переворотах со времени Винеха впутаны и какие-то межплеменные отношения в Болгарии, видно из того, что именно в эпоху Тельца ряд безусловно славянских племен, не желая принимать участия в войнах против Византии (очевидно пограничные с ней), порвали с остальными болгарами, ушли со своих земель, перешли на сторону Византии и в количестве 208.000 человек переселились в Малую Азию, именно в Вифинию. Поселены они были Византией на реке Артана и у гор. Артане; отсюда и пошла так называемая «Артанская Русь» арабских источников.
Были ли это «южные» или «восточные» славяне - сказать трудно. Во всяком случае мы знаем, что племя «севера» считается племенем восточных славян, а между тем присутствие его в древности к югу от Дуная совершенно твердо установлено, поэтому спор об узкоплеменной
147
принадлежности «артанцев» мы считаем спором о словах, - артанцы были славянами и вместе с тем, согласно терминологии арабов, и руссами.
Следует отметить, что многовековое княжение рода Дуло могло состояться и под игом более сильных завоевателей: весьма часто завоеванная страна удерживала свою династию, свои обычаи, законы и только дань шла завоевателю, кроме того, в случае войны, завоеванные оказывали победителю военную помощь. Поэтому двойственность власти своей и чужеродной - явление в древности весьма нередкое, даже являющееся правилом, это избавляло победителя от хлопот с побежденным народом: он получал дань и помощь в случае войны, а больше ему ничего не было нужно.
Побежденный же сохранял свой быт и зависимость была только экономической, когда же победитель женился на жене бывшего вождя побежденных, то это означало для побежденных почетный мир, а для победителя более надежную власть над побежденным. По-видимому в случае с Аттилой так и было.
Переходим теперь к самой загадочной части списка древних болгарских князей. По этому поводу было написано очень много, но можно сказать с полной уверенностью, что несмотря на то, что было употреблено много труда и невероятной изобретательности, вопрос совершенно не решен.
Мы не будем останавливаться на критике множества разных высказанных предположений, отметим одно: все они показали не только частную несостоятельность, но и вообще несостоятельность метода историков в целом.
Именно: предлагали множество решений, но ни один автор не потрудился вставить свой текст в текст списка князей и доказать, что его решение правильно. Все решения вовсе не разъясняют текста списка. При подставке решений никакой логики или смысла не получается, всё оказывается только грудамн ненужной исписанной бумага. Нам тоже не удалось найти полного решения, но
148
найденное нами настолько разъясняет вопрос, что невыясненным является только деталь, неимеющая особо важного значения. Обратимся к анализу.
В отношении каждого князя имеется своего рода четырехчленная формула: 1, имя князя, 2, относительное время его княжения, 3, имя рода, к которому он принадлежал и 4, совершенно загадочное сообщение: «а лет ему»... и далее несколько слов славянскими буквами, но на неизвестном языке.
"В этих словах усмотрели слова тюркского языка и решили, что древние болгары или протоболгары были тюрками, - вывод совершенно ложный, ибо прежде всего список написан на славянском языке и только 26 слов принадлежат неизвестному языку (в подробностях мы разберемся далее).
Слова из неизвестного языка видны из следующей таблички:
Авитохол - «а лет ему дилом твирем».
Ирник - «а лет ему дилом твирем».
Гостун - «а лет ему дохе твирем».
Курт - «а лет ему шегор вечемь».
Безмер - «а лет ему шегор вечемь».
Исперих - «а лет ему версии алем».
Тервель - «а лет ему текучетемь твиремь».
(Н (неизвестный) - «а лет ему дванш ехтемь».
Севар - «а лет ему тохал, том».
Кормисош - «а лет ему шегор твиримь».
Винех - «ему имя шегор" алем» (в начале что-то пропущено).
Телец,«а лет ему сомор алтем»
Умор - «а ему дилом тутом» (слово «лет» очевидно пропущено).
Из контекста ясно, что третий пункт этой четырехчленной характеристики князей касается времени: всюду сказано - «а лет ему»... и дальше слова чужого языка. Допустим, как это предполагают, что речь идет о каком-то особом летоисчислении.
Из истории мы знаем, что у славян существовали обозначения месяцев, вместе с тем мы встречаем даже в самых древних летописях латинские названия месяцев: январь, февраль и т. д. Означает ли употребление -их,
149
что древние славяне были римлянами? Конечно, такой глупости никто не скажет, а вот в отношении разбираемого списка подобный вывод делают: достаточно найти в славянском тексте две дюжины чужих слов, и древних славян-болгар начинают считать тюрками! Вывод же совсем другой: с древних времен и по крайнее мере до конца 8-го века у болгар-славян было принято какое-то чужое летоисчисление.
В первые века нашей эры болгары, не будучи еще христианами, естественно пользовались каким-то особым летоисчислением, ибо не могли они существовать вообще без летоисчисления. Естественно приходит мысль, что они могли пользоваться летоисчислением народа, который жил там в то время и был весьма культурным, именно гетов, ведь древние греки сами говорили, что геты были древнейшим народом и мало чем отличались от греков. Но об этом никто не подумал и вопроса в этом направлении не изучил. Предпочли искать значения слов у тюрских народов, предполагая, что болгары, основавшие свое государство (так принимает официальная история) в 679 году, передали покоренным им славянам свое летоисчисление. Значит до 679 года местные славяне жили вообще без летоисчисления! Словом, нелепица полная.
Вернемся, однако, к нашей табличке. Кроме данных разбираемого списка мы имеем еще чаталарскую надпись: основание Преслава Омортагом (815-831) было обозначено 15-м индиктом, т. е., сентябрем 821 - сентябрем 822 г. по греческому счету и, согласно надписи, дополнительным указанием - «сигорелем». т. е. вероятно - «шегор алем» (надпись была греческими буквами). Значит еще в 9-м веке в Болгарии пользовались не только греческим летоисчислением, но и каким-то другим, столь обычным, что его приводили в официальных надписях. Но было ли оно тюркским и что оно значило - вот вопрос!
Вероятно, к той же особой системе летоисчисления относится упоминание в 10-м веке Тудором Доксовым термина «етх бехти». Он принимал рождение Христа в 5505 году от сотворения мира, болгарскую эру он начинал с 6185 г., т. е. с 680 года. Христианизация Болгарии
150
падала на 6376 и 6377 гг. и этот момент Доксов называл «етх бехти».
Вот пока все исторические данные, которые имеются в отношении неизвестного летоисчисления. Некоторые исследователи убеждают нас, что система летоисчисления была по циклам в 12 лет и что загадочные слова означают год и месяц цикла. Напомним, что греки вели счет по индиктам, т. е., по циклам в 15 лет. Зная исходный пункт счета, номер индикта и год, можно было точно исчислять время, напр. 3-й год 8-го индикта (15 х 8 = 120 + 3), т. е. 123-й год от начала исчисления. Тут всё понятно. Если указан только индикт, значит счет ведется с точностью до 15 лет.
Обратимся к тому, что говорят комментаторы, принимающие, что неизвестная система основывалась на циклах по 12 лет. Сомор, якобы, означал 1-й год цикла, шегор - 2-й, бери - 3-й, дванш - 4-й, дилом - 6-й, тох - 10-й, етх - 11-й, докс-12-й (5-й, 7-й, 8-й и 9-й остаются неизвестными).
Месяцы, якобы были следующие: алем - 1-й, вечем - 2-й, тутом - 4-й, алтом - 6-й, ехтем - 8-й, твирем — 9-й; бехти (Тудора Доксова) принято за 5-й месяц (названия 3-го, 7-го, 10-го, 11-го и 12-го месяцев
неизвестны). Мы не будем входить в критику деталей (пустая трата времени), отметим только, что «текучитем» никак не могли объяснить из тюркских корней, ибо слово, по-видимому, славянское, поэтому приняли, что оно в сокращенном виде обозначается - «етх»! Дальше идти в безответственной фантазии кажется некуда.
Если бы комментаторы приняли, что один ряд названий обозначает номер цикла, а второй ряд номер года цикла, то это можно было бы принять просто из логических соображений. На деле же они показывают год и месяц цикла. Это похоже на то, что указать номер дома и номер квартиры, а названия улицы не указать.
Наталкиваемся мы и на другие трудности:
1. как мог автор списка указывать год цикла и месяц для такой отдаленной эпохи, как эпоха Авитохола и Ирника? Ведь даже годы их он дает округленно: 300 и 150. Годов точно он не знает, а месяц и год цикла знает! Кроме
151
того, даже много столетий спустя греческие хронисты пренебрегали не только месяцами, а даже годами, описывая события по очень скудной хронологии. Как же могли болгары исчислять время своих князей с точностью до месяцев, когда еще значительно позже и более культурные греки до этой точности не доходили?
2. Совершенно не доказано существование этого летоисчисления во времена Авитохола, т. е., за 631 год до момента, написания списка. И нужно помнить, что болгары-тюрки согласно официальной истории, принимаемой всеми комментаторами, на Балканы явились столетиями позже.
3. В высокой степени невероятно, чтобы автор-славянин, считавший княжения годами или за столько-то лет до, с приходом болгар-тюрок начал отсчитывать циклы назад в отношении своих славянских князей, не давая при этом ни номера цикла, ни исходной точки циклов.
4. Никто не объяснил и не заметил, что об Авитохоле и Ирнике сказано одно и тоже: «дилом твирем», о Курте и Безмере сказано: «шегор вечем». Заметим, что эти совпадения парные, т. е. у рядом упомянутых князей. Если неизвестные слова означают какую-то форму времени, то это понятно, но хронологическое совпадение таких пар чрезвычайно невероятно.
5. Филологические изыскания (они занимают десятки страниц и их мы не в состоянии разбирать подробно) настолько натянуты, нелогичны и. подчас граничат с шарлатанством, что мы их не принимаем во внимание. Без возмущения многие страницы просто читать невозможно.
Поэтому мы считаем, что «лучше признать свое невежество, чем хвалиться ложью» (Татищев).
Отнюдь не беря на себя решение филологической стороны вопроса, мы считаем, что полезно будет принять во внимание следующее:
1) На 26 неизвестных слов приходится 17 слов с окончанием на «ом» или «ем», окончание, сколько нам известно, вовсе не подходящее к тюркскому языку, а пежду тем оно соответствует окончанию творительного падежа у славян, следовательно в именительном падеже
152
будем иметь: дило, вече, твир, слова весьма похожие на славянские.
2) Упомянутые окончания находятся в согласова нии друг с другом, наир., «дилом тутом», «текучитем твирем», «дилом твирем», — особенность также чуждая тюркским языкам.
3) Слово «текучитем» не удалось разъяснить из тюркских корней, а между тем оно очень просто объясняется, как славянское «текущем», и очевидно не лишено значения то, что сказано оно о Тервеле, который был за Исперихом. Поскольку сказано, что Исперих княжил 61 год, ясно, что писалось это уже после его смерти, «текущим» был Тервель.
Мы отнюдь не собираемся истолковывать «загадочные» слова из славянского языка, но несоответствие их тюркскому очевидно.
Оставим, однако, филологию, не она важна, - важна логика. Спрашивается: что собственно выражают эти слова на любом языке? Длительность княжения каждого князя дана после его имени, далее в отношении времени может быть только два вопроса: как долго князь жил и в какое именно время. Если длительность княжения показана по-славянски, нет никакого основания для указания его возраста в терминах чужого языка. Остается принимаемое всеми положение, что загадочными словами указана хронология, эпоха княжения.
За это говорит и чаталарская надпись. Однако анализ, данных заставляет нас отбросить такое объяснение мы видим, что Авитохол и Ирник, отделенные друг от друга столетиями, одинаково: «дилом твирем». Курт и Безмер одинаково «шегор вечем», значит дело не в хронологии и эпохе.
Из затруднения пытаются выйти тем, что видят в словах только указания на год цикла и месяц, в этом случае указанные выше совпадения становятся понятными. Зато они невероятны и по своей точности для древнейших времен, и по отсутствию указаний на номер цикла. Ведь год и месяц ничего не дают, если не указано столетие или вообще более крупная единица времени.
153
Наконец, слишком часто повторяются одни и те же слова для 13 случаев: твирем повторяется 5 раз, шегор 4 раза, дилом 3 раза, алем 2 раза. Особенно же имеет значение то, что об Уморе, княжившем только 40 дней, указан и год. А между тем автор списка не сказал о нем: «а лет ему», слово «лет» пропущено, ибо княжил Умор только 40 дней. Значит первый член двойной формулы — «дилом тутом» вовсе не год, а что-то другое,-и. это другое касается всех прочих князей.
Значит принимаемое всеми объяснение неверно, загадочные слова означают что-то другое. Мы считаем, что ни одно из опубликованных объяснений задачи не решило, и мы предпочитаем принимать это во внимание, чем тешить себя ложной уверенностью, что проблема уже решена. Поэтому достойно сожаления, что Златарский, много занимавшийся историей Болгарии и являющийся авторитетом в этой области, принял некоторые искусственные объяснения и включил вытекающие данные в официальную историю Болгарии. Этим самым он дал основание думать, что приведенные им цифры твердо установлены, на самом деле хронология Болгарии нуждается в полном переисследовании.
Мы высказывали свои критические замечания до сих пор в общей форме, не останавливаясь на деталях и на отдельных авторах, и нас могут упрекнуть в голословности наших утверждений. Чтобы отклонить этот упрек, рассмотрим работу, которая представляет собой интерес в двух отношениях: во-первых, она относительно нова и подытоживает результаты исследований многих, занимавшихся этим вопросом, во-вторых, это специальная книга, где всё разобрано с достаточной полнотой. Это книга: Omeljan Pritsak. 1955. Die Bulgarische Fuerstenliste und die Sprache der Protobulgaren. 1-102, 2 Tab. Wiesbaden. Otto Harrasowitz.
Это солидная работа с полным аппаратом научного исследования: здесь и цитаты китайских, арабских, греческих, латинских и т.д.авторов в оригинале и полная
154
библиография вопроса, и скрупулёзнейший филологический анализ, словом, работа по видимости образцовая.
Однако, если мы внимательно ее рассмотрим, мы увидим, что главной своей задачи эта работа не выполнила, проблема загадочных слов в списке ею не решена. Не решена потому, что Прицак не замечает огромных промахов, легших в основу его построений и, главное, она стремится всеми путями, правильными и ложными доказать то, что заранее было уже принято Прицаком, т. е. научно совершенно необъективна.
Мы отмечали, что каждый князь имеет характеристику по четырехчленной формуле. Характеристика Тервеля дана дважды (неодинаковая). Достаточно элементарной сообразительности, чтобы понять, что вторая характеристика Тервеля на самом деле относится к другому князю, имя которого пропущено. Это было давно уже замечено, наир., Златарским, которого Прицак отлично знает, но это не мешает Прицаку разделить выражение «текучетемь твирем» на два: «текучетемь» он считает концом характеристики Тервеля, «твирем» именем князя!
Это, конечно, не так: 1) слово «твирем» мы встречаем в списке 5 раз, если бы слово «твирем» означало личное имя, оно не могло встретиться 5 раз на 13 имен, 2) если «твирем» это личное имя, то ведь 4 раза оно этого значения не имеет! 3) во всех пяти случаях мы встречаем слово «твирем» не изолированно и самостоятельно, а обязательно с предшествующим словом, что показывает, что оно входит в какую-то смысловую комбинацию и притом в конце фразы, - это совершенно не подходит к личному имени, 4) никакого собственного имени Твирем ни история, ни филология не знает (но это не волнует Прицака), 5) наконец, если Твирем это имя, то, согласно объяснениям Прицака, это означает «девятый»; сколько нам известно ни на одном языке мира нет имени с таким значением. Есть и другие возражения, но и этих достаточно. В своем неосновательном увлечении урало-алтайской теорией происхождения болгар Прицак совершенно отошел от человеческой или европейской логики, а принял урало-алтайскую.
155
Далее видно, что Прицак добросовестно относится только к тем фактам, которые ему нравятся, в отношении других он от этого уклоняется. Вот, например, в одном списке сказано, что Ирник «жит» 108, а в другом — 150 лет, - Прицак ни словом не обмолвился почему он принимает цифру 150, а не 108. Как он обращается с оригиналом, видно из следующего: о Тервеле сказано: «текучетем твирем», о неизвестном сказано «дванш эхтемь», на стр. 76 у Прицака мы находим: Тервель — «дванш " эхтем-ь»," Твирем - «текучетемь». Характеристики переставлены, но об основании для этого не сказано ни слова.
