Полог и его болгарское население

Афанасий Селищев

V. Говоры Полога

3. Имена

 

а) Имена. Существительное

    Суффиксы -ок, -лок  —  Склонение. Имена муж. р. Винит, ед. на -а. Дат. ед. Звательная форма имен муж. р. Вин. ед. на -ета, -ота (Котета, Маркота)  —  Множ. число муж. р.  —  Имена жен. р. Окончание -ин'а. Зват. форма. Множ. ч.  —  Имена средн. рода. Окончание во множ. числе -ин'а (кучин'а)  —  Именит. вин. двойств, числа *rǫcě, *nodzě  —  Изменение рода

 

б) Прилагательнное

    Средний род на -о, на -о[в]о. radosen, prazen  —  Сравнительная и превосходная степени

 

в) Местоимение

    Личные местоим  —  Указательные местоим. он, она, оно; той, тая, товa. Вин. ед. муж. и средн. рода него, го  —  Вин. ед. жен. р. нега, неjа; га, ja; гу, jy, н’у  —  Дат. муж. и средн. р. нему, му; му — для дат. ед. жен. р.; му — для дат. множ. числа  —  они, тиjа  —  них, ги, и  —  ними  —  Местоименные энклитики в значении поссессивном  —  Другие местоимения  —  *u̯ьśь  —  Одна форма во множ. числе для прилагат. и местоимений

 

г) Членные формы

    Окончания -от, -та, -то, -те, -та; -от и -о по говорам Г. Полога  —  Членные формы на -го и -му (попотого, царотому)  —  Членные формы на -от, -та, -то, -ов, -ва, -во, -он, на, -но  —  Членные формы в Родопах  —  Членная форма прилагательного и местоимения  —  Окончание -ja в формах прилагат. и местоимений

 

д) Глагол

    Основы  —  Настоящее время  —  быти  —  Будущее время  —  Имперфект. Аорист  —  Perfectum. Plusquamperfectum  —  Повелительное наклонение  —  трѣбѣ

 

е) Причастие

    Причастие наст. вр. (деепричастие). Области с -jк^1-, -ек^1-, -ешч (-ешт-) в окончании прич. наст. вр.  —  Образование причастий с этими окончаниями  —  -ем, -и (-ум), -ин, -имица в окончании прич.  —  Причастие прош. вр. на -л. Основа инфинитива и имперфекта. Окончание -ле  —  Причастие прош. вр. страд, залога. Основа и окончания

 

ж) Инфинитив

    Замена инфинитива сочетанием с за -да ...

 

з) Наречия, союзы, предлоги

    кѫдѣ  —  кон, камо  —  Конъюнктные формы местоимений в сочетании с местоимением и именем

 

и) Ударение

    Место акцента  —  Акцент в сочетаниях имен и местоимений с предлогами  —  Акцент имен с предшествующим числительным или с току, (туку), толку, околу, ама  —  Следы фразеологического акцента  —  Акцент в глаголе  —  Причастие. Деепричастие. Повелит. накл.  —  Местоименные энклитики  —  Акцентомогические данныя Огледала, Утѣшенія и Житія Лазаря  —  Различие в месте акцента в Пологе и в областях к северу от Скопья

 

й) Из лексики  —  Из словотолкований

 

к) Patronymica и прозвища в Пологе и в соседних краях

 

 

Имена.

 

а) Существительное.

 

В Пологе, как и в других говорах Македонии и Болгарии, продуктивным является суффикс -ок (см. стр. 297). Его продуктивность отражается и на образованиях с турецким суффиксом -lїк, -luk. В виде -лок употребляется этот суффиск не только в Дебрском крае, где вторичный ъ изменился в о (рока, могла), но и в других краях Македонии, где вторичный ъ представлен в виде ъ или вместо него является а. Охрид: к᾽ýрчилок, тéрзилок, харами́локот, г᾽ундéлокот; рибъ́рлок. Струга: калъбалок. М. Река: будáлалок, кóмшилок, арáмилок. Кичево: туджарлок, калабалок, аджилок. Битоля: калáбалок, кáршилок. Прилеп: -лăк (обычно): калáблăк, арáмилăк, мајсторлăк, но и — мајсторлук. Употребляются и образования с -лок: овчáрлок. Штип: вракалок, резилъ́к.

 

Употребляются образования с -лок и в Пологе. — бофчáлоци („свадебные подарки”) (Тет.). Седмогр.: тамáхћарлокъ 48, ıаланшаитлокъ 48, мамелеџїлокъ 48, рáхáтлокъ 48, хиѧнетлокъ 47, дѹшманлокъ 47. Почнахъ да излагамъ ѿ ковачлокъ — записал Серафим в 1827 г.

 

Другие виды этого суффикса в Пологе: лък (лăк), -лук -со калабалъ́къ (Утѣш. 14), нераатлъ́къ (Утѣш. 6 об.), бахчелак (Помян. 508); -лук находится не только после слога с гласным лабиализованным заднего ряда (арнаутлук...), как

 

 

337

 

и турецком, но и после слога с гласным нелабиализованным или с гласным переднего ряда: — бафчáлукот („огород”; Лешок); со харчлѹкъ (Помян. 507), рахатлѹкъ (Утѣш. 19), риџаллѹкъ (ib. 20 об.), чифлѹкъ (ib. 40), чифлѹгъ, чифлигъ, чи́флиготъ (Помян. 507, 2р.). Местной формой было сочетание чи́флик, чи́флигот. Сочетания с -лук (вм. -лък, -лûк) К. Пейчинович употреблял, вероятно, под влиянием речи сербской (но не под влиянием речи населения Скопьской Черной Горы и долее к северу: там обобщен суффикс -лък. -аджилък, стројнилък — Скоп. Ч. Гора; чивлък, пасалък, поминлък — Куманово).

 

Система склонения в Пологе такая же, как и в прочей Македонии и Болгарии. Тут употребляются следующие падежные формы и сочетания: 1) именит., 2) винит., являющаяся формой „общего падежа” и часто совпадающая с формой именит., 3) дательн. с окончанием -у в именах мужчин (употреблялась до недавнего времени) и сочетание, образуемое посредством на + форма „общего пад.” В сочетаниях с предлогами употребляется форма „общего пад.” (со мајка, на вода. . .).

 

Муж. род. Для имен -названий лиц форма винит. ед. имеет окончание -а (— прежняя форма родит, ед. основ но *-о). — го зáклале Ми́тота (именит. — Мито); дáдоф на кýмот — на стáросвата ; тýриш чýека ; сака да го погуби Мáркота. ѿ пѡпа Кирила (зап. К. Пейч. в Уст. № 123), чéкаатъ пóпа (Огл. 100), вы́кни пóпа (Огл. 140), пóпа ви́катъ (Утѣш. 25 об.), да зéмемо другòтого пóпа (Огл. 101), ви́дѣ и̑ тогоа сиромаа (Огл. 76), го ѡ̑здрáвѹеше чоéка (Огл. 90); тогò кнѣза го напѹдїа (Утѣш. 13 об); оу̑бы̑ сѹлтанъ мѹрата (Лаз. 40).

 

Но употребительна и форма, совпадающая с именит. — тога и̑ пóпотъ него сѹ́дитъ Бг҃ъ (Огл. 104); немамо попъ оу̑ селò (Огл. 65).

 

Форма на -а употребляется иногда и в названиях географических. — вóјник je у Бéлграда; но и — у Цариброт — (в речи одного и того же лица; Лешок), Легена града (Лаз. 40).

 

Для дательн. служит обычно на + форма вин.: на брата ми; на бунар; — на пóпотъ мѹ̀ велатъ (Огл. 119), дáдешь на некой просїѧкъ (Огл. 144), мѹ казале на царотъ (Рукоп. Нач. 421).

 

Кирилл Пейчинович и его земляки употребляли иногда форму дат. ед. в названиях лиц. — да се помóлатъ попѹ (Огл.

 

 

338

 

6), тóмѹа чóекѹ (Огл. 114, Утѣш. 4 об., 18 об. — 19), стопанѹ (Утѣш. 20), но и — на той стопанъ (Утѣш. 20 об.). Обычно — богу: помóлимѹ се Бг҃ѹ (Огл. 63). Продаде Авраму (Зап. Мефодия, Отч. 44). В современных положских говорах формы на -у не отмечены. Но по всей вероятности они не чужды им. В разных македонских говорах, в том числе в ближайших к Пологу, мало-реканских, нередко употребляются такие формы в названиях лиц.

 

Звательная форма муж. ед. оканчивается на -е. кон᾽е! мое сине Никола! чуј ме мене, наши честит крале!

 

сы́не мóй (Утѣш. 14), пóпе (Огл. 136), брате (Огл.).

 

На -о: сы́нко (Утѣш. 11 об.). В Д. Пологе я отметил форму с -у: синко и синку.