Далее Тервель, согласно оригиналу, княжил 21 год, Прицак «исправляет» на 28; о Севаре в обоих списках сказано, что он княжил 15 лет, у Прицака сказано 17 и ни словом не объяснено почему; об Неизвестном сказано, что он княжил 28 лет, Прицак исправляет на 2 года.
Вот как Прицак переводит: в оригинале сказано: «и потом приде на страну Дуная Исперих князь», Прицак переводит: "danach kam auf diese Seite der Donau Isperich - Fuerst". Спрашивается: откуда взялось это слово «diese», в оригинале его нет. Из этих примеров видно, что Прицак позволяет себе маленькое научное шарлатанство, а при таком методе истины добиться нельзя.
Прицак интересуется исключительно филологической стороной вопроса, его занимают только, «загадочные» слова и ничего больше, а между тем именно в остальном тексте заключается настоящая разгадка..«загадочных» слов, Ведь загадочные слова только .незначительное дополнение к основному тексту.
Далее: если производить анализ с урало-алтайской точки зрения, то почему не произвести его и со славянской точки зрения? Ведь источник написан по-славянски и касается славян. Если из двух дюжин неизвестных слов пытаются найти доказательства, что протоболгары были не славяне, то почему эти протоболгары носят славянские имена (Телец, Безмер, Гостун)?
Об этом Прицак не подумал и анализа в отношении славянства имен не только не произвел, но даже не коснулся этого вопроса. Почему? А. потому, что вопрос для
156
него, уже был заранее решен! Это тем более странно, что Прицак. судя по его имени и фамилии по-видимому славянин и мог бы со своим знанием славянского языка внести больше ясности в вопрос.
Вообще методологическая слабость Прицака бросается в глаза на каждом шагу, так например он многое связывает с толкованием слова "bereni", но ведь в оригинале стоит не «берени», а «верени»; если бы оригинал был написан по-гречески, где нет звука «в», то еще допустимо было бы предположение только, что произошла замена двух близких звуков; но в славянском языке есть и «б», есть и «в», значит следует принимать оригинал как он есть, изменение же оригинала - это просто произвол.
Не замечает Прицак и внутренней нелогичности своего понимания: если княжество протоболгар было по ту сторону Дуная, то значит по сю сторону Дуная была уже не Болгария, и Прицак поэтому и считает, что Исперих первый из Болгар появился к югу от Дуная.
На деле же мы видим (см. наши данные, опубликованные в первом выпуске нашей работы (Пересмотр), а также на 63-й странице у Прицака), что Болгария издавна была и к югу, и к северу от Дуная; с Исперихом центр тяжести государственности перенесся окончательно на юг от Дуная. Кроме того, Прицак и не догадывается, что болгары были разные: вест-болгары славяне, ост-болгары возможно тюрки.
Перейдем к окончательным выводам:
1. Список болгарских князей, найденный Поповым, имеется в трех списках и является документом, в автентичности которого никто не сомневается. Это нечто вреде зачаточной болгарской летописи, хотя и в чрезвычайно сжатой форме, ибо написана она в виде дополнительной заметки на пустом месте рукописи, посвященной совсем другой теме.
2. Список составлен двумя лицами. Одна часть была кончена при жизни Испериха и охватывала 5 князей, другая была написана лет 70 спустя, во время междуцарствия
157
после Умора и охватывала 8 князей (имя одного было пропущено случайно дальнейшими переписчиками).
3. Список в целом охватывает историю Болгарии приблизительно с 125 г. нашей эры и до 764 г., подчеркивая преемственность в княжении рода Дуло почти в 600 лет. Таким образом государственность Болгарии существовала лет на 600 ранее, чем это до сих пор принимают.
4. Список доказывает славянство болгар издревле: а) список написан на старославянском языке, б) всюду титулатура «князь», а не «хан» или «каган», в) имена князей славянские (те же князья-неславяне, которые случалось княжили в междуцарствия, пропущены), г) имена родов - династий также славянские, д) всюду проведена мысль о национальном, именно славянском единстве от родоначальника до последнего потомка его, захваченного списком.
5. Устанавливается, что с начала 2-го века на Балканах, к югу от Дуная главным образом существовало славянское племя с постоянной государственностью, которое в дальнейшем называлось болгарами.
6. Автор списка был несомненно славянин: он всюду употреблял букву «в», отсутствующую в греческом, шипящие (ж, ч, ш), твердый и мягкий знаки, ять и т. д., т. е. начертания, передающие наиболее близко настоящую фонетику древнего славянского языка. Наконец, во фразе, что князья княжили 515 лет «остриженами голо вами» явно звучит национальная гордость.
7. Неизвестные, нерасшифрованные слова вовсе не означают, что древние славяне, протоболгары говорили на языке этих слов, они означают, что древние славяне на Балканах пользовались летоисчислением какого-то чужого народа и употребляли его терминологию.
8. Ни одна из предложенных расшифровок слов загадочного языка не может считаться удовлетворительной, ибо, будучи подставленными в славянский текст смысла не дают.
9. Расшифровка загадочных слов, принятая Златарским, не удовлетворяет нас ни с филологической, ни с исторической, ни с логической точек зрения (для рассмотрения
158
этого у нас не было места). Конъектуры настолько многочисленны, путаны, сомнительны и противоречивы, что хронологические выводы, сделанные Златарским, безусловно сомнительны. Хронология Болгарии в затронутом отрезке времени должна быть основательно пересмотрена.
10. Принадлежность загадочных слов к языкам урало-алтайской группы не является доказанной, ибо часто основывается на явных натяжках (вроде натяжки со словом «берени»). Совершенно очевидно, что если существовало у народов урало-алтайской группы какое-то особое летоисчисление, то следы его должны были сохраниться до сих пор или по крайней мере в древних памятниках. Этого вовсе нет.
11. Наш разбор установил, что загадочные слова списка имеют совершенно второстепенное значение в проблеме славян-протоболгар, которые всегда на памяти истории сидели на Балканах.
12. Существовали еще протоболгары - неславяне (случайное сходство названий), которые, возможно, и принадлежали к урало-алтайской группе, но они сыграли вовсе не ту роль, которую им приписали. В западном Причерноморья они появились сравнительно поздно, когда славяне-протоболгары давно уже там пребывали и имели свою государственность. Когда временно (60 лет) авары угнали славян-протоболгар силой на северный берег Дуная, обе ветви так называемых протоболгар (славян и неславян) столкнулись, а после разгрома аваров возможно, вернулись на южный берег Дуная. Но прослойка протоболгар была настолько незначительна, что славяне бесследно поглотили их.
Исперих был славянин и пришел вновь со славянами не как завоеватель-чужак, а как вернувшийся назад абориген, совместно с ним пришли, возможно и неславяне.
13. Нам удалось найти путь, как понимать, что 5 князей болгар княжили 515 лет: автор списка указывал не сколько лет данный князь княжил, а за сколько лет до последующих. При этом понимании цифры, указанные в списке совершенно точно совпадают.
14. Филологическая расшифровка загадочных слов
159
нам не удалась, ибо мы показали, что того принципиального значения, которое им придавали, они не заслуживают. Расшифровка может только очень помочь при хронологических уточнениях.
160
11. О ТИТУЛЕ «ХАН» У БОЛГАР
Не имея положительных, безупречных данных, что болгары на Балканах были пришлым народом с Волги или во всяком случае с востока, сторонники этой гипотезы ищут подтверждения, что болгары были во всяком случае не славяне, в том, что они называли своих вождей «хаканами», «каганами» или «ханами», что было обычно именно у восточных кочевников.
Этот довод не имеет под собой решительно никаких оснований, наоборот, мы можем утверждать, что болгарыславяне на Балканах с глубокой древности называли своих вождей «кнези».
За это говорят прежде всего данные эпиграфики (см. Известия Русск. Археолог. Института в Константинополе, том 10-й, стр. 191, 1905, София); на памятниках мы находим следующие надписи по-гречески: "Kanas... Omortag" или "Kanes Malamer".
Совершенно очевидно, что не имея своего письма, славяне прибегали к греческому, чтобы сделать надгробные или памятные надписи. Писал ли эти надписи грек или славянин, знавший греческий язык, сказать трудно, но скорее всего это был грек. Это видно из типичного
168
искажения, допускаемого иностранцами, для которых некоторые сочетания согласных в славянских словах неприемлемы. Поэтому они писали вместо «knes» (что было самым близким при пользовании греческим алфавитом) — «kanas» или «kanes», т. е. непременно вставляли гласную между двумя согласными. Они же писали вместо «kvas» — «kavas», вместо «Mstislav» — «Mistislav» и т. д. Так как имена Маламера и Омортага не внушают никакого сомнения в их славянстве уже по историческим данным, то сочетания «князь Маламер» или «князь Омор-таг» являются бесспорно славянскими, учитывая, конечно, что в греческом алфавите нет мягкого знака, поэтому точного фонетического написания слова «князь» и ожидать было нельзя.
Некоторые в своем упорстве видеть всюду ханов усматривают в слове «kanas» нечто вроде — «ханас», т. е. вариант от «хан», «хакан», «каган» и т. д. Они совершенно забывают, что во всех надписях мы встречаем начальное «к», а не «х», а главное, что на конце имеется звук либо «с», либо «з»,который во всех вариантах слова «хан» начисто отсутствует. Если бы говорили — «ханас», «каганас» или «хаканас», то такое предположение было бы оправдано, но этого нет. Значит звук «с» или «з» есть основной звук слова, а не суффикс. Звук же «з» есть основной звук слова «князь».
Далее: из известного списка болгарских князей, опубликованного Поповым, видно, что болгары еще до Аспаруха (Испериха) (679 г.) называли своих вождей не ханами, а князьями. В этом древнем источнике слово «хан» не встречается ни разу, употребляется только «князь», и этому нечего удивляться: слово «князь» — древнее, общеславянское. Мы лично склонны производить его от слова «комонь», употреблявшегося в древности вместо «конь». «Комоняг» или «коняг» (более сокращенно), — тот, кто на коне, руководитель. Во множественном — «конязи», «князи» и т. д. Германское «коннунг» вероятно одного корня. Надо помнить, что хотя изстари и повелось всё на Руси считать происшедшим от германцев, на самом деле еще в начале нашей эры славяне господствовали в средней Европе хотя бы
169
количественно. Это обстоятельство обусловливало то, что даже будучи покоренными, они внесли в язык победителей много своих корней.
Наконец, мы имеем прямое свидетельство: de Boor, издатель сочинений Феофана (Theophanes), пишет, ссылаясь на стр. 586 Феофана, что болгары никогда не употребляли титула «каган», как это делали авары в отношении своих вождей.
Таким образом мы имеем три доказательства того, что древние болгары употребляли слово «князь», а не «хан»: 1) данные эпиграфики, 2) данные списка древних болгарских князей, 3) прямое указание древнего историка (Феофана).
Следует, однако, отметить, что возможность употребления древними болгарами слова «каган» или «хакан» вовсе не исключена, однако, это будет отражать только специфику титулатуры.
Дело в том, что титулатура вещь не совсем постоянная и не столь простая, как кажется. Римский император Август настолько прославился, что его именем стали называть не только вождей в Риме, но и вне Рима, его имя стало титулом. Титул «августейший» дожил у нас до падения дома Романовых.
Тоже самое касается Юлия Цезаря, имя которого тоже стало титулом, от него же происходит и русское слово «царь» (сокращешое «кесарь» или «цезарь»),
Карл Великий также передал свое имя в титулатуру: славянское слово «король», «краль» происходит от «Карол».
Так как славяне жили, а иногда и подчинялись народам, властелин которых назывался «каган», то и это слово употреблялось в особо торжественных случаях в титулатуре славянских князей, например, в «Слове о законе и благодати» митр. Илариона.
Известно, что титул «император» начал употребляться у нас с Петра 1-го, но это вовсе не значит, что русские стали или были римлянами. Так и слово «каган» было чужим словом, заимствованным только для особо торжественных случаев.
Заговоривши о титулатуре, рассмотрим еще один пример. Как известно, болгарский князь Тервель за
170
услуги по восстановлению имп. Юстиниана 2-го на престоле был провозглашен «кесарем». В официальных документах Византии он с этого времени стал называться «канасивиги», что некоторые переводят термином «великий князь».
Совершенно очевидно, что титул этот вовсе не греческий (слово не греческое и стало употребляться только в приложении к болгарским князьям), а стал употребляться для подчеркивания особого уважения к нему, именно на его родном языке, для греков же он стал «кайсар».
Некоторые думают, что это титул какого-то тюркского народа и видят в этом доказательство того, что протоболгары были тюрки. Но, во-первых, этот термин у других тюрков не встречается, а во-вторых, за всю длинную историю болгар он встретился только для этого, весьма узкого отрезка времени, а в третьих, он отлично объясняется из славянских корней, ибо касается славянского князя.
А. Л. Погодин (История Болгарии, 1910, стр. 3) дает несколько иную фонетику, взятую также с греческого: «В 706 г. Тервель вернулся в Болгарию, нося титул «великого князя» (kanas ubege), как его называют источники в греческой транскрипции».
Таким образом мы имеем два варианта: «канасивиги» и «канасюбеге», возможны и иные близкие варианты в зависимости от того как произносить греческое «ю». Имеется, оказывается, также надпись, говорящая «о вельможе (хане убеге, ср. тюрк, хан ибег), который потонул во время какого-то похода в Днепре» (А. Л. Погодин, стр. 14). В другой надписи Омортаг назван «kanas uebigi». Вообще же болгарские князья в обычной византийской переписке назывались: «archon», «kaisar» или «basilevs».
Мы полагаем, что этот титул расшифровывается просто: «князь» и «бег», т. е. бек, он отражал двуплеменность государства, которым владел Тервель.
Вспомним титул последнего царя: «...царь Польский, великий князь Финляндский» и т. д. Так как в состав княжества входила и группа вероятно тюрков, вовлеченная в совместное сожительство со славянами, то титул Тервеля отражал действительность: он был князь славян
171
(преимущественно) и бек тюрков, которые с течением времени были совершенно ассимилированы славянами. Мы не считаем такое объяснение окончательным, но гораздо более вероятным, чем все до сих пор предложенные.
172
12. НАРОДЫ ПРИАДРИАТИКИ В ПРОШЛОМ
История народов Приадриатики не написана - не написана по той причине, что Рим и Византия настолько доминировали в этой области, что всё основное внимание было направлено исключительно на события, связанные с упомянутыми государствами. Остальные же народы Приадриатики играли второи даже третьестепенную роль, о них мы находим только разбросанные по сотням источников отдельные сведения, но сводок по их истории нет.
То, что называют, например, «Историей Югославии» или «Историей Албании» и т. д., являются только отрезками истинной истории, начинаемой обычно с 6-го века или с чего-нибудь в этом роде, о корнях же истории этих стран не говорится ничего или очень мало, туманно и неопределенно.
Эта неопределенность объясняется не отсутствием материала в истории, а отсутствием интереса к истинному прошлому. Разбираются только те отрезки времени, о которых сохранились связные отрывки, о первоначальных же умалчивают, так как они представлены только фрагментами и, чтобы получить историю, воссоздать ее,
173
надо еще очень много поработать. Истории народов, прилегающих к Адриатике, оказываются без фундамента, их основные черты искажены, верная линия их развития не прослежена.
В результате этого не только части историй некоторых народов как бы утеряны, но и целые истории некоторых народов совершенно отсутствуют; народы, были, но откуда они, куда они ушли и как — остается неизвестным, они прошли через арену истории, как какие-то фантомы, бестелесные духи. Такое представление, конечно, ошибочно: все народы вложили какую-то свою часть в общую историю и забывать их, — значит искажать историю.
Мы не имеем возможности написать «истории», мы задались целью найти только основные линии развития народов в указанной области, главным образом народов, о которых сказано мало, о больших же будем говорить только попутно, ибо о них сказано достаточно. Все подробности мы, естественно охватить не могли, мы показали только направление исследования.
Чтобы сделать эти вступительные замечания более конкретными, мы покажем несколько примеров, что нами получено.
Мы нашли, что Македония Александра Македонского не исчезла с лица земли с ее народом, языком, бытом и т. д., как это казалось до сих пор, — это теперешняя Албания. Мы разделяем судьбы двух народов, населявших «Македонию»: так сказать «Албано-Македонию», корня безусловно неславянского (но индо-европейского) и «Славо-Македонию», издревле еще до Александра славянскую. Совершенно очевидно, что при таком положении история Приадриатики получает совсем иной вид.
Еще больше изменяется; она оттого, что мы понимаем совсем иначе историю Иллирии: мы принимаем и доказываем, что эта область в основном всегда была славянской, что никакого особого «иллирийского» языка, с особой грамматикой, лексикой и т. д. не было, если что и осталось, то относящееся к незначительной части древней «Иллирии», основным же населением ее еще до нашей эры были здесь славяне. Славяне пришли сюда еще в доисторические времена (а не в 6-м веке),
174
живут там, где жили их предки, и некоторые еще доселе называют себя «иллирийцами». Мы избавляемся таким образом от нелепейшей господствующей теории о том, что в 6-м веке появились в одно мгновение (как Афина из головы Зевса) бесчисленные орды славян, затопившие все Балканы (и до прихода сюда этих славян на Балканах было достаточно своих собственных).
Наконец, мы покажем, что область венетов (энетов, генетов глубочайшей древности) была изревле славянской и только значительно позже оказалась романизированной.
Так как связной истории стран Приадриатики нет, — необходимо ознакомиться с некоторыми отдельными историческими фактами или отрывками истории, а затем создать из них уже более связное целое.
Чтобы внести в материал некоторый порядок, возьмем в основу изложение «Истории Югославии», том 1-й, Акад. Наук, 1963 и будем его цитировать, вставляя дополнительные данные и под критическим углом зрения. Отрывок о предистории начинается так: ; «Между 1800-1100 гг. до н.э. на территории Югославии наступает эпоха бронзы, которой предшествовал кратковременный период от камня к металлу — энеолит. Люди эпохи бронзы уже строили свои поселения в местах, удобных для обороны, а также сооружали укрепления для своих возросших богатств.
В начале I-го тысячелетия до н.э. на территории Югославии появляются изделия из железа, использовавшегося первоначально для изготовления украшений; окончательное преобладание железных орудий труда и оружия наблюдается на большей части этой территории лишь с 4-го века до и. э.».
Мы не будем критически рассматривать этого положения, просто примем его к сведению, равно и то, что до 4-го века, по-видимому, историки Академии Наук не могут указать ни одного точно датированного факта, они ограничиваются предисторией.
«Установлено, следуем далее, что уже в эпоху бронзы
175
на большей части территории Югославии появились различные иллирийские племена; восточные районы этой территории с начала эпохи железа были населены фракийцами, а на севере иллирийцы граничили с паннонскими племенами».
Нам кажется, что формулировка эта не совсем верна: сказано — «появились различные иллирийские племена», — значит либо земли эти вообще пустовали (что совершенно невероятно), либо они были уже заняты каким-то другим народом; почему он не назван?
Мы полагаем, что это своего рода "lapsus calami" авторов, до того привыкших к "тому, что народы мигрируют и, следовательно, «появляются», что и в этом месте они машинально употребили это слово, а надо было прямо сказать: «жили различные иллирийские племена».
«Наиболее известны из иллирийских племен, продолжаем выписку, карни близ Альп; вдоль восточной границы Фриульской низменности), норики (в бассейне верховья Дравы), истры (в Истрии), ясы и бревки (в междуречьи Савы и Дравы), доклеаты (в южной Далмации), диседиаты (в средней и восточной Боснии) дарданы (в районе водораздела рек Моравы и Вардара).
Из фракийских племен на территории Югославии обитали трибаллы и мезы».
Таким образом на территории современной Югославии в древности было два этнически разных корня: «иллирийцы» и фракийцы». Конечно, нас такая картина распределения удовлетворить не может: ведь, не сказано, а где же жили другие части племен иллирийцев и фракийцев? Границы современной Югославии не совпадали в обрез с границами народов вокруг. Нельзя искусственные (и временные) политические границы современной Югославии превращать как-бы в водораздельную черту между народами. Наверное значительная часть «иллирийцев» жила вне земель теперешней Югославии, но они играли большую роль в историческом становлении ее. Одни из этих племен стерты окончательно, другие изменили свое название, третьи просто не входят в границы теперешней Югославии. Но, чтобы понять историю Югославии, надо знать судьбу всех народов, принимавших
176
участие в ее создании. Умолчание об этих соседних иллирийских племенах историками Академии Наук говорит об их чрезвычайном формализме, и уж конечно диалектическим материализмом от их положений даже не пахнет.
Как бы то ни было, а мы должны отметить, что все вышеназванные «иллирийские» племена на самом деле являются славянскими, но об этом историки не сказали ни слова, не сказали потому, что исповедуют ложную идею будто бы иллирийские племена в ходе времени исчезли, а на место их выступили славяне. В дальнейшем мы разберем судьбу упомянутых племен и докажем их славянское происхождение.
«Около 400 г. до нашей эры, продолжаем мы выписку, на Балканском полуострове появились кельты, переселившиеся сюда первоначально из Галлии, а затем и из северной Италии. В течение двух веков они распространились на значительную часть полуострова, оседая главным образом вдоль дорог и речных долин.
Так, при впадении Савы в Дунай расположилось кельтское племя скордисков, а вдоль верховьев Дравы — тауриски. Подчиняя иллирийцев, кельты нередко сливались с ними, образуя так называемые иллиро-кельтские племена. Наиболее значительным из них было племя яподов, которое занимало территорию, простиравшуюся от Словении до Боснии.
Вместе с тем появление кельтов на Балканах привело к перемещению иллирийских и фракийских племен. Однако, основную массу населения на территории Югославии и после кельтского вторжения продолжали составлять иллирийцы».
Мы сейчас не будем критически рассматривать этот отрывок, вернемся к этому тогда, когда нам станет известен ряд исторических фактов и утверждений. Скажем только, что высказанное мнение историков представляют собой только умозаключения, историческими фактами не подтвержденные, а основанные главным образом на выводах из археологии, а между тем отрезок времени: 4-й—2-й века до нашей эры — это уже не историческая "Tabula rasa".
Продолжаем: «В начале 4-го в. до и, э. на территории
177
Югославии стали возникать греческие колонии. Такие колонии были основаны как на островах, разбросанных вдоль Далматинского побережья, так и на самом побережьи. Наиболее крупными из них были Исса на острове Вис, Фарос на острове Хвар, Керкира Мелайна на острове Корчула, Трагурион (совр. Трогир), Салона (совр. Солин), Эпидавр (совр. Цавтат)».
Мы полагаем, что срок возникновения греческих колоний значительно занижен: мы знаем наверное, что Эпидамн (совр. Драч) был греческой колонией, вызвавшей в последней трети 5-го века пелопоннескую войну; очевидно к тому времени колония уже представляла нечто достойное того, чтобы из-за нее стоило сражаться, а такие колонии за 10-15 лет создаться не могут. Поэтому мы должны принять, что греческие колонии появились на побережьи самое малое со средины 5-го века до н. э.
«Взаимоотношения с греческими колонистами ускорили процесс экономической и социальной дифференциации в среде иллирийских племен, начавшийся у них в эпоху бронзы. Торговые и культурные связи, а в иных случаях враждебные столкновения греческих колонистов с иллирийцами и кельтами способствовали усилению у последних общественного значения, племенной аристократии и военных вождей.
Те-же результаты имели и войны между иллирийцами и граничившими с ними с востока фракийцами и македонянами. Постепенно в разных местах иллирийской территории стали складываться союзы племен, возглавлявшиеся военными вождями».
Заметим, что заговоривши о македонянах, историки Академии Наук ни слова не говорят, что за племя были эти «македонцы»: если это было тоже племя, что и современные македонцы, — значит славяне были уже на Балканах до нашей эры, — если же это был особый народ, то чем он отличался и отличался ли вообще от иллирийцев. Такая расплывчатость и беспредметность очень характерна для наших историков.
«Появление племенной знати и военных вождей с их дружинами повлекло за собой возникновение домашнего рабства, организацию грабительских экспедиций-набегов, совершавшихся иллирийцами с целью
178
захвата добычи и пленных. Начались войны, как между иллирийскими племенами, так и с их соседями, населявшими Балканский полуостров и восточное побережье Италии. Конечный результат этих межплеменных войн и набегов описал греческий географ Страбон, указавший, что иллирийцы: «вначале сами себя ослабляя в междоусобицах, впоследствии были уничтожены македонянами и римлянами».
На этом мы выписки пока оканчиваем; так сказать предисторическая эпоха этим исчерпывается. Обратимся теперь к отрывочным, но оригинальным сведениям, разбросанным по разным древним источникам и прежде всего установим что же собственно называлось «Иллирией».
Коллар (стр. 164) считает, что название Иллирия происходит от реки Illurus древности (ныне Zetina, Zentina, Cetinaj.
Так как она действительно располагается в середине Иллирика, то мнение это весьма вероятно. По мере захвата римлянами земель к северу и югу понятие «Иллирия» всё расширялось.
По "Notitia dignitarum", составленной в начале 5-го века, Иллирия распадалась в сущности на три диоцеза: Дакии, Македонии и собственно Иллирии, составлявшей часть префектуры Италии.
В диоцез Дакии входило 5 провинций: 1) Верхняя Мезия, 2) Дакия Прибрежная (придунайская), 3) Дакия Средиземная, 4) Дардания и 5) Превалитана. Таким образом в диоцез Дакии входили провинции, как по северному, так и по южному берегу Дуная.
В диоцез Македонии входило 6 провинций: 1) Македония 1-я, 2) Македония 2-я, иначе называвшаяся — Salutaris, два Эпира: 3) Эпир Новый, 4) Эпир Старый, 5) Фессалия, 6) Ахайя.
В диоцез Иллирика собственно входило 6 провинций: 1) Норик Прибрежный, 2) Норик Средиземный, 3) Верхняя Паннония (без Валерии), 4) Савия, 5) Нижняя
179
Паннония и 6) Далмация, включавшая вероятно и Либурнию. Истрия, надо полагать, входила в состав Норика Прибрежного.
Конечно, в ходе времени и номенклатура и объем этих областей менялись.
По Татищеву, во времена имп. Адриана, Иллирия делилась на 17 областей 1) (и очевидно) 2) Норики, 3) Паннония, 4) Верелия, 5) Савия, 6) Далматия, 7) Верхняя Мисия, 8) Дакия (вероятно одна пропущена), 9) Македония, 10) Фессалия, 11) Ахайя, 12 и 13) два Эпира, 14) Превалентиа, 15) остров Крета или Кандия.
Как видим, подробности расходятся, но основное ядро остается неизменным. Сколько можно судить по историческим данным, Рим на несколько столетий раньше распространил свое политическое влияние через Адриатику на Балканы, чем по сухопутью на области, охватывающие Адриатику с севера. Поэтому понятие «Иллирия» распространилось на север с Балкан, а не с Аппеннин.
К какому же этническому корню принадлежали «иллирийцы»? Подробно сейчас мы останавливаться не будем, отметим однако, что Нестор во введении при перечислении стран (стр. 10) говорит: «Япирония (очевидно Эпир), Илюрик, Словене, Лухнития»....
В некоторых изданиях написано: «Илюрик» = словене», очевидно это толкование издателей, ибо в оригиналах летописей запятых не было. Однако правильность этого толкования подтверждается летописью в другом месте (стр. 16), где сказано: «...B Моравы бо ходил и апостол Павел учил ту; ту бо есть Илюрик, его же доходил апостол Павел; ту бо беша словене первое»...
Таким образом летописец указывает, что в Иллирии жили славяне и что это было их исконное место.
Вдобавок к этому летописец добавляет: «...от сих же 70 и 2 языку бысть язык словенеск от племени Афетова, нарци, еже суть словене, — здесь летописец прямо
180
указывает, что нарци или норци были древними славянами, т. е. речь идет о жителях Норика, входившего в состав Иллирии.
Тоже указание дается в Толковой Палее, где также сказано: «норци, иже суть словене», см. также С. П. Толстов. «Нарцы» и «Волхи» на Дунае. Сов. Этнография, 1948, №2).
Интересно отметить, что в списке народов в греческой хронике Синкелла вместо «нориков» стоит— «регинес», не «руги» ли?
Пренебрегать этими данными русской летописи мы не можем: слишком они ясны и определенны. В 12-м веке несомненно существовала какая-то письменная и устная традиция о происхождении славян; то, что эти источники утрачены вовсе не доказывает, что не было того, о чем они повествовали.
Вместе с тем мы не можем слепо доверяться этим данным. Перед нами весьма вероятная рабочая гипотеза, истинную ценность которой мы узнаем подбором дальнейших исторических и логических свидетельств.
Татищев, излагая содержание 7-й книги географии Страбона, сообщает (передаем современным языком): «что в Иллирийской приморской области первым располагается народ истры, пограничные с Италией и карпами. Вся область и остров (последнее замечание не совсем понятно, понятнее было бы, если бы стояло «острова») занимают 2300 стадий. (100 ст. = 18 км,).
Затем идет область яподов на 1000 стадий, яподы живут у горы «Албиской», очень высокой. Народ храбрый, был побежден только имп. Августом. Города их: Метулюм. Арупинус, Монециус, Вендум.
Область Далмация лежит при море, их пристань — Солона. Народ этот долго бился с римлянами. Имеют 50 больших городов, напр., Солона, Приама, Ниниа, Синопия (древний и новый, сожженные Августом), Андекиа, Далмиум, большой город, по имени которого называется народ.
181
Татищев в главе 38-й считает, что албанцами стали называть жителей при горе Альбе, греки же звали их «яподы». По Татищеву, Албания до моря не доходила: к западу от Албании была Далмация.
Нам кажется, что под именем «яподов» скрываются дальнейшие «гепиды». Изменение начального «я» или «ие» в «те» — обычнейшее явление в лингвистике (примеры из этой же географической области мы встретим ниже); достаточно указать, что современные венцы, хотя и пишут — «jedoch», но выговаривают — «gedoch»,— настолько легок и незаметен этот переход. На филологической стороне мы останавливаться не будем, — настолько велика возможность изменения «я» или «ие» в «ге».
Другим важным доказательствам является то, что «яподы» исчезают с Балкан бесследно, но зато внезапно, и на том же месте появляются «гепиды». О том, что гепиды считаются германским племенем мы здесь говорить не будем, ибо говорим об этом подробно в другом месте. Напомним только, что германцы, т. е. именно тевтоны, на среднем Дунае в начале нашей эры — просто сказка, унижающая достоинство истории, как науки.
Высказавши мысль, что «яподы»-гепиды, мы, однако, временно прерываем изложение фактов в этом направлении: перед нами прежде всего задача набросать основные черты, а затем мы уже займемся деталями.
Обратимся теперь к списку «иллирийских» племен, набросанному историками Академии, это: карни, норики, истры, ясы, бревки, либурны, далматы, доклеаты, диседиаты, авторитаты и дарданы. По-видимому самым северным и западным народом были «норики».
Что же касается «карнов» (отсюда Каринтия и куча вариантов) то, имя это по всей вероятности чисто славянское, касается славян и является ничем иным, как измененным соседями и покорителями именем «Крайны». Были «крайны», следовательно страна должна была называться «Крайнития», но для неславян такое звукосочетание было неудобным: произошла обычная инверсия звуков: вместо «Крайнития» соседи стали говорить «Каринтия». Но сами жители, как были «крайнами», так и до сих пор зовут эту страну «Крайней».
182
Подобное явление звуковой инверсии не чуждо и русскому языку: вместо общеупотребительного «мармор», — у русских, чехов и т. д. говорится — «мрамор».
Правильность нашего положения подтверждается тем, что название «Крайна» имеет смысл, Каринтия же никакого. Крайна означает область, лежащую с краю других славянских земель, т. е. пограничную область. Другие славянские народы в подобных случаях употребляют вариант: украйна.
Таким образом самое древнее название страны и народа указывают, что издревле здесь жили славяне (о соседях их, нориках, также славянах, мы уже говорили).
Распространенная до сих пор в центральной части Европы фамилия "Кату" по-видимому, происходит от племени «краинов», перелицованных чужими в «карнов».
Исторические сведения о «карнах», т. е. краинцах, чрезвычайно скудны.
Еще Татищев (1, 38) писал: «...между оными Валвазора История княжества Краинского, яко соседственного ко Иллирии, велику надежду мне подала, что оный ученый и трудолюбивый муж либо соседственных оному южных славян описал, но по прочтении весьма мало в нем желаемого нашел».