 

Существительныя с окончанием на -е, -о, служащие именами лиц-мужчин (Коте, Марко ), имеют в косвенных падежах основу, распространенную суффриксом -ет, -от: Котета, Митота, Маркота... Так и в других краях Македонии. Эти имена были введены речевым чутьем говорящих в ряд имен на -е в именит. падеже ед. ч. и на -ет в прочих падежах (јагне-јагнета, прасе-прасета, куче-кучета. . .). Эти имена, относившиеся к молодым существам, привлекли к себе и имена лиц на -е, -о, имевших раньше уменьшительное значение. К примерам, сообщенным выше, присоединим еще: на Добрета (Помян. 511); Христота, Котета (в зап. архим. Серафима, 1842), Ристе, ѿ мене Ристета (в записи Христа из Гостивара. Диоп. № 66).

 

Множ. ч. Окончаниями служат: 1) -ови -оўи— оі > оі̯: 2) и (і); 3) -і̯е, -е; 4) -овци: 5) -ишта.

 

1) Свáтој, джебој, друмој (друмоји — Прелюб.), попоји (Тетово; Мелодије № 371).

 

Огл.: пóпови 105, 136, роговыте 72, лéбови 144, грехоите 6,

 

Утѣш.: хановы 6, чáсой 30 об.

 

Рукоп. Нач.: бегоите 419.

 

2) мужите, óвдешни калугери, сърби, сéл᾽ани, воденичари, измек᾽арите, воўци, сиромаси.

 

Огл.: пéтоцы 136, прóсѧцы 144, сиромáсы 144, кѹрбаны 68, чи́фути 70, 72, пцы 71, 75, 123.

 

Утѣш.: внѹ́цыте 17, на орачи и̑ копачи 12 об., калѹ́геры 7, дѹлгери 25 об., кабаети 6 об., зѹлѹмћари 6, магазіи, дѹкѧны 6.

 

 

339

 

3) Формы на -і̯е обозначают collectiva: — рóбїе що сáтъ зарóбени (Утѣш. 13).

 

4) С окончанием -овци (-офци) употребляются имена, имеющие значение родства, фамилий. Так обычно называют родственников в Македонии и в Болгарии. — вáшите дедовцы (Огл. 112); Пр'нџовцы свите и̑ Ковачовцы, Сандаровци Стайко и̑ Тр'пко (Лаз. 239). Имена на -овци с таким значением употребляются издавна в Пологе: — Никифоровци, комать лозиıа оу Василевцехь — указаны были в документах XIV в. (см. выше, стр. 98 и 102).

 

5) Как и в других областях Македонии и Болгарии продуктивным стало окончание -ишта, отвлеченное от имен сред. р. — гробища (рукоп. Нач. 420).

 

Жен. р. Ед. ч. В говоре К. Пейчиновича, как и в прочих македонских говорах, был ряд образований жен. р. на -ин᾽а: сиромащинѧ (Утѣш. 12 об.), сегашната погюнщинѧ (ib. 41 об.), хѹбавы́нѧ (Огл. 75, 121), хáзнинѧ (Утѣш. 23), лютинѧта (Табл. 52).

 

Происхождение этого -ин᾽а не вполне ясно. Возможно, что в этом суффиксе отражается прежний суффикс *-yn'ī (bogyn᾽i, pustyn᾽i...); -а перешло от прочих имен на -а. На такое происхождение -ин᾽а может указыват „лютинѧ” (Утѣш. 13, 20 об.). Но не исключена и такая возможность происхождения -ин᾽а. Были формы на -і̯е > -е, имевшие значение множ. ч.: планин᾽е, долин᾽е, хубавин᾽е. По образцу этих сочетаний с мягким н᾽ стали говорить с таким же согласным и в ед. ч.: хубавин᾽а.

 

В речи о. Кирилла были формы и с суф. -ина: хубавина (Огл. 150).

 

Форма винит. и „общего пад.” в Пологе оканчивается на -а: — пие вода, у ни́вата, свират у мешница, со длъга пушка, со мајка. . .

 

Так и в речи К. Пейчиновича и его современников.

 

Звательная форма имен на -а имеет окончание -о: óди, ýбаа нéесто! бабо! Маро!

 

В именах на -ка звательная форма оканчивается и на -о и на -е, иногда на -а: — мајко! мајк᾽е! јаглик᾽е! к᾽ерко! к᾽ерка, мóја мила к᾽ерка!

 

 

340

 

Множ. ч. По образованию формы множ. ч. имен жен. р. на -а Полог представляет 2 группы говоров: горноположскую и дольноположскую. В Г. Пологе эта форма оканчивается на -и, в Дольном — на -е: — пари, рóгожи, нози (Стенче, Куново и в других Г.-полож. селах); сел᾽анк᾽ете, измéк᾽арк᾽е, пéлене, гóдине, грáнете, жéне, дзвéзде, рýк᾽е, порте сâ затворени, десет ли́ре (Челопек, Тетово, Лешок, Теарце, Прелюб.).

 

В писаниях К. Пейчиновича и его земляков-современников форма множ. ч. имен на -а имеет разные окончания: и, е. Формы на -е соответствуют таким же в говорах Д. Полога. Что касается форм на -и, то нет достаточного основания считать их исключительно книжными: в говорах Д. Полога могла существовать двойственность в образовании формы множ. ч.: на -и и на -е; формою на -и дольноположские говоры объединялись с говорами на юге (Г. Полог, Поречье) и на юго-востоке (Скопьский край). В песнях формы на -и отмечены в Д. Пологе и в позднйшее время: — руките, сите моми (ЛешокСтояновъ. XV, XVI), девет сестри, другачки, невести (Тетово; Мелодије, № № 364, 367).

 

Записи К. Пейч.: на ниви да пеешъ (Уст. № 123); р҃м године (в Сборн. XV в.).

 

Огл.:

 

Утѣш.: со мнóгѹ пáре 6 об., гáйде 26 об., рѹ́ке 41 об., свирки 30, гранките 37 об., пазѹхите 14 об., хѹбави́ни 27.

 

Арсений: години (Диоп. № 66).

 

Архим. Серафим: пари (2 р.), паре (зап. 1842 г.).

 

Рукоп. Нач.: ране 420, 421, чизме 420 (2 р.), до дваесе године 419, рѹкете ї ногете 426, рѹкїте ї ногете 427.

 

В говоре К. Пейчиновича были формы множ. ч., образованные по аналогии с именами на -іе > ᾽-е. Это — типичные македонские формы: — тыѧ хѹбáвинѣ (Огл. 150); мóите поганщинѣ (Утѣш. 41 об.). Здесь -нѣ передает в звуковом отношении -н᾽е, как в -оу̑миранѣ- и т. под. (см. выше, в отделе об -ĭје). Формам множ. ч. жен. р. на -ин᾽е соответствуют формы на -ин᾽а в ед. ч.: хубавин᾽а. Во множ. ч. имеются и формы на -ини: хѹбавини (Утѣш. 27, 47 об.). Им соответствует в ед. ч. на -ина: хѹбавина.

 

 

341

 

Средний р. В Пологе известны типично-македонские образования для множ. ч. на -ин᾽а. — парчин᾽а, момчин᾽а, девојчин᾽а — дéјчин᾽а, звéрин᾽а.

 

Огл.: кѹчи́нѧ[та] 75 (2 р.), два на дéсеть кошинѧ 143.

 

Утѣш.: двè момчинѧ ли́чни, ѿскочи дѹ́шата моѧ оу̑ момчи́нѧта 40 об.; сирочи́нѧ 6, 8 об., 14; тíѧ и̑мина 9 об. (4 р.; так в печатном изд.; в рукоп. — и̑менѧ).

 

О формах на ин᾽а в Македонии см. в Очерках по мак. діалект., 176—178.

 

 

*rǫcě, *nodzě (им.-вин. двойств, ч.).

 

В разных македонских и западно-болгарских говорах употребляются фонетические продолжатели этих форм: ръце > раце, нодзе > нозе. По говорам окончанием служит -i, обычное для имен жен. р. во множ. ч.: ръци > раци, нодзи > нози. В горноположском селе Стенче „Злата нози си маха” (Сбм. XI. 52). В других пунктах Г. Полога — ноги (Стояновъ, 84, 88). В области Скопья также ног᾽и, рук᾽и. В Д. Пологе — рук᾽е, ног᾽е — формы множ. ч.

 

 

Изменение рода.

 

В говорах Македонии и соседних с нею областей Болгарии и юго-восточной Сербии в ряде существительных произошло изменение грамматического рода. Результаты такого изменения, были представлены и в Пологе. — реч; рéчови (Огл. 112), тíа речовы (Утѣш. 14 об.), рéчовите (Утѣш. 5); нок᾽^т᾽: втóрїотъ нóћъ (Утѣш. 28), тíѧ трѝ ноћой, три ноћови (Утѣш. 28, 28 об.); живот; на негоа животъ (Огл. 76); мирнаѧ животъ (Лаз. 41); радос; со големъ радосъ (рукоп. Нач. 425); чес; големъ чесъ (Утѣш. 21), чел᾽ад[т] > челат; челадотъ (Утѣш. 40). [1]

 

Передвижка в категориях рода произошла главным образом под влиянием других существительных иного рода. Так, смърт, сохраняя значение жен. р., перетянула в категорию этого рода и живот: животта; ден повлек изменение рода в нок᾽. реч по аналогии збор или турец. лаф.