О Вальвасоре в примечаниях к Татищеву (стр. 451) мы находим: «...Franciscus Erasmus (1627—1694) перевел на немецкий язык и издал со своими примечаниями сочинение Вальвасора (Valvasor'a — "Ehre des Herzogsthums Crayn" (Nürnberg, 1689). Valvasor Weinhard Janez Baicort, словенец, был членом Лондонского королевского общества; наук». Таким образом еще в конце 17-го века находились образованные «краинцы», писавшие на родном языке о своей родине, называемой даже немцами — «Крайней».
Область карнов, по-видимому, называлась «Нориком Прибрежным» (другой Норик, севернее, назывался «Нориком Средиземным»),
Эта область должно быть имела следующие свои естественные границы: она захватывала всю полосу прибрежья верхушки Адриатики, будучи с севера охвачена кольцом гор: Alpes venetae— Alpescarnicae — Alpes Juliae. Столицей был город Julium Carnicum.
183
С севера к этому кольцу под углом в его западном конце примыкали — Alpes noricae, образуя треугольник земель, из которых вытекали Драва и Сава со своими притоками. Именно в этом треугольнике жили норики или тауриски (Taurisci). Столицей Норика был город Noreia. Кто кому дал имя — город ли племени или племя городу, — сказать трудно.
Плиний говорит, что: «Драва течет мимо серритов, савропилов, ясов и сандризетов. Сава течет мимо калепианов и бресков. И сии суть из народов начальнейшие, к ним же присоединяются: аривати, азали, аманти, белгити, котари, коразанти, акривинские, иеркуниати, лятовники, озернята, варкиане» (цитировано по Татищеву, стр. 409).
Некоторые из этих племен Татищев считает славянскими, главным образом исходя из их названий, — соображение, заслуживающее внимания, но не имеющее решающего значения (всё дошло до нас в весьма искаженной форме, чтобы можно было полагаться целиком на звучание).
Плиний указывает, что у нориков были города: Вирун (Virunum), Теурина (Teurnia), Целея (Celeia) - (Татищев переводит: Целая), Агунт (Aguntum), Виана, Емонда (Aemona или Emona) и проч.
Отметим, что племя «latovici», которых Татищев зовет: «летовники» и «лятовники» или «литовники», располагались у реки Коркры (совр. Крка).
С юго-востока к Норику Прибрежному примыкала Истрия, небольшой полуостров, о которой' нам известно очень мало. Имя произошло вероятно от реки Истры, впадающей в западное побережье и носившей в древности также имя Ningus.
Mela (2, 4) писал : "Padus inde tarn citus prosilit ut suum etiam in mari alveum servet, donec eum ex adverse» litore Istriae eodem impertu profluens Ister amnis excipiat".
Pompeii Trogi breviator Justinus, 32, пишет: "Histri а vocabulo amnis adpellati".
Догадка некоторых, что «Истра» происходит от «Быстра» совершенно не основательна: это же имя имеет река под Москвой, речка около Судака в Крыму, наконец
184
имел Дунай в своем нижнем течении. Очевидно имя «Истра» дано прасубстратом народа, жившего в Европе в глубочайшей древности.
Не лишне будет отметить, что на карте 8 «Murrey's Classical Atlas» на западном побережьи Истрии отмечен город Ruginium, название, явно происходящее от ругов, т. е славян. Карта относится к временам римской империи.
О Норике мы находим у Цезаря (De bello civico, I, 18), что в борьбе с Помпеем ему помог царь нориков, прислав 300 всадников. В De bello gallico (1, 53) мы находим, что у Ариовиста было две жены: «одна из племени свебов, которую он взял с собой из дому, а другая норийка, сестра царя нориков Воккиона». Это дает немного: только имя царя нориков.
Кроме того, есть указание (1, 5), что гельветы «уговорили также своих соседей — рауриков, тулингов и латовиков — сжечь, подобно им свои города и села и двинуться вместе с ними. Наконец, они приняли к себе и включили в число своих союзников также боев, которые поселились за Рейном, затем перешли в Норик и осаждали Норею».
Из этого следует, что бои воевали с нориками и вообще искали каких-то лучших земель.
Очень интересные данные можно извлечь из § 29 (1), где сказано, что: «В лагере гельветов были найдены и доставлены Цезарю списки, написанные греческими буквами. В них были поименно подсчитаны все вообще выселившиеся, и отдельно указано число способных носить оружие, а также детей, женщин и стариков».
В итоге оказалось: гельветов 263.000, тулингов 36.000, латовиков 14,000, рауриков 23.000, боев 32.000, из них около 92.000 способных носить оружие. А в общем итоге 368.000. Число вернувшихся домой, по переписи, произведенной по приказу Цезаря, оказалось 110.000.
Этот § дает очень много: 1) еще во времена Цезаря, т. е. до нашей эры, гельветы (равно как и друиды в Галлии, о которых Цезарь говорит тоже самое в другом месте) пользовались греческими буквами для своей письменности. Следовательно письменность уже тогда существовала у так называемых «варваров», хотя и была
185
заимствованной; 2) организованность была настолько велика, что составлены были поименные списки 368.000 человек, — работа огромная и требовавшая хорошего навыка; 3) в этих списках были особо отмечены люди, способные носить оружие, что дает нам возможность с исключительной точностью узнать числовое отношение между способными и неспособными носить оружие; на 368.000 способных носить оружие оказалось 92.000, т. е. ровно 1/4 населения; 4) была указана соотносительная сила разных племен, из которых нас особенно интересуют латовики, по-видимому жившие в Норике. Наконец, очевидно, что в результате переселения и войн уцелело всего 30 % выселявшихся.
Возможно также, вычислив площадь, занимавшуюся переселявшимися, узнать густоту населения того времени, заставившую людей переселяться. Конечно, это особая тема, заниматься которой мы не в состоянии.
Мы коснулись пока только народов при самой Адриатике и будем заниматься ими в особенности, так как о народах, лежащих более вглубь страны мы знаем меньше и вообще охватить их все — задача свыше наших сил. Однако, коль скоро выяснится судьба народов при самой Адриатике, тем самым значительно легче станут нам доступны судьбы и прилежащих народов.
До сих пор мы говорили только об «иллирийских» народах, оставивших свои следы в истории Югославии, но, как мы уже отмечали, Югославия — понятие довольно искусственное и, главное, не охватывающее все «иллирийские» народы. Мы же поставим себе задачей выяснить какие же еще «иллирийские» народы существовали, но не вошли в современную Югославию.
Мы увидим ниже из показаний разных древнейших источников, что «иллирийские» народы до нашей эры были распространены значительно западнее; они переходили и на западный берег Адриатики и восточную часть Аппенинского полуострова, но в смене времен они оказались стертыми, главным образом, римлянами и затем итальянцами.
В первую очередь это касается племени «венетов» и области их, называемой «Венеция» (современный город Венеция — это отзвук пребывания здесь венетов).
186
Имя венетов уходит в глубочайшую древность и, что заслуживает особого внимания, связано с именем Иллирии (см. ниже). Так как у греков не было буквы «в», то они писали «уэнэты», «иенэты», «генэты» и т. д. Часто в двух разных строчках одного и того же автора мы встречаем два разных написания.
Геродот (444 г. до н.э.) (1, 196) писал (даем в латинском переводе) : "Leges vero ipsis sunt, una, quidem prudentissima ; altera, qua Henetos quoque, illyricam gentem, audio uti". Здесь генеты явно связываются с Иллирией.
В другом месте (5, 9) он писал, что энеты живут на Адриатическом побережьи и что они «иллирийские». Последнее можно понять двояко: 1) что они иллирийцы по национальности и 2) что они выходцы из Иллирии, сути дела, однако, это не меняет.
Чрезвычайно ценное указание дает Полибий (203-150 до н.э. (2, 17): "Ad Padi ortus sedes posuerunt Lai et Lebecii ; post hos Insubres, ac deinceps, Cenomani quod superest hinc spatium ad Hadriaticum mare alla gens, longe antiquisima, obtinebat, nomine Veneti, sermone diverse a Gallis untentes, caetera moribus et cultu parum differentes".
Таким образом в долине реки По в верховьях жили главным образом галльские племена, но область приморья была занята древнейшими обитателями, именно венетами, которые религией и обычаями мало отличались от галлов, но говорили на другом языке. Этим галльство венетов опровергается бесспорно. Полибий, конечно, мало разбирался в религии галлов, но различие в языке между ними и венетами было для него ясно.
Из этого следует, что остатки (в сущности жалкие обрывки) языка, называемого теперь «венетским», относятся не к венетам, населявшим долину реки По, а к галлам, жившим в ней, но только выше.
Полибий особо подчеркивает древность венетов в указанной долине, тогда как галлы явились в нее уже на памяти римлян.
Страбон (19 г. н. э.) писал, (5, 212): "Transpadanum Italiam colunt Galli ас Veneti. De Henetis duplex fertur sententia, quidam enim hos quoque faciunt Gallorum
187
propaginem, eodem nomme, Oceanum adcolentium; alii e bello Trojano duce Antenore hue evasisse tradunt Henetorum ex Paphlagonia quosdam".
Таким образом во времена Страбона существовало два взгляда на происхождение венетов: одни считали их за галлов с Атлантического океана, где имелось племя тоже с именем «венеты», другие считали их беженцами от Троянской войны из Пафлагонии, вождем которых, якобы, был Антенор.
Сам Страбон (4, 135) писал: "Hos ego Venetos existimo Venetorum ad Aadriaticum sinum esse auctores, verum tarnen pro certo id ego non affirmo, cum in hujusmodi rebus probabili conjectura par sit esse contentum", т, e. в сущности не настаивал на каком-либо определенном взгляде, однако ясно, что для него «венеты» и «генеты» были одно и тоже.
Мы здесь не будем, конечно, обсуждать вопрос о происхождении венетов: для этого просто нет еще данных, напомним только, что Цезарю были известны (De bello gallico, III, 8, 12-14) другие венеты. Они обитали в южной части Бретани и были приморскими жителями и отличными мореходами. «Вандея» французов — это отзвук «венетов» Цезаря. По-видимому это было племя кельтов. Их звали также армориканскими венедами по области, примыкавшей к Атлантическому океану.
Возможность переселения части их племени к Адриатике отнюдь не исключена: мы знаем достоверно, что галлы проникали в долину По и неоднократно. Нам лично кажется, что заселение венетами Адриатики произошло другим и более естественным путем: с Балкан в Италию было рукой подать и переезд был весьма легким делом, во всяком случае гораздо легче, чем из Галлии, во вторых, еще легче могла заселиться долина реки По со стороны Истрии, т. е. посуху, постепенным расселением.
Что венеты были близки, видно из указания Помпония Меля (ок. 48 г. н.э.), что Боденское озеро называлось «Lacus venetus". A что речь идет о венетах-славянах, а не кельтах, видно из того, что в самом начале 7-го века св. Колумбан, ирландец по национальности, поселился
188
на Боденском озере с целью приобщения «венетов» к христианству, и тут же добавлено, что эти венеты иначе называются «славянами».
Таким образом венеты-славяне были гораздо ближе к устью По, чем другие венеты.
Виргилий († 19 г. до н. э.) писал в «Энеиде» (1,242): "Antenor potuit mediis elapsus Achivis, Illyricos penetrare sinus, atque intima tutus regna Liburnorum, et fontem superare, Timavi. Ille urbem Patavi, sedesque locavit, Tenerorum".
Вергилий, как видно из его слов, считал, что Антенор со своим народом явился в Адриатический залив из под Трои, мы не будем рассматривать насколько взгляд его верен.
Servius, комментатор Виргилия в 4-м веке, добавляет к указанному стиху Виргилия:. "Ideo Virgilius dicit Illyricos sinus, quo(d inde venit quidam Henetus rex, qui Venetiam tenuit, a cujus nomine Henetiam dictam, postera Venetiam nominaverunt. Antenor cum uxore Theano et filiis Halicaone et Polidamante, ceterisque sociis in Illyricum pervenit, et bello exceptus ab Euganeis et rege Veleso, victor, urbem Patavium condidit".
Таким образом, по Сервию, Венецией владел царь Тенет, по имени которого область называли Генеция, а после стали называть Венеция. Он указывает, что Антенор основал город Падую после того, как победил местного царя Велеса. В славянстве последнего вряд ли может быть сомнение. Значит еще в легендарные времена в долине По существовали цари со славянскими именами.
189
[[ стр. 190-255 не присутствуют ]]
255
за исключением кимвров, то название истевоны очевидно охватывает все настоящие германские племена, т. е. по нашей терминологии, этногерманцев.
Четвертая группа Плиния - это гермионы (у Тацита - герминонес), ее он называет средиземной, т. е. занимающей центральную часть Германии. Здесь опять чувствуется, что в основе пяти групп лежит и география.
К части гермионов Плиний относит: свевов, гермундуров, хаттов и херусков, очевидно как наиболее крупных. Тацит вообще говорит, что больную часть Германии занимает Свебия, в нее входила и Вандалия.
При современном состоянии наших знаний можно сказать с большой уверенностью, что к временам Плиния и свевы, и гермундуры были славянами, в отношении же двух других племен решающего материала нам пока найти не удалось. Можно ожидать теоретически, что кельты (в особенности) и этногерманцы (в более позднее время) несомненно занимали эту часть Германии, именно Богемию, где сталкивались кельты, славяне и этногерманцы.
Нам могут возразить, что если и Плиний, и Тацит включали свебов и т. д. в настоящих германцев, то наше предположение находится в противоречии с этими первоисточниками. Это возражение только кажущееся, так как Тацит добавляет, что другие считают будто бы у Маннуса было больше сыновей и следовательно ветвей германства; он говорит, что марсы, габривы, свебы и вандалики носят оригинальные древние имена и считаются происходящими от других сыновей Маннуса.
Таким образом схема Плиния является просто искусственной, удобства ради схемой, но последователь его Тацит, хоть и приводит эту схему, но ей не пользуется. Это показывает, что слепо доверяться данным Плиния нельзя, тем более, что мы имеем дело с краткой схемой, из которой конечно все подробности опущены
256
19. ГЕРОДОТ О ПОХОДЕ ПЕРСИДСКОГО ЦАРЯ ДАРИЯ НА СКИФОВ
Поход персидского царя Дария на скифов приблизительно в 514 году до нашей эры (дается уточненная дата) был крупнейшим событием того времени. Достаточно сказать, что по данным Геродота принимало участие в походе 700.000 человек. Хотя эта цифра несомненно и очень преувеличена, нет никакого сомнения, что в походе принимали участие сотни тысяч людей. Принимая во внимание размах похода и условия того времени, требовавшие огромного количества дополнительной, число технической силы, равно и мощь персидского царя, этим массам не приходится особенно удивляться.
Геродот оставил нам довольно подробное описание этого похода. К сожалению, комментаторы Геродота упустили из внимания много обстоятельств, вытекающих прямо или косвенно из его данных и изобразили поход в совершенно неверном виде: поход на деле был значительно короче, чем это принимают: Дарий не дошел ни да Волги, ни до Дона, а повернул назад приблизительно с полпути между Днепром и Доном.
257
Для нас этот факт не столь важен сам по себе, сколько потому, что при изложении похода Геродот упоминает ряд народов, через земли которых шел Дарий, и тем самым мы узнаем о географическом распределении народов в то время.
Эти данные чрезвычайно важны для истории и археологии. К сожалению приходится подчеркнуть, что все комментаторы допустили грубейшие ошибки при толковании данных Геродота и представления наши о распределении народов в древности весьма ошибочны. Мы остановимся на этом подробно, чтобы раз и навсегда показать, как следует понимать Геродота.
Были допущены ошибки, в существовании которых просто не верится. Прежде всего мы имеем точные данные, что поход Дария от Дуная на скифов длился немногим более двух месяцев. Следовательно Дарий мог отойти от Дуная на восток самое большее на расстояние одного месяца пути. Достаточно было взять карандаш в руки, чтобы подсчитать, что за месяц Дарий не мог достигнуть Дона и тем более Волги (что большинством принимается). К подробностям мы вернемся в дальнейшем.
Кроме того, у Геродота имеется точное указание самого восточного пункта, которого достиг Дарий, - реки Оар. Комментаторы не нашли где находится эта река и не догадались хотя бы справиться в «Географии» Птолемея, если данных Геродота было им недостаточно. В результате местоположение некоторых племен (в сущности большинства) отнесено на сотни километров к востоку. В основном поход совершался на правом берегу Днепра, и Дон и Волга остались совершенно в стороне.