 

 

1. О других примерах в болгарском языке см. в работе Ст. Младенова : „Промѣнитѣ на граматическия родъ въ славянскитѣ езици.” (Извѣстия на семин. по слав. филология. II. София, стр. 76 след.).

 

 

342

 

 

б) Прилагательное.

 

В Пологе, как и в других краях Македонии, форма средн. р. ед. ч. прежних основ на *-јо имеет окончанием гласный -о, по аналогии с прилагательными, которые представляют твердый согласный перед окончанием: — врук᾽о сърце, трек᾽о ... (соврем. говоры), тѹћо сéме (Огл. 13; ћ-г᾽), лошо ср҃дце (Огл. 64), бóжїо, божиѡ (Огл. 119, 145, 135; Утѣш. 24 об., 25 об. 33 об.; Лаз. 39—3 р.; рукоп. Нач. 419), со вражїо збесѹ́енѣ (Утѣш. 26).

 

Как видно, прилагательные с прежним суффиксом * ĭі̯о (*božĭ̯o-) обобщили в качестве основы форму именит. ед. муж. р. на -і из -ĭі (др. -церк. -сл. Божии, вражии): boži, vraži. Средн. р. ед.: boži + o, vraži + o . . .

 

Гласный о, как окончание средн. р. в ед. ч., присоединен и к заимствованным турецким прилагательным на –lі, а также к новообразованиям с этим суффиксом. — бугарче севдајлио, гъркинче парајлио, влајнче рубајлио (Стояновъ 84).

 

Прилагательное мало распространено посредством -[в]о: малово > малоо. Толчком к такому распространению послужило совпадение формы мало с часто употребляющимся наречием мало. Для избежания этого совпадения стали присоединять окончание -[в]о: — мáлово пръсте (Прелюб.); се собрáле малоѡ и̑ големо, да погѹ́батъ малово големо (Утѣш. 14), дете малоѡ (рукоп. Нач. 423).

 

Окончание -о[в]о получило прилагательное господоо: со името господоо (рук. Нач. 421). Это окончание — суффикс прилагательных притяжательных — присоединен к имени господ-.

 

В говорах Македонии сочетания zdn, stn по утрате слабого редуцированного ь перед nзаменились сочетаниями zn, sn: prazna, radosna. .. По аналогии сочетания с zn, sn распространились на форму имен ед. муж. р.: prazen, radosen; прáзенъ (Огл. 91).

 

 

Сравнительная и превосходная степени.

 

Для сравнительной степени служит обычное для болгарского языка образование посредством по-: пóдобър. Превосходная степень образована при помощи наі̯ + основная форма : нáйдобър. Степени сравнения представлены не только прилагательными и наречиями, но и существительными. (Для глаголов

 

 

343

 

не отмечено примеров). — имам жена убаа, поубаа од була; л’уди с пóарни, пóмилосни, пóчесни у Скопје; у Тетоо с пóлоши; пóстариот син; пóмладу, пóгоре, пóнапрет, најнапрет.

 

похáренъ татко, по а̑рно (Огл. 143, 88), похáрна мáйка (Утѣш. 8 об.), похѹбаво ѿ тебè (Огл. 65), поголемъ (Огл. 70, 72, 102), по зенгини (Огл. 101), пó мѡшнѡ (Утѣш. 7 об.), побáшъ ѿ сви́те тебáбие (Лаз. 37), подоле, погоре (Седмогр. 48), полошъ, поголеми ѿ тебе (Табл. 52); найголемъ кѹрбáнъ (Огл. 117), найхѹбáво мéсто (Огл. 144), нáйгреота (Огл. 130), во нáй дóлна сиромащинѧ (Утѣш. 12 об.), нáй гóлема лютинѧ (Утѣш. 13), той é̑тъ кáдиръ и̑ найкáдиръ (Огл. 139), най напрéдъ (Огл. 145), нáй мóшно (Утѣш. 7 об.), найсефте (Огл. 145).

 

 

в) Местоимение.

 

Личные местоим.

Ед. ч. 1. Им. ja ( і̯а).

Мн. ч. 1. Им. мие.

 

Огл.: мые (мы̀ ). Изредка в Д. Пологе приходилось слышать ми. Это несомненно — результат сербского влияния. Формою мие Полог объединяется с областями Дебра, Скопья (мие и ние), Кратова и с южной частью Кумановского края.

 

1. Вин. нас, не. — конъ нáсъ (Огл. 67), за нáсъ (Утѣш. 7), како насъ (рукоп. Нач. 423), защо не не наѹчѝ — „почему не научил нас” (Огл. 60). „Краткую” форму не представляют и все прочие македонские говоры.

 

1. Дат. нам, ни.

 

Ед. ч. 2. Им. ти.

Мн. ч. 2. Им. вие. вые, вие (Огл., Утѣш., рукоп. Нач.).

 

Вин. вас, ве.

— при вáсъ (Утѣш. 9 об.), ве поѹчѹ́емъ за хáрно (Огл. 142), да ве дочѹ́ватъ ѿ свáко ѕло (Огл. 165), ве жалимъ, ве носа (рукоп. Нач. 420, 418), а̑ ли не вé рани́мъ вáсъ (Огл. 143).

ве и в других краях Македонии.

 

Дат. вам, ви.

 

 

Указательные местоим. он, она, оно. Так в современных говорах. Так и в языке К. Пейчиновича и его земляков-

 

 

344

 

современников. В настоящее время употребляются также тој, таја, то[в]а в значении он; она, оно: — таја мурече. В писаниях К. Пейчиновича и его земляков местоимения той, това — тоа — тоја имеют значение др.-церк.-слав. тъ, то. — тóй що не слѹша (Огл. 59), а комѹ чѡéкѹ дїáволъ мѹ зачкаелъ дѹ́шата, той чѡéкъ мѹ етъ смéтенъ рáзѹмотъ, той влéзѹетъ во невѣ́рствїе (Утѣш. 18 об.), товà се велитъ. . . . (Утѣш. 18), заради тоѧ̀ (Огл. 38).

 

Винит. ед. муж. и средн. р. него, го. Так в современных говорах Г. и Д. Пологов. Так было и в конце XVIII-го века и в первой половине XIX-го, как показывают писания о. Кирилла и его современников. В Огледале при обычном него, го проскользнуло 5 раз га (43 — 2 р., 48, 57, 64). Напр.: да гò и̑змые и̑ да гà напоѝ 57; га изредка находится там в окончании других местоимений: ѿ тога 134, е̑дéнъ за дрѹгóга (рядом: дрѹгóго) 61, за таквога 38. В членной форме: ѡ̑стави́хъ пóпотога 105. В форме прилагат. : неслѹшливога 138. Чаще в этих случаях окончанием является -го: свакого, того, попотого и др. Несомненно, га не было нормальным элементом речи о. Кирилла. Оно появлялось иногда в его речи под воздействием влияния сербской среды, или среды, пропитанной сербскими элементами. Отдельные элементы этого влияния отразились и на других словах в Огледале. Сравн. указанные выше петакъ, лебацъ, змáѧ, бадникъ. Чужда была живому положскому говору и форма причастия на -га: оу̑мрéнога ѿ грóбъ со е̑дно вы̀[к]нѹенѣ го ѡ̑живѹ́еше (Огл. 90). В последующее время о. Кирилл уже не прибегал к этим сербизмам, пользуясь языком препростейшим Дольной Мизии — тетовским. В Утѣшении, в его заметках о возобновлении лешечского монастыря и в записях га (-ак, -ац) не имеется. Нет указаний на га и в писаниях других положан.

 

Винит, ед. жен. р. В настоящее время в Пологе для этого служат нега, га и реже неја (неі̯а), ja (і̯а); г- появилось по аналогии с винит. ед. муж. и средн. р.: го. — унуката Душанка га ви́каа[т]; га гледам жената; те га задева нéвеста; некоја жена ... у нега. . . .

 

В некоторых положских селах говорят и неја, ja... Так, напр., в Прелюбиште при обычном га говорят и ja: ке ja прéвъртиш зéмн᾽ата; но и: влезе под водéнцата, га дигна, га прéфърли;

 

 

345

 

па нéга да га óсолим. Отмечено ja и в записи из с. Лешок, но это ja находится в песне (Стояновъ, XV, XX). Пошол по неја — тоже в песне, № 364, сборника Мелодије. В одной из песен в записи Стоянова (без указания местности): турај га неја (87).

 

О га свидетельствуют и тетовские надгробные надписи. Напр.: ıана петреа преставїсѧ. . . на 1853: б҃гъ да га прости; рѹда ђороа преставı̑сѧ на: 1867. речı̑те б҃гъ да га прості̑ (Отчетъ. 60).

 

Ранее г появилось в энклитике, а не в полной форме : при га (вм. ja) говорили еще неја. Проникновение га в нега произошло недавно. В писаниях К. Пейчиновича и его современников нет указаний на нега, хотя случаев употребления этого местоимения было много. О. Кирилл говорил неја (неі̯а), неа. Огл.: безъ неа 103. Утѣш.: со нéѧ 23 об.

 

В качеству энклитики К. Пейчинович и его современники употребляли га и ja. Огл.: 1) мѹ га [дѹша негова] ѿнесоа во џехнемъ 75, и̑ таѧ моли́тва га и̑́матъ оу̑ малъ трéбникъ 141. 2) найголéмата лѹбенйца на прóсѧцы да ѧ́̑ дáдешь 145, ıа̑ [снагата] ѿнесоа оý̑ рáй 75. Утѣш.: 1) дѹ́шата мѹ чѹ́вай да не мѹ га зáчкашъ 18 об. 2) зеде нойзината прес҃таѧ дѹша, ѧ̀̑ ѿнесе на н҃бсà и̑ ѧ̑̀ пóсади ѿ десна страна 12. Зап. К. Пейчиновича: сака, нека ѧ кѹпи (Уст. № 123). Рукоп. Нач.: 1) царицата га викале Александра 421. 2) ѧ 423.

 

Огледало и Утѣшение имеют еще в ином виде энклитики этого местоимения: гу, ју (і̯у), н’у. Огл.: со молитва, що ће ти гѹ чати́тъ и̑сповéдникотъ 96; да не мы́слишь и̑ за ню̀, тáкѡ ѡ̑стáви ю̑ на Гд̇̑а 65. Утѣш.: да гѹ споминѧмо 10 об.; (также 8 об., 11, 21 об. — 2 р., 30, 45 об., 46 об.); нáй мóшно послѹшѹетъ ню 7 об. Лаз.: нюгѹ 14 (комбинация двух элементов: ню + гѹ).

 

Энклитики гу, ју, н’у не положского, не македонского происхождения, а инодиалектического. На-ряду с родными, дольнеположскими га, ja о. Кирилл употреблял иногда гу, ју, н’у под влиянием говоров некоторых окраинных областей северной Македонии и областей, находящихся далее на севере. Эти гу, ју н’у он мог слышать в скопьских черногорских селах, в Куманове, в Кратове, в северно-кратовских селах, на Косове, в местностях юго-восточной Сербии. В этих

 

 

346

 

местностях о. Кирилл сам бывал и встречался и общался с лицами, происходившими оттуда. Родному же его говору — дольноположскому ни гу, ни ју, н’у не были известны: его земляки — современники не говорили этих местоимений (гу, ју, н’у). Только у монаха Мефодия (— неизвестно, откуда он родом был) было га и гу (см. выше, стр. 286, Отчетъ стр. 45).

 

Дательн. Муж. и средн. р.: нему, му.

 

Дат. жен. р. : нејзи, е или и ( і̯і). — какóвъ пешкешъ да е прáтимо нейзи (Утѣш. 10); да е се поклонѹватъ нейзи (ib. 11); речè на Маріа Магдали́на, е̑ рече (ib. 8). Въ Утѣшении находится также сочетание с и в значении dat. possessivi: и̑́мето и̑ бѧ́ше Ветѹріа 13 об. В современных говорах — е и и ( і̯и). — тој е [ей] вика, тој е рече, децата и вѝкаа (Прелюб.); на і̯і се поклониф, на і̯і дадоф (Тет.); éдна измек’арка сáде и òставил (Челопек).

 

На юге Г. Полога в с. Кунове, в песне, отмечено му: другáчк’и му [на Анг’éлина] заблáзуат; му для дат. ед. жен. употребительно в селе Горьяне: — На неéстата к’е му тýрат дулак шáмија и к’е му óблечат дóлама цъ́рвена, к’е му турат на глава прéвързок па óзгора вéнец со цвéк’е.

 

В таком виде энклитика для дат. ед. жен. употребительна на юге Македонии и в некоторых центральных областях ее См. в Очерках по мак. діалект., стр. 198. В этих говорах му служит и для дат. множ. Напр.: да му кажуаат на граг’аните (Прилеп).

 

му для дат. множ. употреблялось и в Пологе: — е̑дни сиромáси хр҃тїани стоáтъ и̑ чекáатъ попа да мѹ донесетъ при́чесна (Огл. 100), да мѹ се поклонѹа на богоите негои (Рукоп. Нач. 419).

 

Множ. ч. Именит.: óни. Употребительно и тија. —тија не знаа. В писаниях о. Кирилла и его современников часто встречающееся тїѧ или тіа употребляется в значении др.церк.-сл. ти.

 

Винит. ни[х], -ниф, г’и или и (и в Г. Пологе): — за ни́хъ пи́шетъ (Огл. 97), за ни (ib. 87), и̑ ни́хъ ги берéтъ (ib. 89), ни́хъ да ги мóлимо (Утѣш. 7), пратилъ по ни́фъ (рукоп. Нач.). Один раз встретилось в Утѣшении написание ги́хъ 20; но тут конечное -хъ представляет собою только графическое подражание написанию рус.-церк.-слов. „ихъ”. В современных

 

 

347

 

говорах — ниф, г’и : — добро г’и пречéкавму и со ниф поми́навмо^у добро (Отчетъ. 28); измéк’арк’ете и г’и и́збркал (Челоп.). В Стенче — и: кóн’иве сáкале да и сóберат камéн’ите, да и зéмат нáѕат, тýку не и ви́јале къ́де сат. В виде и представляют эту энклитику и соседние говоры на юге, в Кичевском крае.

 

ними. В записи, находящейся в сборнике „Скопље” и помеченной Тетовом, имеется такое сочетание: „еден од ними” (69). Но ни в Тетове, ни в селах к северу от него такой формы местоимения мною не было отмечено. Вероятно, это— редкая форма там. Полная форма винит. множ. в виде ним или ними находится в говорах юго-западной Македонии, в Ресене, Охриде, Битоле и в близком к Г. Пологу Кичеве. См. в Очерках по макед. діалект., стр. 199 — 200. Там же предложено и объяснение этой формы.

 

Местоименные энклитики дательн. ед. и множ. ми, ти, си, му, и, ни, ви, им служат также в качестве dat. possess., заменяя притяжательные местоимения мој, твој, свој. . . В таком значении употребляются эти энклитики по всем говорам Македонии и Болгарии: — А’нг’елко пóстариот син ми (Лешок), майкамѹ (Утѣш. 14, 14 об.); чѹ́лъ тиа речовы майкинимѹ (ib. 14 об.), и̑мето и̑ бѧ’ше Ветѹрїа (ib. 13 об.), онъ далъ тестови мѹ паре (арх. Серафим, 1842).

 

Ед.: тој, таја, това — тоа — тоја (ср. р.): — той чѡекъ (Утѣш.), той що кажѹ́етъ (Огл. 73), тоа ви́канѣ (Огл. 60), со тоа да оу̑гóдите Б҃гѹ (ib. 68), не се покáилъ ѿ тоѧ̀ що чини́лъ (ib. 114).

 

При сочетании этого местоимения с именем лица муж. р. употреблялась не редко К. Пейчиновичем и его современниками форма винит. с окончанием -го[ва] и форма дательн. с окончанием -му[ва]. Для дат. служила и обычная передача: на + форма винит. пад: — тогò кнѣ’за го напѹдїа (Утѣш. 13 об ), и̑ тогоа сиромáа (Огл. 76), у тогова (Седмогр. 49), томѹа чоекѹ (Утѣш. 4 об., 18 об., 19, Огл. 114), на тогóа чѡéка (Утѣш. 72 об.).

 

Множ.: тија —тиа :— тија две еле (напр., Прелюб.), тија очи филџани, тија веђе гајтени (Мелодије, № 368); да и̑мъ дарѹвашъ на тїѧ що ће те молатъ за нéщо (Утѣш. 22).

 

Ед.: овој — овај — óвја — муж. р., оваја — ова —ж. р., овоја — овоа — оваja — ова — ов’а — ово — сред. р.:

 

 

348

 

о̑вой векъ (Огл. 62, Утѣш. 18); о̑вáй пóпъ (Огл. 101); а овја што мислел (Тет.; сборн. „Скопље”, 69): ò̑нъ да ги чѹватъ ѿ свѧко ѕло и̑ ѡ̑вóи вилаетъ и̑ о̑воа село и̑ о̑ваѧ б҃жїа кѹкїѧ (Лаз. 41); óв’а ýмниов чоéк знáел (Стенче), о̑воѧ гѹ́мно (Огл. 142); о̑ваѧ мéсто, о̑вáѧ пи́смо (Огл. 87, 123); що е óва? (Стенче), кој нáправи óва? (Челопек.), моабетиле за ово за оно (Тет.; сборн. „Скопље”), ѡва дете, ѡва што потписа писмото (зап. Длексы из Зубовце, Иловач. корм.).

 

Множ.: овија (овиа): —овија книги.

 

Ед.: оној, онаја, она (средн. р.): — тоа мѹ бы́ло, ѡ́̑на мѹ было (Огл. 100).