Геродот в своем рассказе о походе дает много данных, которые позволяют совершенно точно установить быстроту похода (максимальную). Прежде всего он говорит в нескольких местах и прямо, и косвенно, что поход был пешим. Конница играла главным образом разведывательную роль и как средство сообщения между отдельными частями огромной армии. Она обычно отступала при столкновении со скифами под защиту персидской пехоты. Этим самым быстрота передвижения войск Дария определяется довольно точно.
258
Хотя в отдельных, исключительных случаях пехота может сделать до 80 км. в 24 часа, норма передвижения пехоты не превосходит 40 км. в день. Геродот, дающий иногда указания о расстояниях в «стадиях» или «днях пути», принимает дневной переход в 200 стадий, т. е. в 36 км., но и эта норма конечно слишком велика для пехоты Дария.
Дело в том, что «день пути» Геродот исчисляет для торговцев или путешественников, едущих по дороге и в условиях отсутствия препятствий. Войско же Дария шло по полному бездорожью, преследуя скифов, которые несомненно выбирали наиболее трудные направления, ибо цель их была, елико возможно, вымотать силы персов. Естественно, что идти без дороги, по траве, через кусты, овраги и т. .д. было гораздо более трудно и медленно.
Кроме того, было еще одно обстоятельство, весьма замедляющее даже замедленный ход пехоты, - это обоз. Армия Дария должна была везти с собой достаточно пищи, одежды, оружия и т. д.; в степи даже не было дров для разведения костров, надо было везти их с собой или сжигать кости, как это делали скифы. Обоз передвигался силами ослов и мулов, что также замедляло движение.
Следует иметь ввиду, далее, что причерноморские степи, как правило, не представляют собой равнину, а изрезаны огромным количеством оврагов сухих или по дну которых текут ручейки или небольшие реки. Если эти ручьи или речки не представляли для конницы или пехоты особенных препятствий, то для обоза они были убийственным, ибо если и находился удобный переезд или его устраивали, то надо было много времени, чтобы пропустить через него тоненькой ниточкой весь обоз. Без обоза же армия существовать не могла.
Наконец, на пути на восток находились долины значительных рек, как-то: Днестр, Тилигул, Южный Буг, Ингул, Ингулец, Днепр, Молочная и т. д., которые в те времена были гораздо более полноводными. Переправа только одной пехоты занимала, конечно, дни, ибо кроме воды, как препятствия, существовали еще заболоченные пространства вдоль рек, которые были еще
259
хуже в отношении их преодоления, чем сами реки. Такие препятствия не могли не отражаться на средней скорости движения войск в день.
Не следует также забывать, что поход происходил в летнее время, следовательно в течение двух месяцев не могло не быть дождей, а дожди часто на два-три дня совершенно прекращают возможность передвижения по бездорожью.
Кроме того, нельзя упускать из виду вопроса о воде: чтобы напоить огромное количество людей и животных, необходимо не только иметь воду в достаточном количестве, но и время, чтобы все имели возможность напиться. Степи же северного Причерноморья особенным богатством воды не отличаются, часто десятки километров ее вовсе нет или имеются жалкие ручейки, достаточные только для удовлетворения жажды сотен, но не сотен тысяч людей и животных. Как правило, вода имеется в степи только на громадной глубине, что и обусловило сравнительно очень позднее заселение земледельцами северного Причерноморья.
Наконец, большинство долин с реками, речками, ручейками расположены в Общем с севера на юг, т. е., впоперек движения армии Дария, следовательно переходы должно было приурочивать к расположению их, что опять-таки задерживало передвижение, не говоря уже о том, что движение вверх и вниз по огромным склонам балок и оврагов сильно удлиняло и затрудняло путь.
Самое же главное было то, что войско персов подвергалось постоянным атакам скифов, что совершенно приостанавливало его передвижение, либо даже заставляло войско поворачивать обратно или идти зигзагообразно. Геродот прямо указывает на тактику скифов, заставлявшую персов топтаться на месте; скифы намеренно предоставляли персам захватывать стада скота, вынуждая их терять много времени на преследование, ловлю скота и т. д.
Известно также еще важное дополнительное обстоятельство, заставляющее нас снизить среднюю быстроту передвижения войск Дария: именно, достигнув самой восточной точки своего похода у реки Оар,
260
Дарий начал сооружать болыцуй крепость, размеры ко.торой Геродот указывает и остатки которой сохранились еще во времена Геродота. Естественно, что такую крепость за 2-3 дня, даже при наличии многих тысяч рабочих, не построишь: необходимо сначала добыть достаточно материала, что в голой степи нелегко осуще ствимо.
Расчеты Дария не оправдались: скифы не стали сопротивляться, а ушли сначала к северу, а потом обратнр на запад в Скифию, чтобы соединиться с двумя другими боевыми группами скифов, а кроме-того, чтобы заставить принять участие в борьбе и другие племена, через земли которых Дарий вынужден был теперь идти.
Все эти соображения показывают, что среднее передвижение войск Дария за сутки не могло превышать 20 км., а скорее всего было значительно меньше. Это дает нам совершенно твердую опору для соображений как Далеко от Дуная мог отойти Дарий на восток.
Перейдем теперь к подсчету времени. Геродот указывает, что Дарий приказал судам, образовавшим мост для перехода через Дунай, ожидать его 60 дней. Иначе говоря, он предполагал за это время завоевать Скифию и вернуться; иначе говоря, при самых лучших условиях он мог сделать максимально 600 км. (20 км. х 30 дней).
На деле Дарий пробыл в Скифии несколько дольше; на сколько дней дольше неизвестно, во всяком случае войска, стоявшие у моста на Дунае, его еще ожидали, хотя срок уже истек. Едва ли запоздание его было значительным, ибо войска у Дуная, имея формальное право уйти, конечно, ушли бы, если бы запоздание было значительным. Оно ни в коем случае не могло быть порядка месяца, а самое большее нескольких дней.
Дело в том, что поход Дария представлял собой очень трудное предприятие просто физически. Начался собственно поход с перехода через Босфор, затем надо было достигнуть Дуная, а мы знаем, что Дарию по пути пришлось покорить гетов, т. е. поход происходил с задержками. Начать поход Дарий мог только весной, .когда он мог рассчитывать на возможность добычи фуража для ослов, мулов и лошадей. Таким образом
261
Дарий располагал временем весьма в обрез. Он мог использовать только весну и лето, а к осени уже наступала опасность остаться без фуража в чужой, пустой стране.
Обратимся теперь к карте. Если мы измерим расстояние от Галаца на Дунае и до устья Дона, мы получим приблизительно 900 км. по совершенно прямой линии через моря и земли. Это значит, что при самых идеально вообразимых условиях, т. е. по прямой, ровной дороге, без малейших препятствий, Дарий, чтобы достигнуть Дона, должен был бы употребить 30 дней по 30 км. в день.
Но мы знаем, что дорога была намного длиннее, ибо делала множество зигзагов, объездов, должна была обходить заливы моря, объезжать огромные лиманы рек, сотни раз подниматься вверх и вниз по очень высоким холмам, наконец, подниматься к северу (ибо скифы пошли на север), кроме того, она всё время шла зигзагообразно и с остановками для боя или подготовками для него.
Из всего этого ясно, что действительная дорога, которую Дарий должен был проделать до Дона была по крайней мере вдвое длиннее, иначе говоря возможность этого совершенно исключена. С такими фантазиями давно уже пора покончить, если мы хотим заниматься наукой, а не сказками.
Все эти наши логические и теоретические соображения находят себе полное подтверждение в данных самого Геродота. Разница между нами и всеми другими комментаторами Геродота в том, что нам удалось найти на карте реку Оар, о которой он говорит. Для этого надо обратиться к «Географии» Птолемея.
Геродот говорит в § 123: «...Над пустыней обитают тиссагеты, в земле которых берут начало четыре больших реки, протекающих через владения меотов и изливающиеся в так называемое озеро Меотиду; имена этих рек: Лик, Оар, Танаис и Сиргис».
В § 124 мы находим продолжение: «Пришедши в пустыню, Дарий приостановил поход и расположился с войском у реки Оара, затем воздвиг восемь громадных стен, на одинаковом расстоянии одна от другой, приблизительно
262
стадий на 60; обломки уцелели до моего времени. Пока Дарий занят был сооружением, преследуемые скифы обошли сверху (т. е. на север, С. Л.) эти земли и возвратились в Скифию. Так как они совсем исчезли из виду и больше не показывались, то Дарий покинул наполовину воздвигнутые стены, повернул назад и пошел к западу; ему думалось, что это все скифы и что они всё еще убегают на запад».
Из сказанного совершенно ясно, что река Оар была самым восточным пунктом, до которого Дарий достиг в походе, всё дальнейшее совершалось уже к западу от реки Оар, но сама река находилась к западу от Дона.
Из этих цитат видно, что Оар была одной из четырех рек, протекавших через владения меотов, т. е. вокруг Азовского моря (Меотида). Трудно понять, как могут ученые в 1960 году предполагать, что «Лик, вероятно, река Урал, «Оар», возможно, река Волга» (см. Хрестоматию по истории СССР, изд. Акад. Наук, стр. 45). Неужели неизвестно что ни Урал, ни Волга через «владения меотов» не протекали и в Азовское море не впадали?!
Если Геродот дает только общее указание относительно местоположения реки Оар, то Птолемей дает гораздо более точные данные. Он, перечисляя реки, впадающие в Азовское море, приводит реку Лик и рядом с ней реку Агар. Вряд ли надо обладать особой догадливостью, чтобы не понять, что Оар и Агар — это одно и тоже название, но только в разных огласовках.
Кроме того, Птолемей дает указания на долготу и широту устья реки Агар и взаиморасположение ее в отношении других рек. Мы находим у него в книге 3-й, главе 5-й, §11: «...за перешейком, находящимся у реки Керкинита (отсюда современный Каркинитский залив, С. Л.), следует у Меотийского озера; (далее идет перечисление мест с запада на восток).
Новая Крепость.. 60° 30' (долготы) - 49° 40' (широты)
Устье реки Пасиака .... 60° 20' - 48° 50'
Город Лиан (Леианон)... 60° - 49° 15'
Устье р. Вика (Бика) 60° 20' - 49° 30'
Город Акра 60° 30' - 49° 40'
263
Устье р. Герра .... 61° - 49° 50'
Город Кримны 62° 30' - 49° 15'
Мыс Агар 63° - 49° 40'
Устье р. Агара 62° 30' Роща - 50° 30'
Рыболовля бога 62° 40' - 51° 15'
Устье р. Лика 63° - 51° 15'
Город Игреи 63° 30' - 52° 30'
Устье р. Порита 64°30' - 53°
Зап. устье Танаиса .. 62° 20' - 54° 10'
Если мы внимательно присмотримся к цифрам, то увидим, что долготы разных пунктов наростают на восток, а широты на север, что в действительности соответствует изгибу берега Азовского моря, уходящему на север т. е. данные Птолемея верны.
Отметим, что из четырех рек, упомянутых Геродотом, река Сиргис не отмечена и понятно почему: Сиргис - это Северский Донец, он вытекает из земель тиссагетов, протекает через земли меотов, но в море не впадает, а в Танаис (Дон), отсюда понятно отчего о нем Птолемей не говорит здесь ни слова.
Обратимся теперь к широтам. Вот некоторые отправные пункты для нас:
Днепр - 48° 30', устье Агара - 50° 30' (разница в 2°). Устье Агара - 50° 30’, устье Лика 51 ° 30' (разница в 1°). Устье Порита - 53°, зап. устье Дона - 54° 10' (разница в 1°10’). Устье Лика — 51° 30', зап. устье Дона - 54° 10' (разница в 2° 40').
Отсюда явствует, что наименьшая разница в широте - это между устьями рек Агара и Лика (1°), следовательно мы должны найти их на карте именно в соответствии с этим. Лик впадает немного севернее Агара. Упомянутая разница в широтах вдвое меньше разницы между широтами Днепра и Агара (2°) и в 2 2/3 раза меньше разницы между устьями Лика и Дона. Не являясь точными, данные Птолемея в тоже время передают действительные соотношения между разными пунктами.
Далее, в центральной части северного берега Азовского
264
моря (а реки Агар и Лик, по Птолемею, занимают какое-то среднее место) мы находим три довольно резких выступа - мыса: Обиточенскую, Бердянскую и Белосарайскую косу. Около каждой из этих кос имеются реки, в настоящее время незначительные, но в прошлом несомненно гораздо более полноводные.
Разницы в широтах между ними небольшие, поэтому можно быть уверенным,, что именно две. из них соответствуют искомым нами Агару и Лику, о которых мы знаем, что широтная разница между ними была всего один градус.
К востоку от последней косы (по-видимому Белосарайской) берег делает довольно резкий уклон к северу, кончающийся впадением реки (должно быть Пориты), оттуда берег уходит к северу гораздо более плавно. Такому положению соответствует река Кальмиус, впадающая у Мариуполя.
Далее имеется важный факт, отмеченный Птолемеем: упомянуты рядом река Агар и мыс Агар, очевидно они были расположены очень близко друг от друга, что и вызвало одинаковое название. Мыс Агар находился на 30' восточнее реки Агар.
Обратившись к карте, мы видим, что речка Обиточенка действительно находится несколько к западу от прилегающей к ней косы (если конец Обиточенской косы, изогнутой в дугу, в настоящее время расположен чуть-чуть к западу от устья реки, то надо принять во внимание, что более чем 1800 лет тому назад все косы этого побережья были короче).
У двух остальных кос речки расположены к востоку» а не к западу, что заставляет нас принять, что речка Агар, она же Оар, именно река Обиточенка.
Таким образом, идучи двумя путями, мы показали, что Дарий в своем походе достиг только полупути между Днепром и Доном. Дона он не переходил и не был в состоянии перейти, ибо он не располагал ни достаточным временем, ни достаточно быстрыми способами передвижения. Мы устанавливаем совершенно незыблемый факт, к некоторым противоречивым подробностям мы вернемт ся в дальнейшем.
Не останавливаясь здесь на деталях (об этом мы
265
говорим в другом месте), отметим, что данные Геродота и Птолемея в отношении долгот гораздо более точны, чем в отношении широт, что вполне понятно: по мере удаления к северу знания греков быстро и резко убывали.
Отметим попутно одно ошибочное, но широко распространенное мнение, разделяемое и Ф. Брауном (1899), который все же стоял гораздо более на почве реальных фактов, чем другие, что Птолемей опирался в своих расчетах всего на два точно установленных астрономических пункта, что, мол, все остальные данные - только пересчеты «дней пути» разных путешественников и т. д.
Это далеко не так: Птолемей указывал, что «Ольбия имеет самый длинный день в 16 часов 5 минут и отстоит от Александрии (меридиана) к западу на 1/5 часа». Танаис (город) имеет самый длинный день в 17 часов 10 минут и отстоит от Александрии к востоку на 1/10 часа». Таких данных у Птолемея достаточно, следовательно он имел возможность выправлять свою астрономическую сеть. Дело в том, что никто этой стороной данных Птолемея не занимался, а Ф. Браун пренебрег явными указаниями астрономического характера. Если бы Птолемей ими не пользовался, то зачем он приводил их в своей «Географии»?
Итак, первое, что нам удалось установить и совершенно бесспорно, это то, что поход Дария был значительно короче в смысле отдаленности от Дуная. В связи с этим и распространение племен того времени имело значительно иной характер: все племена на самом деле находились на сотни километров к западу по сравнению с тем, что комментаторы принимают.
Рассмотрим дальнейшие обстоятельства похода, подтверждающие всё вышесказанное. Когда скифы узнали о походе Дария, а это могло случиться только тогда, когда он подходил к Дунаю, они обратились к соседям за помощью. Три племени: гелоны, будины и савроматы согласились поддержать скифов, пятеро племен отказались (подробности будут изложены в дальнейшем).
266
Из всех соседей савроматы были самыми восточными, но именно им пришлось выдержать первый удар Дария, это показывает косвенным образом, что они жили совсем недалеко от скифов. В самом деле: вестник скифов должен был доскакать до сарматов, неся приглашение на совет всех, что делать ввиду приближения Дария; вожди сарматов должны были иметь время для поездки в место сборов, т. е. в землю скифов; далее, решив, что они примут участие в борьбе против персов, вожди Сарматов должны были вернуться домой за войском, собрать его и снова попасть в Скифию, вынеся первый удар персов. Итого расстояние, четырежды пройденное между местоположением сарматов и Дунаем.
Совершенно очевидно (поскольку это случилось), что оно было порядка всего нескольких дней езды, иначе (если принять, как это делают, что сарматы были за Доном) сарматы не успели бы явиться к месту сражения, как Дарий уже вернулся бы.
;На самом деле главная часть похода совершалась на правом берегу Днепра, захватив, вероятно, земли лесостепи западнее долготы Харькова. Сюда именно устремились скифы с Обиточенки (Оара), желая вовлечь в войну и племена, расположенные далее к северу: андрофагов, меланхленов, невров и т. д. В конфликт были вовлечены главным образом народы между Днепром и Карпатами.
Далее, нельзя упускать из виду, что тиссагеты, в землях которых берут начало: Оар (Обиточенка), Лик (Берда), Танаис (Дон) и Сиргис (Северский Донец) совершенно не упомянуты, как участники событий, - значит поход даже не коснулся их побочно. Это говорит бесспорно в пользу того, что тиссагеты были расположены совсем в стороне от похода, что Дарий до Дона не доходил и что все, упомянутые в рассказе Геродота, народы находились к западу от Дона.
Рассмотрим теперь, как протекал поход. Скифы (§ 120) «решили вовсе не давать настоящего открытого сражения, но, разделившись на два отряда, отступать со
267
своими стадами, засыпать попадающиеся на пути колодцы и источники и истреблять растительность. К одному из отрядов, с царем Скопасисом во главе, при соединились савроматы; они должны были бы убегать, если бы .персидский царь обратился на них, прямо к реке Танаису вдоль озера Мёотйды, и переходить в наступление на персидского царя, если он обратится вспять.
Это была одна часть населения скифского царства, расположившаяся на пути; две другие части царственных скифов - одна, большая, под начальством Иданфирса, а другая под командой Таксакиса соединились в одном месте с гёлонами и будйнами, и также должны были идти впереди персов на один день пути, отступать перед ними и вообще действовать согласно принятому решению.
Прежде всего они должны были вторгнуться в те земли, которые отказали в союзничестве, с целью ртянуть их в войну; если они добровольно не пожелали вести войну с персами, то должны .воевать хоть поневоле; за сим им следовало вернуться обратно в .свои владения и напасть на врага, если так решено будет на совете-».
Таков был план скифов, который и был осуществлен. Почему скифы не отступали на восток до зимы, уводя Дария на смерть, неизвестно, а возможности уходить за Дон, за Волгу и т. д. имелись. Возможно, что в их решении сыграла близость к своим небоеспособным соплеменникам, которых они не хотели оставлять без защиты.
«§ 121. Порешивши всё это, скифы вышли навстречу дариеву войску, для чего послали вперед наилучших всадников; все повозки, на которых жили их дети и жены, и весь скот с ними они отправили заранее с приказанием двигаться неизменно на север; при себе они оставили лишь столько скота, сколько требовалось для прокормления; всё остальное отправили вперед».
Из этого опять-таки явствует, что скифы встретили персов еще на границе своих владений, что благодаря близости расстояний между скифами, гелонами, будинами
268
и сарматами, они имели полную возможность подготовиться к нападению, пока Дарий переправлялся через Дунай.
«§ 122. Скифский передовой отряд напал на персов дня на три пути от Истра (т. е. Дуная, С. Л.); эти скифы расположились лагерем на расстоянии одного пути от врага, причем уничтожали перед собою всю растительность. Между тем персы, заметивши появление скифской конницы, напали на нее и непрерывно ее преследовали, а она всё отступала; персы преследовали одну из трех частей по направлению к востоку и Танаису. Когда скифы перешли реку Танаис, в погоню за ними последовали немедленно и персы, пока наконец не прошли землю савроматов и не достигли владений будинов».
Мы обращаем особое внимание читателя на последнюю фразу, ибо в ней заключена загадка толкования данных Геродота.
Следим тщательно за логикой событий. Дарий перешел Дунай, через три дня пути скифы напали; следовательно это случилось еще до Днестра, в нынешней Бессарабии. Что это было так, убеждают следующие обстоятельства: Гедорот ни слова не говорит о переходе персов через Днестр до первого нападения; если бы это было так, то именно при переходе через реку можно было ожидать удара скифов в выгодных для них условиях. Во-вторых, растояние Дунай-Днестр настолько велико, что за три дня его покрыть нельзя. Самая восточная точка перехода через Днестр это Бендеры, ибо ниже начинается широкая заболоченная пойма, совершенно непроходимая для войска. Таким образом место первого столкновения безусловно лежит между Дунаем и Днестром.
Далее мы наталкиваемся на загадочное место: поход только что начался и сразу речь заходит о Доне, о том, что персы прошли землю савроматов и наконец достигли владений будинов, т. е. и те, и другие находятся к востоку от Дона. Затем персы идут дальше на восток и... оказываются у реки Оар, которая находится к западу от Дона! Невязка совершенно очевидна, но никто не задумался над ее причиной. Мы покажем ниже, что причина проста: в тексте Геродота описка: следует читать
269
(в §122) «когда скифы перешли реку Днестр» и т. д. При этом предположении все недоразумения дальнейшего изложения отпадают.
Что такие описки возможны, доказывают два источника, которые, описывая войну имп. Деция на Дунае два раза вместо «Данубиос» упомянули «Танаис». Приняв такую поправку, мы получаем совершенно логическую картину дальнейших событий.
Перейдя Днестр, персы начали преследовать скифов, уходивших на восток. Инициатива направления была в руках скифов: чем далее на восток они уходили, тем далее на север, в область безопасную, уходили женщины и дети скифов. Далее продолжался поход по Скифии и Савроматии.
«§ 123. На всем пути своем через Скифию и Савроматию персы не находили ничего для истребления, так как страны эти были заранее опустошены; но, вторгшись в землю будинов, персы напали на деревянное укрепление, которое было совершенно покинуто будинами, и сожгли его. Засим они продолжали путь всё дальше, по следам неприятеля, прошли землю будинов и вступили в пустыню (т. е. в безлесную степь, С. Л.). В пустыне этой вовсе нет населения; она расположена над страной будинов (т. е. к северу, С. Л.) и тянется на семь дней пути (т. е. не менее 260 км., С. Л.). Над пустыней обитают тиссагеты, в земле которых берут начало четыре больших реки». (Конец § 123 и весь § 124 были нами уже приведены).
О том как Дарий начал строить укрепление у реки Оар и вынужден был его бросить, потому что скифы попросту ушли, мы уже говорили.
«§ 125. Чрезвычайно быстрым маршем снова достиг Дарий Скифии и здесь повстречался с двумя другими частями скифов; он гнался за ними, а скифы отступали перед ним на один день пути. Дарий преследовал их неотступно, а скифы, согласно своему решению, убегали в земли народов, отказавшим им в союзе...»
Дарий на обратном пути от Оара на запад вступил сначала в землю меланхленов, затем андрофагов и наконец невров; это показывает их распределение с востока на запад. До агафирсов он не дошел, ибо те решительно отказались пропустить через свои земли скифов, зная,
270
что за ними следом появятся персы. Скифы удалились в свои владения, обминувши земли агафирсов. Персы последовали за ними. Попытка Дария вызвать противника на бой не удалась. Но скифы начали частичные нападения, как днем, так и ночью.
Бессмысленность похода стала ясной Дарию и он начал отступление. Скифы отправили свою часть с савроматами под командованием Скопасиса вперед к Дунаю для переговоров с ионянами, охранявшими мост. Целью их было уговорить уничтожить мост и подготовить таким образом всему войску Дария ловушку.
Ионяне сделали вид, что начали убирать часть моста, прилегавшую к северному берегу. В это время слегка запоздавший Дарий, пожертвовавший малосильной частью войска, наконец явился и переход через Дунай состоялся. Обратный путь ознаменовался восстанием недавно покоренных гетов и поход Дария окончился совершенно бесславно.
Таким образом мы имеем довольно полную и точную картину похода Дария: далеко ли он простирался, сколько времени совершался и какие народы затронул. Единственным противоречивым местом является переход через Дон.
Мы показали его невероятность и возможность того, что здесь описка, следует читать «Днестр», как это вытекает из хода самого повествования. Так как Геродот нигде не упоминает переход через большие реки, то некоторые классические авторы, например Страбо, предполагал, что все события похода произошли между Дунаем и Днестром, т. е. в Бессарабии. Ошибочность этого взгляда очевидна, так как Геродот приводит места и племена, замешанные в походе, очень отдаленные от Бессарабии. Умолчание о переходе рек объясняется сжатостью изложения у Геродота. Там, где переправа через реку определила дальнейший ход действий, именно через Днестр, там он реку упомянул.
Кроме описания похода Дария Геродот оставил также
271
описание Скифии и ее жителей, которое дает нам дополнительные (и отчасти противоречивые) данные. Критическое рассмотрение их даст нам полную возможность установить где Геродот ошибается и где говорит правду.
272
20. ГЕРОДОТ И РЕКИ СКИФИИ
С реками Скифии, именно с Пантикапой, Гипакирисом и Герросом, у Геродота имеется большая и до сих пор неразрешенная путаница. Что именно, как, почему и кто напутал - узнать невозможно, но, думается, есть возможность установить, что на самом деле говорил сам Геродот, а это по-видимому и будет выяснением истины: ошибался (более вероятия) не Геродот, а его еще очень древние интерпретаторы, которые в Скифии не были, а судили только по тексту Геродота. Их лжепонимание и послужило причиной неясностей у «Геродота».
Ведь у нас нет ни малейших доказательств, что так называемые «Истории» Геродота дошли до нас (допустим в виде испорченного оригинала, возможно, что дело хуже: мы имеем только до известной степени точный пересказ Геродота. Если допустить это, - становятся понятными неточности, противоречия и просто ошибки «Геродота».
Установить истину невозможно, но всё же перед нами имеется логическая возможность: сопоставить данные Геродота о местах и народах в разных местах его книги с тем, что мы имеем на самом деле.
Как известно, Геродот перечислил 8 скифских рек:
273
Истер (Дунай), Тира (Днестр) Гипанис (Южный Буг), Борисфен (Днепр), Пантикапа (?), Гипакирис (?), Геррос (?) и Танаис (Дон). Кроме того, в тексте мы имеем и словесные указания: «пятая», «шестая» река и т. д. Этот порядок и буквальный счет рекам показывает на то, что, по-видимому, все три невыясненные реки расположены были к востоку от Днепра.
Это предположение наталкивается на такие препятствия: 1) некоторые значительные реки к западу от Днепра оказываются вовсе неупомянутыми, почему это? 2) и в тоже время к востоку от Днепра нет в действительности рек, достойных упоминания, наконец, 3) сопутствующие данные об этих 3 реках не соответствуют действительности. Чтобы верно понять Геродота, надо правильно понимать его терминологию и не вкладывать современного содержания понятий в его данные.
Прежде всего отметим, что Геродот не различал понятия «приток». Если приток какой-то большой реки был большим, он считал его, как бы отдельной рекой и только из дополнительных данных устанавливалось, что этот приток сливается с главной рекой. Поэтому из перечисления указанных 8 рек не явствует, что все эти реки были самостоятельными.
Далее следует помнить обстоятельства, которые могли привести при расспросах самого Геродота к ошибкам: во-первых, понятия «правая» и «левая» сторона реки у греков и у других народов были противоположными; греки, как народ морской, входившие в реки с устья, считали «правым» берегом тот, который у них был справа; местные же жители, спускавшиеся к морю, считали «правым» берегом тот, который у них был справа, т. е. противоположный греческому. Отсюда ясно, что при расспросах могла произойти большая ошибка.
Что это могло быть так, показывает практика, современности. Существует приток Днепра - река Десна, многие усматривают в названии славянское слово и считают, что оно таково потому, что «Десна» по-славянски означает - «правая», т. е. что оно означает «правый приток», вовсе не замечая того, что река-то является левым притоком. Если такая ошибка могла случиться
274
в наши времена, то что говорить о времени более чем за 2000 лет! Кстати, однако, следует отметить высоту уровня современной науки, когда ученые не могут отличить правой руки от левой!!
Возможны, так сказать, и добросовестные ошибки другого рода. Птолемей в своей «Географии», как известно, приводит данные о долготе и широте главных рек в их устьи. Согласно его цифрам устье Южного Буга, т. е. Гипаниса, оказывается восточнее устья Днепра, так как он присчитывает к длине Днепра и длину ДнепровскоБугского лимана; получается, что Днепр впадает в море западнее Буга. Комментаторы, не разбираясь да и вообще не зная действительной сути дела, берут голые цифры Птолемея и рисуют на карте, что Гипанис впадает в Чёрное море восточнее Днепра! Формально ошибки нет: цифры Птолемея это подтверждают, а в действительности мы имеем грубую географическую ошибку.
Подобную ошибку допустил Ф. Браун, 1899 в его классической работе, изданной Академией, откуда последовало множество ошибочных локализаций городов древности в Причёрноморьи.
Переходим к подробностям. О реке Пантикапе (§ 54) мы находим следущее: «За ними (за Гипанисом и Борисфеном, С. Л.) следует пятая река, по имени Пантикапа, текущая также с севера и также из озера; пространство между нею и Борисфеном занимают скифыземледельцы; она входит в Гилею и, протекши через нее, сливается с Борисфеном».
Выводы можно сделать следующие: 1) Пантикапа текла восточнее Днепра, так как сказано «далее за ними», а перечисление шло с запада на восток, и прибавлено - «пятая», 2) текла она с севера на юг, 3) она протекала сквозь Гилею, 4) она впадала в Днепр и 5) пространство между ней и Днепром занимали скифы-земледельцы. Подробности об этих пунктах позволят нам иметь более точное представление о местоположении Пантикапы. Добавим, что название ее (как и Гипакирис) звучит весьма по-гречески, что говорит в пользу того, что река были близка к греческим колониям.
Отсюда следует, что искомая нами река современности должна удовлетворять указанным пяти пунктам. Здесь
275
мы сразу же сталкиваемся с противоречиями: восточнее Днепра нет притока его, который тек бы с севера на юг, пересекал бы Гилею и чтобы в этой области жили скифы-земледельцы, см. ниже, наоборот, всё это очень подходит к реке Ингульцу, притоку с западной стороны, с правого берега, о котором у Геродота нет ни слова. Невольно рождается мысль, что Пантикапа - это Ингулец, но это надо доказать. Поэтому дальнейшие дополнительные сведения мы будем рассматривать с точки зрения применимости к предположению, что Пантикапа есть Ингулец.
В § 18 (в переводе Мищенка) мы находим: «С переходом через Борисфен вступаем на ближайшую от моря землю, Гилею; выше ее живут скифы-земледельцы, которых живущие у Гипаниса эллины называют борисфенитами; самих себя тамошние эллины называют ольбиополитами. Следовательно, эти скифы земледельцы занимают пространство к востоку на три дня пути, простираясь до реки, именуемой Пантикапой и на север вверх по течению Борисфена на одиннадцать дней. Над ними простирается обширная пустыня. За пустыней обитают андрофаги, народ особенный, вовсе не скифский. Еще выше лежит настоящая пустыня: не живет там, насколько мы знаем, ни один народ».
Займемся анализом этого, весьма важного отрывка. «С переходом через Борисфен» - судя по предыдущему ходу изложения, переход мыслится с запада на восточный берег Днепра, ближайшая земля, т. е. на левом берегу Днепра, недалеко от его устья находится область Гилея (название показывает, что она была покрыта лесами), севернее ее расположены скифы-земледельцы. Кто живет в Гилее Геродот (что весьма странно) не указывает. Он говорит только, что скифы-земледельцы живут севернее Гилей в полосе в трех днях пути к востоку до реки Пантикапы (очевидно между Днепром и Пантикапой) и на одиннадцать дней пути к северу вдоль Днепра, - указание странное: не проще ли сказать - «между Днепром и Пантикапой», ведь обе реки текут с «севера» и их разделяет пространство в 3 дня пути.
Если принять этот вариант, прийдется принять, что Гилея располагалась там, где теперь сейчас находятся
276
«Алешковские пески», предположение весьма сомнительное, ибо ни сейчас, ни в прошлом здесь не было условий для роста леса. Словом (всех затруднений для понимания мы не будем перечислять), вариант с Пантикапой к востоку от Днепра весьма сомнителен.
Рассмотрим другой вариант, - она была к западу от Днепра. Дело в том, что Крашенинников, 1896, иначе переводит начало 18-го § и, возможно, его перевод более точен, чем Мищенка. Крашенинников переводит: «Если идти от моря и перейти Днепр, то первой страной будет Гилея». Сравнение показывает, что первый перевод нелогичен: зачем приплетать море, если естественно напрашивается: «если перейти Днепр к востоку».