 

Множ.: óниа кáмен’и (Стенче); он’а л’уди с л’ути. (Тет.).

 

ваков (вм. оваков): вакóв кѹрбáнъ (Огл. .112).

 

таков: со такóвъ кѹрбанъ (Огл. 116); таквоа о̑рýжїе (Огл. 132), таквоа врéме (Утѣш. 38, Лаз. 38), таквоа дете (Утѣш. 29 об.).

 

таквија— таквиа: таквїѧ лю̑ди (Огл. 88, Лаз. 38), ѿ таквіа стрели (Утѣш. 6 об.), таквїѧ трешницы (Утѣш. 4 об.), рéчови таквыѧ (Огл. 141), таквыѧ чѹ́десà (Огл. 90).

 

óнсица — „такой-то”: токо срáма ради дошóлъ [оу̑ ц҃рква] кóлкѹ за закóнъ, да не речáтъ: ó̑нсица го нематъ оу̑ ц҃рква (Огл. 92).

 

нéгов, нéгова — нéгоа, нéгово — нéгоо:

 

нóјзин, нéјзин, нóјзина, нóјзино.

 

нихни, нихна — нивна, нихно — нивно.

 

кој, вин. кого: прикогѡ̀ да прибѣ́гнемъ; ѿ когѡ̀ да сè надѣ́амъ за мóе спасенїе; (Утѣш. 24).

 

што: той що не слѹша; ó̑вца що бéга ѿ тр'ло; безѹмни що скáкатъ (Огл., 59—60, 62).

 

свешто: — свещо оу̑ моѧ рѹ́ка (Утѣш. 11 об.); óна [соль] во свéщо трéбетъ (Огл. 149); и̑ кажѹ́еше за свещо (Огл. 90); е̑те свещо си чинилъ ѿ мáлечко, све ти гѝ прóстилъ б҃гъ (Утѣш. 41 об.); свèщо и̑́матъ ı̑ѡ́въ во твóи рѹ́цѣ ти ги дáвамъ и̑ стóкатамѹ и̑ дéцатамѹ (ib. 18).

 

што -го: é̑сапъ лошъ щого и̑́мамо (Огл. 66).

 

што -му: томѹа чоекѹ щому рече хр̇̑тосъ (Утѣш. 4 об.).

 

нéкој; дательн. нéкому: сакай майко моѧ на некомѹ чоекѹ що неи́матъ чедо; сáкай нéкомѹ грѣшныкѹ (Утѣш. 12 об., 13).

 

 

349

 

неколцина à̑рапи (Утѣш. 40 об.), во Лешокъ и̑маше неколцина що радеа да го расипаатъ мн^с̑тиротъ (Лаз. 240).

 

некојцина: Никола. . . и оу̑ще некойцина ѿ село негово порадиле (Лаз. 239).

 

кекој — „кое-кто” (Лаз. 239).

 

коѝ гóдеръ чоéкъ (Огл. 97).

 

каква гóдъ бóлесть (Огл. 53).

 

щогóдъ (Огл. 64).

 

дрѹгíотъ пóпъ (Огл. 101); со трпенѣ е̑денъ дрѹгого (Утѣш. 10 об.); е̑дне дрѹгóго да жали́мо, е̑дне дрѹгомѹ да помóжемо,... е̑дéнъ дрѹгóмѹ да прости́мо що ни досади́ле (Огл. 61).

 

Член, форма винит. ед. муж. р.: дрѹгó тогò попа (Огл. 101, 2 р.).

 

*u̯ьśь. Замены этого местоимения представляют собою сочетания с s- или sv-. Об этом см. выше, стр. 320: -сиот, сва, свесвешто, сейсите-свите-све-се (множ. ч.). Формы свите, сите в отношении гласного и не представляют затруднения в выяснении его: он соответствует давнему, праславянскому і в окончании именит. множ. муж. р. Что касается -от в муж. ед. -те во множ., то они не представляют здесь значения элементов членной формы; они служат только обычной принадлежностью форм этого местоимения. Так и в других говорах Македонии и Болгарии. См. в Очерках по макед. діалект, 1, стр. 208.

 

Для множ. ч. служат также све, се (реже). По происхождению это — форма средн. р. ед. Она имела нередко коллективное значение, в особенности в сочетании с што; а в сочетании с што глагол мог быть во множ. ч. Напр.: све що беа люди (рукоп. Нач. 420). На именит. средн. р. ед. ч. указывает и отсутствие постпозитивного -те: употребляется све, (но не свете). Значение коллективности, обобщения ясно представлено в следующем примере, где находится сви и све: горни пологски попови сви и̑ мирѧни сви́ све сатъ радиле велайкимъ и кои радилъ и̑ кой не радилъ све бг҃ъ да ги простить (Лаз. 239).

 

Другие примеры: — со свè внѹ́цыте (Утѣш. 17); све Ап^с̑лы (Огл. 90), со све си́нови (Лаз. 239), хр^с̑тѧнїте . . . све беха (Лаз. 239).

 

све или се находится и в сочетании с такими именами коллективного значения : со се браћа (Лаз. 239); свè чéладъ (Огл. 5), сосвè вóйска (Утѣш, 14), свите войска (Леш.; вóјска —

 

 

350

 

в Македонии форма ед. ч. : сърпска војска дојде: Леш. Отчетъ, 28), све дружина (Тет., Мелодије № 376). Повидимому то же значение и имени лошотиа, борч („долг”) ; со свè лошотіа своѧ (Утѣш. 14 об.); да плáтишъ свè бóрџотъ до е̑дна а̑спра (Утѣш. 16).

 

Наконец, све может быть при имени муж. и жен. рода единств. числа. — издроба[т] све лебот; ов да ни га изеде све попарата (Тет.).

 

Итак, све (се) может представлять собою не местоимение, а наречие „совсем”.

 

свитина — „всѣ”. — свитина на главечки се превърнале доле (Тет.).

 

вéсь дéнь (Огл. 73). В этом сочетании местоимение вес- (вез-) представляют все говоры Македонии, въздън находится и к северу от Македонии. [1] В Тетове я слышал тоже въздън; или вместо этого говорили цеўдън.

 

Множ. число прилагательных и местоимений. Прилагательныя и местоимения во множ. числе представляют одну форму для трех родов. Так по всей Македонии и Болгарии дóбри, óни, тија и др.

 

 

г) Членные формы.

 

В Пологе употребительны в определенных условиях членные формы. Членными элементами являются: в ед. ч. -от (муж. р.), -та (ж. р. и в именах на -а муж. р.: владиката), -то (средн. р. и в именах на -о во множ. ч. -те (м. и жен.) -та (средн. р.): — кумот, попот, измéк᾽арот, кон᾽от — конјот, сáрајот, бабата, пашата, полето, девојчето, дедото, таткото; сватојте, бабите, парете, селата.

 

По говорам Г. Полога членная форма муж. ед. часто представлена с окончанием -о: ýмот и ýмо, на пъ́то, умнио, богатио. Так, напр., в с. Стенче.

 

Окончание -от присоединяется к форме с суф. -ец: стáрецот, светецот.

 

Членные формы на -от, -та. . . последовательно употреблялись К. Пейчиновичем и его земляками-современниками. Огл.: грѣ́хотъ, á̑рчотъ, дéнотъ, светéцотъ, стокàтà, бáхча тà, лозѣ̀ то, др'вѧ̀ та... Утѣш.: леботъ, цáротъ, стóпанотъ, вилѧéтотъ, челадотъ, ковчéжето, момчи́натѧ.

 

 

1. А. Белић, Дијалекти ист. и јуж. Србије, стр. 628.

 

 

351

 

Только в одном случае встретилась в Утѣш. форма на -о: на ћѧро 18, но на 33 — ћаротъ (нечлен, ћаръ 12 об.).

 

Арсений : товаротъ, светлоста (зап. в Диоп. № 66), фи́лизи на гордоста, снагата . . . (Седмогр. 47—51).

 

Ристе ћакѡтъ ѿ гостиваръ (Диоп. № 66).

 

Членная форма с окончанием -от (-от и -о по Г. Пологу) в муж. ед. свойственна говорам западной и северо-западной Македонии. См. в Очерках по макед. діалект. I, стр. 26—27.

 

Во время К. Пейчиновича в Пологе употреблялись еще две членные формы с прежними окончаниями местоименных элементов в вин. (родит.) и дательн. имен лиц [и животных] муж. р ед. ч., — с окончаниями -го, -му. — Попо того го кáрате (Огл. 153); и̑ го оу̑чатъ пóпо того (ib. 136); ıа̀ ѡ̑стави́хъ пóпо тога (ib. 105; о га см. выше); да зéмемо дрѹгò того пóпа, за дрѹго того пóпа (ib. 101; именит.: дрѹгíотъ попъ); Рафаи́лъ го пропѹди дїаволотóго (Утѣш. 29). Но употребляются в этих случаях и обычные формы на -от: прашѹ́атъ пóпотъ, тїѧ го оу̑чáтъ пóпотъ (Огл. 135) и др.

 

Дат.: да припáднимъ на мóленѣ на мáйкамѹ царотомѹ (Утѣш. 23); дрѹготомѹ (ib. 42 об.). Обычно же служат сочетания с на + форма винит.: на пóпотъ мѹ̀ велáтъ (Огл. 119).

 

Членные формы вин. и дат. на го и -му для имен лиц и животных муж. и сред [?] р. представлены были до последнего премени по говорам западной и центральной Македонии, — по говорам кичевского, прилепского, стружского, охридского краев. Форма винит. представляет прежнюю именную форму на -а (родит. -вин. ед.) + того или таго. Реже в состав этой формы входит именная часть на -о, отвлеченная от членной формы именит. ед.: којнот-којнотого. Охрид: вьáхнал влахáтого; вьахнал влáот врагáтого (Сбм. II, 187); дри́снало волкáтого (Шапк. VIII, 41); којнóтого (Изв. на сем. IIF, 250).

 

Струга: човекатого (замечание Миладиновых; IV). Кичево: везирáтого (Шапк. VIII, 244).

 

Для Охрида Е. Спространов указывает формы на -таго : г᾽оола-таго, чоека-таго, попá-таго, ратаé-таго (Сбм. XVIII, 539). Иероятнее всего, что -таго вместо -того вызвано здесь влиянием окончания -а предшествующего слога, как, напр : метна IM кон᾽а-та (Миладин., 499), мужата (с. Копиловци в сев.-зап. Болгарии, Мариновъ. Ж. Стар. II, 126). Нет достаточных

 

 

352

 

данных для того, чтобы объяснять это -таго влиянием сложных форм прилагательных (на -аго): добраго, слѣпаго ...: на формах местоимений (кого, некого, секого, едного, друг᾽его) это влияние не отразилось. Кроме того, следов от вин. (родит.) сложных форм прилагат. почти не имеется в говоре. Е. Спространовъ отмѣтил лишь один пример в пословице: „о слéпаја мајка со слéпаго си́на!” (Сбм. XVIII, 539). Но не церковнославянизм ли это? [1]

 

Прилеп. Здесь так же, как и в Охриде, членная форма для винит. муж. р. оканчивается сочетанием -таго: земеáтаго (Сбм. II, 183), чоекатаго (Сбм. XII, 204).

 

Формы на -того (-таго) употребляются в указанных областях Македонии редко. Из записей и замечаний описывателей видно, что эти формы вымирают. Так, напр., въ Прилепе Д. Мирчев уже не слышал этих форм (Сбм. XX, 18). Не отмечены они и во многих других македонских говорах, в том числе и в современных положских. Раньше же области употребления членных форм на -того были шире. Они были известны и в Д. Пологе, как свидетельствуют писания о. Кирилла. При этом, дольно-положская форма представляла подновленное образование (как и в некоторых говорах на юго-западе): перед окончанием -того (в дат. -тому) находится то же сочетание, какое представлено в именит.: попот (им.), попотого ...

 

В Охридо-стружском крае известны членные формы дат. ед. для тех же имен, — формы с окончанием на -му. Но употребляются эти формы еще реже, чем формы вин. на -го. Для Кичева совсем не отразилось в записях форм дат. на -му. В Прилепе употребляется членная форма дат. на -му только в выражении: „векýтуму вéк” = „до века” (Сбм. XX, 18).

 

Струга: кумотому, човекотому (но вин.: чевека -того. Миладин., стр. IV).

 

 

1. Объяснение появления а в -таго посредством влияния сложных форм прилагат. представил В. Н. Щепкин. Болон. Пс., 222. „Если-бы в царá-таго, писал он, второе а появилось нефонетически под влиянием первого -а-, мы в праве были бы ожидать в dat. царý-туму”. На это заметим: так оно и было в прилепском говоре. Сравн. тамошнее веку-туму при вин. цара-таго. Отсутствие членных форм на -у-туму находилось в зависимости от того, что не было в обычном употреблении нечленных форм дат. -у: цару. . . : они вышли из употребления раньше, чем обнаружилась тенденция уподоблять членные элементы окончанию предшествующего слога (царатаго вм. царатого).

 

 

353

 

Охрид: дулберóтому, д’аволотому, детéтому (Изв. на сем. III, 247), и му кáзал егуменóтому (Шапк., VIII, 99).

 

Как видно, в форме дат. произошло обобщение с членной формой именит.: човекот, човекотому (но : човекатого, — таго).

 

Членная форма вин. муж. ед., переданная посредством флективных элементов, встречается и в иной, немакедонской диалектической среде. Она находится 1) в говорах Скопьской Черной Горы, Кумановской области и в юго-восточной Сербии (в запланско-тимочской группе), 2) в северо-западной Болгарии, 3) на сев.-востоке Болгарии, 4) в центральных Родопах. — братá-тога, кмéта-тога, на човéка-тога (ю.-вост. Сербия. Белић. Дијал. 448); приказал на цáра-тóга (Мл. Нагоричино, Куман. Минало I, 76); иди при кметáтога и кажи му за старцáтога (сев.-зап. Болг. Мариновъ, Ж. Стар. II, 85). В записи из Брезничского края окончанием этой формы служит -того. Именная часть оканчивается на -а и на -о: да се с турчинáтого облóжиш; и си најдé човéкотого (СбМ. X, 161). Таким образом, в этом говоре обнаруживается то же явление, какое было отмечено для говора К. Пейчиновича : уравнение в отношении гласного именной части с формой именит.: човеко[т].

 

В сев.-восточной Болгарии изредка употребляющиеся членные формы вин. с окончанием -го имеют следующий вид : именная часть на -а, за которой следует местоименная часть, неодинаковая в отдельных сев.-восточных говорах, тъго (из таго) (Шумен, Лясковец в Търнов. округе, Кюлевец в Новопаз. окр., Равна в Провадийском окр.). Появление здесь а (таго) произошло таким же образом, как и в Македонии. — нă попáтъгŏ гŏ дáдĕ; рéкъл нă чил᾽áкăтъго. . . (Miletič, Das Ostbulg. 122). В других сев.-восточных говорах — тŏгŏ или тŏк-тук вмѣсто -того. Так в говорах Съртских деревень, в Бяле Рущукского окр., в Каспичане Новопаз. окр. — кăжи́ на чил᾽áкă-тŏк (на чилłáкăтук) (Miletič, Ibid.).

 

В родопских говорах: именная честь на -а + тŏк (тук). -тŏк (-тўк) вм. -того. — чел’ä́ка-тŏк (Miletič. Die Rhodopemundarten, 136).

 

В Тимочской области, в Скопьской Черной Горе и в центральных Родопах в сочетании с именной частью находятся также местоименные элементы -вога, -нога (в Черн.

 

 

354

 

Горе и Тимочском крае), -сŏк, нŏк (в Родопах). — чел’ä́ка-сок.

 

В сев.-западной Болгарии (между верхней Огостой и Белградчиком) и в Родопах представлена также членная форма дат. ед. на -му. С.-зап. Болг.: човекáтому, попáтому, кон’áтому (Ж. Стар. II, 85). Членная форма именит. ед. оканчивается на -ат: кметáт, попат. Таким образом, в дательном усвоена форма, общая с формой именит. с распространением ее такими формальными принадлежностями, которые указывают на дательн. пад.: -[т]ому. Сравн. аналогичное образование в македонских говорах: попотому, попот. Определение дательн. ед. посредством -ому известно в болгарских говорах и в нечленных формах. — кому дáде кóн’əт ? — Пéтрŏму, Стојáнŏму (в Родопах. Miletič, Die Rhodopemund. 138).

 

В родопских говорах, преимущественно центральных, членная форма дат. на -му является обычной. К именной части, оканчивающейся на -у, присоединяется местоименная часть -туму: чĕл’ä́кутуму. В центральных родопских говорах членная форма дат. представляет и следующие местоименные элементы: -сŏму -сум[у], -нŏму (-нум[у]): дај вóлусŏму с’äнŏ (Miletič, Die Rhodopemund. 52—53, 137—138).

 

В Пологе, в Г. и Д., членными элементами являются не только -от, -та... , но и -ов, -ва. . ., -он, -на... В Д. Пологе членные формы представляют обычно окончание -от, -та... Формы на -ов, -ва.. . , -он, -на употребляются там редко. Но по говорам Г. Полога членные формы на -ов, -ва... употребляются часто. Так в с. Стенче. Членные формы на -ов, -ва... в этом селе не отличаются по значению от форм на -от, -та... : -ов, -ва. . . это только формальные элементы, сообщающие имени конкретное значение. Напр.: ýмниов = ýмнио[т] : коа͡ си зел пáриве отъ богáтиов умнио чоек, ти станал.. . (примеров на -он, -на... не имеется).