Значит была какая-то причина, заставившая Геродота так высказаться. Это и объясняется тем, что локализация Пантикапы иная. «Если идти от моря» означает
если идти с юга и перейти Днепр, т. е. высадиться на его правом берегу, то этот участок суши при его устьи будет Гилея, иначе говоря она расположена на правом берегу, ведь Днепр (см. карту) перед устьем течет почти прямо на запад.
Далее Геродот говорит о том, что «тамошние эллины называют себя ольбиополитами, следовательно скифы-земледельцы занимают пространство к востоку на три дня пути, простираясь до реки, именуемой Пантикапой»,
из этих его слов вытекает, что слова «к востоку» относятся не к Днепру, а к Ольбии, ибо Ольбия была основным пунктом греков и речь идет в этой фразе о греках ольбиополитах.
Таким образом река Пантикапа находилась к востоку от Ольбии на расстоянии 3-х дней пути, что совершенно совпадает с положением притока Днепра Ингульца. Если же взять «3 дня пути» к востоку от Днепра - никакой реки вообще нет. День пути Геродот считал 36 километров.
Есть еще одно соображение, которое может разъяснить недоразумение с Пантикапой: устье ее, т. е. Ингульца, находится действительно восточнее устья Днепра, а поэтому при перечислении рек с запада на восток Ингулец действительно будет 5-й рекой по счету от Дуная. Ингулец также течет с севера и впадает в Днепр. Таким
277
образом неточность с Пантикапой можно считать выясненной. Но есть и дополнительные соображения, подтверждающие наш вывод и дающие дальнейшие подробности о сведениях Геродота.
Сказано, что Пантикапа входит в Гилею, и протекши через нее, сливается с Борисфеном. Этим самым положение Гилей определяется совершенно точно: она была по обеим сторонам Ингульца.
Гилея - означает «Лесистая» или, как иные предпочитают назвать, но неудачно, - «Полесье». Для лиц, незнакомых с местностью, возникает затруднение: в настоящее время в низовьях Ингульца нет решительно лесов, - какая же это «Гилея»? Всё объясняется просто: во времена Геродота лес был и в устьи Ингульца, но теперь совершенно вырублен многочисленным населением, чему имеются многочисленные доказательства, которых мы не приводим потому, что имеется еще одно, перекрывающее их все, - и до сих пор в среднем течении, а особенно в верхнем течении его, сохранились наибольшие лесные массивы. Знаменитый «Чёрный лес» в окр. станции Знаменка является остатком колоссального лесного массива, распространенного в древности в бассейне Ингульца. В области его устья лес теперь, т. е. после более 2000 лет истреблен, но остатки «Гилей» еще имеются в верхнем течении Ингульца.
Если же мы обратимся к первому варианту понимания реки Пантикапы, то увидим, что на левой стороне Днепра на НО км. к востоку в области его устья ни реки; ни лесов нет, а состав почв и растительность показывают, что лесов здесь и не было, здесь голая степь.
Имеется еще одно дополнительное соображение, еще более укрепляющее, что Пантикапа Геродота - это Ингулец; пространство между Ингульцом и Днепром на 11 дней пути, т. е. почти на 400 км. к северу вдоль Днепра, занимали «скифы-земледельцы», эта область действительно пригодна для земледелия, тогда как на восток от Днепра идут только луга и голая степь, пригодные больше для кочевников.
Таким образом мы можем принять с полной уверенностью, что: 1) Пантикапа это Ингулец и 2) что
278
скифы-земледельцы» занимали в основном ту огромную излучину Днепра, которую мы имеем в его нижнем течении на восток, и которая в грубых чертах может быть отграничена линией Черкасы-Николаев и Днепр на востоке.
Перейдем теперь к рассмотрению особенно запутанного вопроса с реками Гипакир и Геррос. В § 55 мы находим: «Шестая река, Гипакирис, начинается из озера, течением своим разделяет землю скифов-кочевников пополам, вливается в море подле города Каркинитида, причем правой стороной ограничивает Гилею и так называемый Ахиллов Бег».
В § 56 мы находим: «Седьмая река, Герр, отделяется от Борисфена в том месте, до которого эта последняя река известна. Он отделяется в этой области и носит такое же название, как и самая область Герр; на пути к морю разграничивает земли скифов-кочевников и царственных; изливается Герр в Гипакирис».
Вот, в сущности всё, что сообщает Геродот о Гипакирисе. Так как на сообщении Геродота опирались многие последующие географы, посмотрим, что сообщают они о Гипакирисе.
Помпоний Меля, описывая местности с востока на запад, говорит: «Ширина перешейка, отделяющего Понт (т. е. Чёрное море) от Меодиты (т. е. Азовского моря), доходит здесь до пяти миль. Поэтому земля сатархов и тавров имеет вид полуострова. Полоса земли между этим заливом и Меотидой называется Тафры, а сам залив - Керкинитским. На берегу его находится город Керкина. Близ этого города находится общее устье двух рек - Герра и Гипакириса, имеющих, однако, различные истоки и текущих с разных сторон. Герр течет между областью базилидов (т. е. царственных, С. Л.) и областью номадов, а Гипакирис - по самой области номадов».
Надо полагать, что речь здесь идет о Каркинитском заливе, находящемся в северо-западном углу Крыма.
Плиний Старший ( §84) пишет: «...залив называется Керкинитским, река Пахирида, города: Навар, Керкина,
279
позади озеро Буг, соединенное каналом с морем. Сам Буг отделяется скалистым хребтом от Корета, залива Меотийского моря; в озеро впадают реки Буг, Герр и Гипакирис, которые стекаются сюда из разных мест. Ведь Герр отделяет царственных скифов от кочевников, а Гипакир через области кочевников и гилеев течет по искусственному руслу в Буг, а по естественному в Коретский залив. Эта область называется Сендийской Скифией.
Из подробностей, сообщаемых Плинием, видно, что он располагал не только сведениями Геродота, но и имел другие, более подробные. Так как Плиний умер в 79 г. нашей эры, сведения его были по крайней мере на 500 лет ближе к современности.
Все изложенные сведения разных писателей древности имеют две особенности: 1) все они локализуют Гипакирис и Герр где-то в области Керкинитского залива и самой западной части Азовского моря, носящей теперь название Сиваша. Это чрезвычайно мелкая, почти не судоходная часть, изрезанная заливами, мелями и т. д. и несомненно сильно измененная со времени и Геродота и Плиния. 2) как бы не локализовать эти реки, все авторы древности сходятся в одном: реки эти служили границами между скифами-кочевниками и царственными скифами ,а если это так, то речь может быть о реках больших, и отделяющих огромные пространства, ибо речь идет о кочевниках. Если же мы примем первый пункт, мы увидим, что все эти реки сконцентрированы на таком ничтожном пространстве, что говорить о кочевниках не приходится, - тут мы имеем полное противоречие.
Добавим к тому же, что в указанной малой области значительных рек теперь нет, нет и указаний, что здесь когда-то текли большие реки. Принято считать, что Гипакирис - это современная речка Каланчак, впадающая с севера в Каркинитский залив близко от его основания. Эта речка настолько незначительна, что ее обычно на картах не отмечают; нам кажется, что река Пахирида значительно с большей вероятностью может идентифицирована с Каланчаком. Что за река была Гипакирис -
280
остается весьма темным и лучше всего ставить здесь вопросительный знак, чем что-то утверждать, не имея на то достаточных оснований.
Перейдем к рассмотрению, где текла река Герр. К данным, приведенным выше, присоединим еще гораздо более точные данные Птолемея, указывавшего долготы и широты интересующих нас пунктов.
Несмотря на то, что в этих данных много крупных ошибок, они ценны тем, что дают относительно верные данные, ибо ошибки обычно заключаются в исходных пунктах.
У Птолемея мы находим следующие данные:
1) устье реки Борисфена .... 57° 30' - 48°30'
2) устье реки Керкинита .... 59° 40'48° 30'
3) за этим устьем следует перешеек, отделяющий Херсонес Таврический: береговая его линия у Каркинитского залива под 60° 20' и 48° 20', а у озера Вики (Бика) под 60° 30' и 48° 30'.
4) за перешейком у реки Керкинита у Меотийского озера:
5) устье реки Пасиака 60° 20' - 48° 50'
6) устье реки Вика (Бика) 60° 20' - 49° 30'.
7) устье реки Герра 61° - 49° 50'.
8) мыс Агар 63° - 49° 50'.
9) устье реки Агара 62° 30' - 50° 30'.
10) устье реки Лика 63° - 51° 30'
11) западное устье реки Танаиса 66° 20' - 54° 10'
Попробуем сделать некоторый анализ. Если мы обратимся к карте Азовского моря, то увидим, что начиная от перешейка линия берега уходит планомерно на север: у перешейка мы имеем 48° 30' широты, у устья Герра 49° 50' и в устьи Дона 54° 10'. Таким образом общая тенденция нарастания широт у Птолемея верна.
Далее мы имеем точное указание, что река Герр и к западу и к востоку имела сравнительно отдаленные соседние реки, т. е. была совершенно обособленной рекой.
281
впадающей не в Гипакир и не совместно с Гипакиром в Азовское море. Значит всякие варианты, путающие Гипакир с Герром можно спокойно отбросить, как недоразумения, связанные не с Геродотом, а с состоянием его, дошедших до нас рукописей: могли быть протертые, неясные для чтения места, могли части страниц быть оторванными, могли появиться на рукописи пятна, искажающие текст и позволявшие только догадываться, что там было на самом деле и т. д.
Вспомним, что труды Птолемея, Тацита и др., на много столетий более молодые, дошли до нас в таком состоянии, что до сих пор некоторые места Птолемея совершенно невыяснены, тем более это касается эпохи до нашей эры.
Положение реки Герра уточняется упоминанием реки и мыса Агар, расположенных далее на восток по берегу Меотиды. Если мы обратимся к карте, мы увидим вдоль северного побережья по крайней мере четыре резко выступающих в море мыса, удлиненных песчаными косами. Который из них был мысом Агар выясняется не только наличием значительной реки около, но и тем, что река текла западнее мыса. Такому положению соответствует речка Обиточенка, у мыса же следующего далее на восток, Бердянской косы, речка течет восточнее его. Есть еще одно соображение в пользу того, что Агар - это Обиточенка, а не речка Берда. Наши изыскания о походе Дария показали, что Дарий физически не мог за то время, которое было в его распоряжении, продвинуться так далеко на восток, как принимают, даже речка Обиточенка является пунктом, который мы принимаем не без сомнения, - ведь поход совершался в условиях боя. Далее, сарматы убегали на восток к Дону, намеренно заманивая персов, как можно далее и, конечно, они убегали не по прямой дороге, - их целью было, как мы знаем из плана, описанного Геродотом, вымотать персов, а затем уничтожить. Поэтому, чем ближе пункт к западу, где Дарий повернул назад, тем более вероятия, что данный пункт принят нами правильно.
Таковы соображения, касающиеся устья реки Герр,
282
оно несомненно западнее реки Обиточенки. Имеются также данные и об истоках реки Герр, что позволяет еще больше уточнить что это за река.
Мы уже приводили выше §56 Геродота, там сказано, что Герр «отделяется от Борисфена» и на пути к морю разграничивает земли скифов кочевников и царственных скифов. Если понимать это место буквально, получается, что Герр - это рукав Днепра, направляющийся к морю, таких рек, с расстоянием в сотни километров между их рукавами мы вообще не знаем. Ф. Браун, 1899, разъяснил, что понимать место это надо иначе: Герр не «отделяется» (как переводят), а «отделен». Речь идет о местности (именно стране Герр), где Днепр и Герр сближены, их в сущности отделяет страна Герр, это место, - до которого течение Днепра было известно грекам, т. е. до района порогов.
Сопоставляя данные об устьи и истоках реки Герр, мы должны заключить, что это современная река Молочная, впадающая теперь в «Молочное озеро», а во времена Геродота имевшая прямой доступ к морю. Мы видим на огромном количестве примеров, что заливы в Чёрном море (лиманы) обычно имеют в своем основании реку, наносы реки при смешении с морской водой быстро оседают и у входа в залив образуется коса, его закрывающая. Таким образом у каждого входа в залив образуется озеро. С обмелением рек такие озера совершенно отделяются от моря. Таковы лиманы около Одессы: Хаджибеевский, Тилигульский и множество других по всему побережью от Дуная и до Кубани, к таким лиманам относится теперь и «Молочное озеро».
Подведем итоги: река Пантикапа наверное Ингулец. Река Гипакирис остается под вопросом, хотя возможность того, что это Каланчак весьма велика. Река Герр почти наверное Молочная.
Заметим, что путаница не столько у Геродота, сколько у последующих авторов, в Скифии не бывавших и
283
относящихся к тому времени, когда греческие колонии вроде Ольбии были уничтожены и сведения о Причерноморья пошли на убыль.
Следует отметить не слишком-то объективное отношение к Геродоту со стороны комментаторов: некоторые прямо упрекают его в том, что он по незнанию приписал начало почти всех рек озерам, что, мол, он слыхал что-то о существовании больших озер вроде Онежского или Ладожского и приписал северным рекам вытекание из озер.
Нам думается, что упрек совершенно не заслужен Геродотом: действительно многие реки вытекают из озер. В частности Южный Буг наверное берет начало из озера. На большой карте, находящейся в нашем распоряжении, мы видим, что каждый из его верховьев, какое бы ни принимать за главное, до сих пор вытекает из небольшого озера.
Напомним, что и Волга вытекает из небольшого озера Волго, только об этом не знают или это не подчеркивают. Отметим попутно, что Волго - название со славянским корнем: «влага», «волога», влажность, «волопсть (укр.) говорит о влаге, воде. Так ли это или мы имеем случайное совпадение - сказать трудно, однако не исключена возможность, что имя Волги славянское, доказывающее, что славяне сидели в ее истоках издревле.
Сделаем теперь, выводы этнического характера. Согласно Геродоту в Скифии были разные народы: 1) скифы и 2) не скифы. Обе группы представляли собой два больших и разнородных комплекса.
Скифов можно было разделить на две подгруппы: 1) царственных скифов, собственно скифов и 2) скифов-кочевников, номадов. Этническая однородность их весьма сомнительна, - скифы-кочевники были очевидно племена, покоренные царственными скифами. Близкое сожительство (территориальное), а также сходный образ жизни объединял их. Скифы кочевники жили к востоку от Днепра в его нижнем течении и до реки
284
Молочной, далее к востоку шли владения царственных скифов, вероятно последние ограничивали первых и с севера.
Кроме этих скифов имелись еще две группы особых «скифов»: скифы-земледельцы и скифы-пахари; обе группы жили на Правобережьи, первые в южной, вторые в северной части; скифы-земледельцы специализировались на огородничестве, садоводстве, виноградарстве и полеводстве, скифы-пахари на полеводстве исключительно. Сколько можно судить, обе эти группы в основном заключали в себе славян, а также остатки других этнических групп, издревле бывших земледельцами.
Среди скифов-кочевников были и славяне, что подтверждается «Влесовой книгой», но основной массой вероятно были инородные племена во главе с «царственными» скифами.
285
21. НАРОДЫ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ ПО ГЕРОДОТУ
Ознакомившись с обстоятельствами похода Дария на скифов, уточнив положение некоторых рек в Скифии, мы получаем возможность более надежной критики и понимания данных Геродота о населении северного Причерноморья. Начнем с соседей скифов. Некоторый свет на их взаимоотношения бросает их ответ на предложение скифов помочь им против персов.
Геродот говорит: «Цари гелонов, будинов и савроматов единогласно обещали помочь скифам, напротив, цари агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов и тавров дали такой ответ: «если бы вы первые не наносили обиды персам и не начинали с ними войны, то нынешнюю просьбу вашу и нынешние ваши речи мы признали бы правильными. Но вы без нас вторглись в страну персов и владычествовали над ними всё время, пока угодно было божеству; теперь они по внушению того же божества отмеривают вам равною мерою. Что касается нас, то ни тогда мы не обижали этого народа, ни теперь не станем первые оскорблять его. Вот если бы персидский царь вторгся и в нашу землю и первый
286
обидел нас, мы тоже не остались бы в покое; пока же мы будем наблюдать и сидеть спокойно на своих местах; нам кажется, персы явились не к нам, но к виновникам нанесенной им обиды».
Из этого совершенно ясно, что перечисленные выше 5 племен были этнически чужды скифам, иначе приняли бы участие в их предыдущих грабительских походах на персов, очень долгих и удачных. С другой стороны очевидно, что географическое положение их позволяло надеяться, что Дарий пройдет мимо них и не тронет: тавры были к югу, а агафирсы, невры, андрофаги и меланхлены к северу от скифов.
С другой стороны три племени, решившие поддержать скифов, т. е. гелоны, будины и сарматы, имели какие-то особые основания для поддержки их, но не родственные, иначе и они были бы замешаны в предыдущих походах.
Относительно сармат дело обстоит довольно ясно: сарматы, как рассказывает Геродот, появились, как результат сожительства юношей скифов с женщинами амазонками. Когда их смешение оформилось, они поселились на 3 дня пути к востоку от Дона и на 3 дня пути от северного угла Меотиды, т. е. по крайней мере в 100 км. за Доном к востоку. Амазонки быстро научились языку своих мужей, но новообразовавшиеся сарматы плохо говорили по-скифски.
Конечно, не всему в этом рассказе Геродота можно верить буквально. Что зерно истины в рассказах об амазонках имеется, в этом сомневаться не приходится. В далекие времена мужчины какого-то племени (сейчас уточнять не будем) совершили далекий рейд к югу от Закавказья, рейд продолжался несколько десятков лет. Оставшиеся женщины вынуждены были вести государство сами и в конце концов обзавелись мужьями из чужого племени. В какой степени это достоверно, это не так уже и важно; важнее указание, что савроматы жили к востоку от Дона. Против этого положения, принятого многими, говорят многие обстоятельства: если бы это было так, то сарматы не могли за дальностью расстояния встретить Дария уже в самом начале похода (мы уже говорили об этом подробнее), а Геродот говорит, что
287
поход начался с преследования группы скифов, в которой принимали участие и сарматы. Далее сказано, что персы, пройдя Скифию и Сарматию, очутились в пустыне у реки Оара, но эта река, как мы выяснили совершенно бесспорно, находилась к западу от Дона, приблизительно на полпути между Днепром и Доном. Значит Сарматия лежала к западу от Оара. Наконец, мы знаем, что сарматы были кочевники, а потому не могли ограничиваться небольшими участками земли к востоку от Дона.
Сарматы принимали участие в предыдущих походах скифов на персов, а поэтому выступление их против Дария было обеспечено: Дарий собирался с ними расплатиться.
Иначе дело обстояло с талонами и будинами. У них не было счетов с персами. Причина их выступления очевидна: их земли находились рядом с землями или даже на пути к землям скифов и сарматов. Значит всё равно бед войны нельзя было избежать. Было совершенно ясно, что как бы война не кончилась, а персы уйдут; если гелоны и будины сейчас не поддержат скифов, то после ухода персов, те отомстят им сторицей. Это обстоятельство показывает, что гелоны и будины жили недалеко от морского берега, на пути к главным местопребываниям скифов.
После этих предварительных соображений обратимся к рассмотрению данных Геродота о разных соседях скифов. Начнем с тавров, в § 103 мы находим: «Обычаи тавров таковы: в жертву девственнице богине они приносят всякого эллина, потерпевшего кораблекрушение у берегов их или захваченного в открытом море, и поступают так: после предварительного освящения жертвы, бьют ее по голове дубиной; по словам одних, тело бросают вниз со скалы, на которой помещается святилище, а голову насаживают на кол; другие относительно головы сообщают тоже самое, говорят, однако, что туловище не сбрасывается со скалы, но закапывается в землю.
Сами тавры называют женское божество, которому
288
приносятся такие жертвы, Ифигенией, дочерью Агамемнона. С неприятелями, попавшими в плен, они обращаются следующим образом: каждый отрезает неприятелю голову и уносит ее с собой домой, потом натыкает на длинный шест очень высоко над домом, большей частью даже над дымовой трубой; по словам тавров, это - стражи, поднимающиеся в воздухе над целым домом. Живут тавры грабежом и войной».
Из этой неодобрительной характеристики видно, что между таврами и греками отношения были плохие, именно греки, плававшие мимо Крыма, страдали от нападений тавров.
Об этнике тавров можно сказать наверное, что они славянами не были: 1) у славян никаких верховных богинь не было, 2) тем более не было богини с совершенно неславянским именем Ифигения, да еще дочерью Агамемнона, 3) человеческих жертвоприношений у восточных славян не было, о чем категорически свидетельствует «Влесова книга», а также русские летописи, отметившие, что жертвоприношения были новшеством, заведенным Владимиром Великим и просуществовавшим самое большее 10 лет, 4) никаких святилищ-храмов и идолов не было, 5) занимались восточные славяне этой области главным образом скотоводством и земледелием и о пиратстве их нет никаких даже намеков, 6) нет никаких данных о твердой оседлости: домах, дымовых трубах и т. д., есть данные только о кострах, «дымах». Славяне могли жить и даже наверное жили в Крыму уже в первые столетия нашей эры, но отождествлять их с таврами нет никаких оснований.
К какой группе народов относились тавры сказать трудно. Указание, что они жили «грабежом и войной» маловероятно, так как для этого надо иметь соседей, чтобы было кого грабить. Позднейшие авторы указывают для Крыма какое-то племя сатархов, но не Геродот. Вероятнее всего, что Геродот отразил только отношения между таврами и колониями греков в Крыму: тавры нападали на греческие колонии, занимались при случае пиратством греческих судов, а также захватывали потерпевших кораблекрушение греков. Надо полагать,
289
что последний акт вообще отражал только скверные отношения между греками и таврами, а не свирепость последних.
Не были тавры ни киммерийцами, ни скифами, иначе это было бы непременно отмечено в истории по разным поводам. Нам думается, что тавры скорее всего принадлежали к фракийской группе народов, издавна сидевшей в северо-западном углу бассейна Чёрного моря.
Фракийцы (геты), соседившие с греками на протяжении многих столетий, имели много общего с греками, что было отмечено уже классическими греками. Поэтому наличие у тавров верховной богини с греческим именем и в какой-то связи с другим греческим героем является понятным. Равным образом понятным становится и пребывание в дальнейшем в Крыму готов, т. е. тех же гетов. Наконец в Боспорском царстве много столетий господствовала династия Спартокидов с именами царей, одинаковыми с таковыми, что правили во Фракии. Высказывая это предположение, мы надеемся вернуться к детальному обоснованию его позже. Основной вывод тот, что тавры Геродота ни в коем случае славянами не были.
Обратимся теперь к гелонам и будинам, которые играют центральную роль в понимании данных Геродота (§§108-109):
«Будины - народ многолюдный, со светлоголубыми глазами и с рыжими волосами. В земле их есть деревянный город по имени Гелон. Каждая сторона городской стены имеет в длину тридцать стадий; стена высока, вся из дерева, равно как и дома и храмы будинов. Там есть святилища эллинских божеств с кумирами, алтарями и храмами из дерева, а в честь Диониса устраиваются там каждые два года празднества с оргиями.
Первоначально гелоны были те же эллины, удалившиеся из торговых городов и поселившиеся среди будинов. Одни из них говорят на скифском языке, другие - на эллинском. Хотя будины ведут такой же образ жизни, как и гелоны, но говорят на языке особом» (§ 108).
«§ 109. Будины, туземцы в этой стране, ведут кочевой образ жизни и одни из тамошних народов питаются
290
сосновыми шишками; гелоны, напротив, земледельцы, употребляют в пищу хлеб, занимаются садоводством и не похожи на будинов ни сложением, ни цветом кожи. Впрочем, у эллинов и будины называются гелонами, но это неправильно. Страна их изобилует разнородными лесами. В обширнейшем из лесов находится большое озеро, окруженное болотом и тростником. В озере ловятся выдры, бобры и другие животные с четырехугольными мордами; кожи их употребляются на опушку для кафтанов, а детородные ядра считаются у будинов целебными против маточной немочи».
Из изложенного видно, что как противоречивы данные Геродота: с одной стороны будины - кочевники, а с другой - страна изобилует разнородными лесами, значит негде кочевать; с одной стороны гелоны и будины ведут одинаковый образ жизни, а с другой - будины кочевники, а гелоны садоводы; с одной стороны они различные народы и по языку и по внешности, а с другой греки и будинов называют гелонами. Наконец главный город будинов называется почему-то Гелоном.
К счастью, неясности и неточности Геродота можно легко понять и объяснить, следует только рассуждать логически, а также принимать во внимание географические условия местности.
Прежде всего бесспорно, что будины и гелоны два, совершенно разных народа. Будины - наиболее многочисленный, местный, коренной народ, с особым языком и резко отличающийся от других народов своей внешностью.
Принимая во внимание всё вышесказанное, а также соображения приводимые ниже, мы теперь же можем сказать, что будины - это бесспорно племя славян древности. Это основной, коренной народ, занимавший огромные пространства леса, лесостепи и степи между Днестром и Днепром. Это лесной народ, с деревянными домами и городами, с озерами, в которых водились выдры и бобры, с разнообразными лесами; народ голубоглазый, светлокожий и со светлыми волосами.
Противоречивые указания Геродота, объясняются легко: будины занимали разнородные стации, одни, в
291
степях, выводили скот; другие, в полях, занимались земледелием, третьи, в лесах, рыболовством и охотой. Будины занимали течения целых рек, текущих, как правило, с севера на юг, а потому в связи с условиями местности изменяли и образ жизни. Отсюда разноречивость данных Геродота.
Неточности объясняются также и тем, что, как говорит сам Геродот, будинов путали с гелонами, вернее называли и тех, и других одним и тем же именем (может быть это было только прозвище вроде: «лесовики», «бродяги» и т. д.); но эта путаница приводила к тому, что особенности гелонов переносились на будинов. Так например Геродот пишет, что и храмы у будинов были деревянные. Несомненно это было бы так, но мы знаем, что древние славяне храмов не строили, - это указание относится к гелонам, которые были смешаны с греками, от которых они заимствовали и построение храмов и статуи и торжества в честь Дионисия и т. д.
Следует отметить подробность о будинах, на которую не обратили должного внимания: он говорит, что будины едят сосновые шишки, этого быть не может, так как они несъедобны. Но об основании этого сведения догадаться легко: речь идет о кедровой сосне, т. е. «кедровых орешках», которые являются лакомством и детей, и взрослых в северной, а отчасти и в средней России. Шишки кедровой сосны немного больше шишек обыкновенной, но содержат очень вкусные зерна. Очевидно информатор Геродота видел будинов, евших кедровые орешки, вылущивая их прямо из шишек, и решил, что едят они семена обыкновенной сосны.
Черта будинов, отмеченная Геродотом, показывает бесспорно, что будины ели завезенные с севера по рекам кедровые орешки, ибо в те времена кедровая сосна, сколько нам известно, на юге не росла. Это лишний раз подчеркивает связь будинов с лесами.
Что касается главного города будинов Гелона, то невольно приходит в голову не «Голунь» ли это «Влесовой книги», город, локализация которого не установлена, но очень похоже, что речь идет о каком-то укрепленном месте современной Подолии или южной Волыни. В дальнейшем мы приведем еще некоторые дополнительные
292
соображения, а сейчас обратимся к данным «Географии» Птолемея. В § 15 мы находим: «гора Водин (Бодни, Будин разных списков) - 58° долг., 55° шир.». Сравнивая, мы видим, что устье Южного Буга было тоже под 58° долготы, а широта в 55° соответствовала восточному устью Дона - 54° 30', следовательно гора эта находилась на Правобережьи Днепра и не слишком-то далеко к северу.
В § 24 о будинах сказано: «...затем между певкинами (устье Дуная, С. Л.) и бастарнами (сев. Карпаты, С. Л.) - карпианы (восточные Карпаты, С. Л.), выше их (т. е. севернее, С. Л.) - гивин, далее бодины». Таким образом будины были не так далеко к востоку от Карпат, а их относят некоторые к Уралу!
Таким образом местоположение будинов устанавливается совершенно точно: на Правобережьи Днепра, главным образом в лесостепи (подробности далее).
Обратимся теперь к гелонам. Геродот прямо говорит, что это греки, удалившиеся от греческих городов и смешавшиеся с местным населением. Отсюда понятно, что одни из них еще говорят по-гречески, но другие (вероятно более молодое поколение) «по-скифски», т. е. на местном языке (но не на языке будинов!) Гелоны говорили по-разному в силу разных причин: во-первых, если родители были разноязычны, то дети могли говорить на языках и отца, и матери; во-вторых, в непосредственной близости к греческим колониям, где связь с греками была сильна, говорили конечно все и по-гречески, а в большем отдалении, где влияние господствующих скифов было сильнее, говорили преимущественно по-скифски.
Греки называли также такое смешанное население «миксэллинами». Естественно, что в таких семьях была смесь языков, религий и обычаев: отсюда кумиры, храмы, алтари, празднества Дионисия, с их оргиями и т. д., а с другой стороны строительный местный материал, не камень, мрамор и т. д., а дерево.
Из рассказа Геродота, однако, неясно с каким местным народом смешивались греки у самого побережья моря, образуя «гелонов». Скифы были пришельцами.
293
Будины были хозяевами страны, но вдоль побережья моря были многочисленны фракийцы-геты. Решение вопроса мы пока откладываем.
Перейдем теперь к другим племенам соседям скифов. Самыми западными к северу были агафирсы, они не были затронуты войной с Дарием. О них в § 104 сказано: «Агафирсы, напротив, отличаются самыми мягкими нравами и очень охотно носят золотые украшения. Женщинами агафирсы пользуются сообща с той целью, чтобы всем быть братьями между собой и родными и не возбуждать друг в друге ни зависти, ни вражды. В остальном они походят на фракиян».
По-видимому это было одно из фракийских племен, расположенных в Прикарпатьи и в самих Карпатах, в восточной их части.
О неврах мы находим в § 105: «У невров нравы скифские. За одно поколение до похода Дария (совершился по новейшим данным в 514 г. до н. э., С. Л.) змеи вынудили их покинуть всю страну свою, именно: земля их произвела множество змей, а еще больше вторглось их из верхних (т. е. северных, С. Л.) пустынных земель, пока наконец жители не были принуждены покинуть родину и не поселиться с будинами. Кажется, что эти люди колдуны; по крайней мере, скифы и эллины, живущие в Скифии, рассказывают, что ежегодно, однажды в год, каждый невр становится на несколько дней волком, а потом снова принимает человеческий облик. Я не верю этим рассказам, но так говорят, и рассказы удостоверяют клятвою».
§17 невры" перечислены среди народов, живущих «вдоль реки Гипаниса, к западу от Борисфена», т. е. вдоль Южного Буга. Этим самым определяется и положение земель будинов, в земли которых будины вторглись с севера.
Действительно, различные источники, включая и «Влесову книгу», указывают на передвижение славянских племен в районе Карпат приблизительно в середине 6-го века до н. э.
Само собой разумеется, что объяснение невров (змеи) является выдумкой, чтобы прикрыть позорный факт, что какой-то народ выгнал их из их родной земли.
294
Известно, что примитивные народы панически боятся змей, поэтому такое объяснение было действительным, чтобы прикрыть истинную причину переселения.
Если приходится удивляться примитивности мышления людей 2000 лет тому назад, то не меньшего удивления вызывает «ученое» предположение, что, мод, это место надо понимать так: невры были изгнаны с родины племенем, которое имело своим тотемом змей. Поистине прогресса в человеческом разуме за 2000 лет не видно, очевидно, что у таких ученых вместо разума существует только тотем его.
Невры были, по-видимому, одним из северно-восточных славянских племен, вынужденных кем-то подвинуться на юго-восток; они осели среди будинов в верховьях Южного Буга. Родственность племен вероятно позволила совершиться этой операции без боев и неприятностей: свободной земли было достаточно.
Об андрофагах мы находим в §106: «Из всех народов андрофаги имеют самые дикие нравы; нет у них ни правды, ни закона. Андрофаги кочевники, одеваются по скифски, но язык имеют особый; они одни из всех тамошних народов употребляют в пищу человеческое мясо».
В § 18 мы находим, что за скифами-земледельцами, жившими между Ингульцом (Пантикапой) и Днепром, находится пустыня, очевидно «пустыня», в которую проник Дарий. «За пустыней обитают андрофаги, народ особенный, не скифский. Еще выше (т. е. севернее, С. Л.) лежит настоящая пустыня: не живет там, насколько мы знаем, ни один народ».
"Вот всё, что мы знаем об андрофагах. Этот кочевой народ исчез бесследно, устан