 

В Д. Пологе формы на -ов, -ва... , -он, -на... отличаются по своему значению от членных форм на -от, -та формы на -ов, -ва... указывают на конкректный ближайший предмет; формы на -он, -на... относятся к конкретному более отдаленному предмету. — Старец има едно тóрбиче со земн’а. Го ви́де Мáркота, го óстави торби́чето нá земн’а. Кој дојде Марко при него, му вика: „Дóбър ден”. И старец му кажуе: „Добър ден. Синко, му вика, поди́гни го торби́чево

 

 

355

 

[— „вот эту сумку”]” (Прелюбище). Имало тýе една вóденца. Му рече самови́лата: „Влези под водéнцана” [= „влезь под ту мельницу”]. Влезе Марко под водéнцата [„Влез Марко под мельницу”] (Прелюб.). га гледам женава (Тет.).

 

Членные формы троякого образования были и раньше в Пологе. Формы на -от, -та..., -ов, -ва... представлены были в речи К. Пейчиновича. — векѡвъ (Огл. 134), свещо жи́во на земнава (Утѣш. 17), селóво (Огл. 136). И тїѧ що не дошле на празниковъ оу цр҃ква (Помян. 509).

 

„Подъ плочава негоѡ̑ почиванıе” — записал о. Кирилл на своей надгробной плите.

 

Членные формы на -от, -та..., -ов, -ва..., -он, -на... имеют говоры западной и центральной Македонии: в областях Ресена, Битоли, Охрида, Струги, Дебра (и Малой Реки), Полога, Кичева, Поречья, Прилепа, Мариова, Велеса, Скопья. Как в Д. Пологе, членные формы на -ов, -ва,... -он, -на... в указанных областях отличаются по своему значению от форм на -от, -та... Различие такое же, какое было отмечено для говоров Д. Полога. Об этом различии говорят описыватели некоторых из западных и центральных македонских говоров [1]. Обнаруживается оно и в записях. Несколько примеров.

 

— во нéкое село и́мало нéкој пóп, а пак нéкој чóвек во сéлото си и́мал жéна ýбава. И тáја си одела нá чешма, а попóвата кýк᾽а била на пóтот, и пóпот сéдел нá порта, и жéната поми́нала. [Жена жалуется мужу:] море мóжу, к᾽а ти кáжа нéшчо: попи́шчено на пóртана сéдит („сидит тот попище у ворот тех”]... [поп оказался в яслях под пнями;] а пóпот је рéче: „и́сфърли и пенýшк᾽иве óт мене [„выброси эти пни с меня”], зéри су и́степан.” И таја и и́сфърли пенýшк᾽ите („И она выбросила пни”). Таја му рече: „пóјди во јаслине и лéгни си” („Пойди вон в те ясли и ляг”). Тóј óтиде пóпот во јаслите (крушовские мияки. Сбм. XVI, 301, 303, 302). — [Ангелы ищут св. Николу.] Пýкнала зóра век᾽е и тóгај дýри одвáј едниóт анг᾽ел зáглеал стредé-море éдна г᾽емиа, гóтоа да

 

 

1. См., напр. замечание М. Григорова в описании малореканского говора (Изв. на семин. по слав. филол. II, стр. 264—266), замечание Киселиновича относительно ресенского говора (сборн. „Охридско-преспанска лира”. Битољ. 1926, стр. 11), М. Якимовой об охридском говоре (Изв. на семин. по слав. филология, III, стр. 250).

 

 

356

 

прóтонит и при́ неа сáм сфети Ни́кола. [Ангелы требуют итти на суд к Богу.] „Аман, слýги Божьи, прогóорил сфетецот, éлате éден óд вас, покрепéте а г᾽емаáва... (Кичево. Новини, III, № 40).

 

Не можам, мила мамо, да спијам

Од оно лудо, мамо, будала...

Не дам го, мила мало, не дам го,

Лудоно, мамо, да го загубат. (Кичево. Мелодије, № 287).

 

Сравн. сочетания оно лудо и лудоно;.

 

Говоры, имеющие троякого вида членные формы, находятся и за пределами Македонии : 1) в Скопьской Черной Горе, в Запланье и в области Тимока, 2) в центральных Родопах и отчасти в Хасковском округе.

 

И по звуковым и по формальным чертам говоры скопьско-черногорские и запланско-тимочские отличны от македонских. И по членным формам они не тожественны с македонскими. В македонских говорах окончания членных форм -от, -та... имеют только формальное значение постпозитивного члена. Такое же формальное значение имеют иногда и окончания -ов, -ва.;., -он, -на... Но формы с этими последними окончаниями еще не утратили совсем и повсюду в Македонии указательного значения. В говорах же Скопьской Черной Горы, Запланья и Тимока, указательное значение, связанное с употреблением -ов (-ъв), -ва. . ., -он (-ън), -на. . . выступает еще яснее. Не лишены указательного значения и элементы -ът, -та..., хотя они ближе к формальным элементам членной формы. А. И. Белич, изучавший эти говоры, замечает об элементах -ов, -ва..., -он, -на...: „каде се оне употребљавају уз именице и придеве, још непрестано врло лепо чува ньихово показно значение. Оне се стављају на супрот заменици т, која такође није још никако изгубила своје показно значение. Према томе: детéто, поред обичног значена das Kind значи и тој детé dieses Kind, док детево и детéно значе увек овóј детé и онéј детé” [1]. На сохранение указательности членными формами в говорах юго-восточной Сербии указывал и О. Брок [2].

 

В центральных Родопах и Хасковском округе членные формы определяются следующими элементами: 1) ед. ч.: -ъс, -са, -со; мн. -сѣ, -са (средн. р.); 2) ед. ч. -ън, -на, -но; мн.

 

 

1. А. Белић, Дијалекти, 444; сравн. 628.

 

2. О. Broch, Die Dialekte des südl. Serbiens, 300.

 

 

357

 

-нѣ, -на; 3) ед. ч. -ът, -та, -то; мн. -тѣ, -та. Формы на -ъс, -са... соответствуют по значению формам на -ов, -ва... македонских и запланско-тимочских говоров. Особенностью центральных родопских говоров является то, что членные формы на -ъс, -са..., на -ън, -на... употребляются гораздо чаще, чем формы на -ът, -та... Формы на -ъс,.. -ън... не лишены и указательного значения, относясь к конкретному предмету более близкому (-ъс...) или более отдаленному (-ън...). В последнее время, по наблюдению Л. Г. Милетича, это указательное значение сглаживается: нередко формы на -ън употребляются вместо форм на -ът. — вóлъс (вóлăс), вóлън, вóлът [1]. Аналогичное явление было отмечено выше и в македонских говорах.

 

 

Членная форма прилагательного и местоимения.

 

Прилагательныя и местоимения имеют членные формы с окончаниями такими же, какие представлены и в членных формах существительных. В Д. Пологе -от, -та...; в Г. Пологе -от или -о, -та... Окончание -от присоединяется к основе на -и. Вместо и может быть і̯. — богатиот, цéлиот, — цéлјот..., целата, целого...

 

В с. Лешок я отметил дрýг᾽ија: пóстариот син ми [ і̯]е у Цъ́рна-вóда, а дрýг᾽ија син ми [ і̯]е дома. Это -ja в Д. Пологе, как и в некоторых других местах Македонии и западной Болгарии, не находится в связи с образоваванием членной формы имен муж р. ед. ч. Это -ja представляет собою частицу, которою очень часто распространены формы местоимений, в особенности местоимений личных, указательных и притяжательных : нија, тија, тоја, овија — овја > ов᾽а и др. Напр.: моја брат, свóја дел (Лерин), тија ковач (Чипровци); дрýг᾽ија питóк (Дойран).

 

 

1. Lj. Miletič, Das Ostbulg. 233, 244—245. Его же Die Rhodopemund. 130—135, 45—46, 49—50.

 

 

358

 

По говорам западной Болгарии и Македонии -ja перешло в формы прилагательных, но не всех, а тех, которые имеют значение поссессивное. — Драгановија вол, Петковија кон’; но — новијо[т] и др. Сравните то же явление в Лерине: татковија пријáтел, — с -ja, как моја, твоја и др.

 

Посредством -ja или -je ( і̯е) сопровождаются местоименные формы и в восточной Болгарии. — [о]нóја мóмък, тòја, сóја. [1]

 

Представленное объяснение относительно окончания -ja ( -і̯а) в форме прилагательных муж. р. ед. ч. нельзя с уверенностью распространять на все говоры западной Болгарии. В некоторых из них, как и в балканских говорах восточной Болгарии, —ja в этих сочетаниях может представлять собою фонетическую замену более раннего —јъ[т] (при а вм. ъ). Так могло быть, напр., в говоре с. Смоляновци (к западу от Кутловицы). Там и существительное оканчивается на -а: пръвнија път, по пъта, във долапа. Но в местоимениях -ја несомненно вм. -ja, а не вм. јъ.— ниja отидоме, други́ja ден. [2]

 

 

д) Глагол.

 

Основы.

 

В Пологе, как и в других краях Македонии и Болгарии, стал продуктивным суффикс -уі̯е- (-уе-) для форм наст. вр. — соберуе, поглéдуе, кáжуе, излéкуеш, пóјдуе, натóаруе (Полог); защо ѿ дрѹгѝ вéры мѹчени бы̑днѹемо, защо ѿ кáлдрма дóлѹ слезѹ́емо? (Огл. 62); сáмъ се заколѹ́емъ за васъ (ib. 110); измóлѹетъ (Огл. 63); осѹдѹете (Утѣш. 29 об.); ѿвратѹемъ (ib. 11).

 

В связи с этими формами образованы формы повелит. накл.: -уј, -ујте. — поучѹй а̑ не ѡ̑сѹждѹй; секомѹ не кажѹй (Табл. 52), прáшуј.

 

В Македонии и Болгарии употребительны глагольные формы с суффиксом — -ува-, получившимся в результате объединения суффиксальных элементов основ наст. вр. на

 

 

1. Lј. Miletič, Das Ostb. 123, 251—252.  Его же Rhodopemund. 146.

 

Такого же происхождения —ja, —je в формах прилагательных и местоимений на сев.-востоке Болгарии. — цáрскија кóн’ă, кăквѝје турци, ěднѝје, дрýгије. Это — не остаток давних сложных форм.

 

2. Мариновъ, Ж. Стар., II, 148—150.

 

 

359

 

-уі̯е- и суффиксальных элементов инфинитивных основ на -ова-: купуі̯е-[ш] || купова-[х] > купува-. Формы на -ува-(-уа-) представляют и положские говоры. — одвъ́рзуа, вéнчуа, го оби́днуал („испытывал его”). Огл.: вéрѹашъ 132, вéрѹа 91, попѹ́ва 74, поми́лѹва 65, и̑ се ми́лѹаме 119, да живѹамо кáко брáћа 61, тїѧ кажѹ́ваатъ 88, грешѹ́алъ 94. Утѣш.: ıа поможѹамъ 1 об. (рукоп.), непростѹ́вамо 16.

 

В формах наст. вр. и повелит. накл. обобщилась основа с согласным -ч-, -ж- перед окончанием: печ-, помож-. Таким образом, вышли из употребления формы с -к-, -г- в наст. вр. и формы с -ц,-, -дз- (-з-) в повелит. накл. Так и в прочих говорах Македонии. — тéча[т] слъзе, пéча[т], да исеча дърва (Полог); речáтъ, помóжатъ (Огл. 89, 136), неможатъ (Арсений, зап. в Диоп. № 66); пресеча (рукоп. Нач. 421); речи. (Огл. 44, 46); поможи мѹ колкѹ да можешъ; койтѡ нема подай мѹ що можешъ и неречи: чекай до изѹтрина (Табл. 52).

 

 

Настоящее время.

 

Форма 1. ед. в Г. Пологе имеет окончание -ам в основах на -а (викам), -ам или -а в основих на -е, і. Окончание -а представляют говоры на юге Г. Полога. — жала, прозбора (Вруток, Никифорово). В других пунктах Г. Полога — -ам; кáжам, сáкам да рéчам (напр. Стенче). Окончание -ам в основах на -е, -і имеют и говоры Д. Полога, к югу от Тетова (Челопек) и к северу от него (напр. Прелюбиште). — рáботам (Челоп.), нáјдам, се мóлам (Прелюб.). По форме 1. ед. на -ам (-ам, -а в Г. Пологе) положские говоры объединяются с говорами западной и центральной Македонии. (См. в. Очерках по макед. діалект., стр. 217—218).

 

В Тетове и к северу от него представлено иное образование: -ам в основах на -а (викам), -ем в основах на -е (плетем), -им в основах на -і (молим). — кажуем, кажем, не можем, чуем, излезем, земем, óсолим, тóчим (Тет., Лешок, Теарце и др.). В Прелюбиште — формы на -ам употребляются реже, чем формы на -ем, -им: јáдем, кóлем, сéчем, пи́ем, óбиднем, рáним, чи́ним, нóсим, потражим. Образование на -ем, -им явилось в связи с воздействием сербского элемента (но не близких говоров скопьско-черногорских и южноморавских, где эта форма окончивается на -у : сечу, жену, нéспију, пашу).

 

 

360

 

Это воздействие сильнее отражалось на населении города Тетова, чем на таких уединенных северноположских селах, как Прелюбиште: там держатся и общемакедонские (западные) формы на -ам: се мóлам.

 

В речи К. Пейчиновича форма 1. ед. имела такое же образование, как теперь в Тетове: на -ам (викам), на -ем (несем), на -им (молим). Огл.: прáћамъ 77, знамъ 136, жнéемъ 139, кáжемъ 63, пїéмъ, демъ 73, гáзимъ 131, вели́мъ 67 и др. Но и — мóжамъ 91 — можéмъ 100.

 

Утѣш.: вратѹамъ 11 об., кáжемъ 22 об., и̑демъ 43, помóжѹемъ 13 и др.

 

Серафим-мон.: излагамъ, идемъ (зап. 1827 г.).

 

2. ед. Форма имеет в конце -ш, находящийся за гласным основы (а, е, і): викаш, несеш, молиш. Но в Прелюбиште отмечены и формы на -иш для глаголов с основою на -е. -сéдниш, преклонит; чаще на -еш: би́деш, станеш, да идеш . . . В печатном издании Утѣшенія — припáднишъ 23. Но в рукоп. — припáднешъ. Если бы формы на -иш были и в говорах Г. Полога (—данными не располагаем), то это было бы указанием на то, что и по форме 2. ед. положение говоры переживали процесс, общий с говорами запада Македонии: на -иш (несиш...) оканчивается эта форма в областях Дебра (не М. Реки), Кичева, Битоли, Прилепа, Мариова.

 

3. ед. Эта форма оканчивается на гласный основы: вика, несе, моли.

 

По говорам Г. Полога она оканчивается на -т. — мајка ýкат, ви́кат, зéмет, дож въ́рнет, óдит, гóтвит. Так в селе Горьяне. В с. Стенче форма 3 ед. не имет -т.—пóјдуе, натоо͡руе.

 

К. Пейчинович и его земляки-современники представляют в своих писаниях форму 3. ед. также на гласный основы. — Огл.: прифаћа 38, слѹ́ша 60, зéма 113, 114, и̑́де 38, кáже 36, кóле 68, що неће да чѹ́е 60, прáти 70, стóри 149. рáни 121 и др. Эти формы несомненно соответствуют живой речи писавшего. Но в писаниях К. Пейчиновича и его земляков весьма часто форма 3. ед. передается иначе: за гласным основы находится -т. Огл.: сакатъ 37, ви́катъ 59, и̑́матъ 112, земéтъ 99, тóйщо живетъ беззаконнѡ 59, чѹ́етъ 60, фрли́тъ 116, вели́тъ 71, рáнитъ 121 и др. Формы с -т представляют подражание церк.-славянской передаче форм наст. 3. ед. Сравн., напр.: тóйщо живетъ (вм. живее) беззаконнѡ. Но с другой стороны

 

 

361

 

нельзя отрицать связи этих форм на -т с соответствующим явлением живых говоров. О. Кирилл и его земляки-грамотеи употребляли в своей речи эти формы с конечным -т, не только подражая церк.-славянскому языку, но и в связи с соседними краями западной Македонии, где эта форма имеет окончание -т. По говорам Г. Полога также употребительны формы на -т. Может быть, в конце XVIII-го в. и в начале ХIХ-го с таким окончанием говорили форму 3. ед. и в Д. Пологе.

 

1. множ. Форма 1. мн. имеет окончание -ме и -мо в Д. Пологе. Употребление форм на -ме и на -мо не разграничено по дольноположским пунктам : в речи одного и того же лица можно наблюдать эту форму или с окончанием -ме, или с окончанием -мо. — викамо, знаемо, смо и сме, чуеме, кажуеме, бéреме, влáчиме, свъ́ршиме (Тетово, Леш., Теарце). На -мо и в Челопек: да се разбéремо. В записях из с. Прелюбиште немногие примеры этой формы представляют -мо: не мóжемо да дочéкамо, к᾽е ýмремо.

 

Та же двойственность отражается в Д. Пологе и на формах имперф. и аор.: -[х]ме,

-[х]мо.

 

Конечное -мо представлено иногда с результатом более сильной лабиализации : -мо^v, -му.

 

С окончанием -ме или -мо являются эти формы и в писаниях К. Пейчиновича и его земляков. — Огл.: давáме 154, праћаме 140, прашаме 104, гледáме 72, деме 111, жáлиме 62, слѹ́жиме 62, 63 ; ћемо 66, праћамо 73, а̑кѡ не се ѡ̑прости́мо, ни да пéемо, ни да се радѹамо 127, разбéремо 69, жали́мо 61, мóлимо 61.

 

В Утѣш. чаще употребляются формы на -мо. Но смо и сме.

 

Рукоп. Нач.: пофалиме 423, да се готвїме 427, чинимо, ѡднесемо 420, дадемо 424, да знаемо 422. Формами на -ме Полог объединятся с прочими говорами Македонии. Формы же на -мо — это элемент иной диалектической группы, — той группы, которая еще более значительно отразилась в говорах Скопьской Черной Горы, Куманова, северно-кратовского края (город Кратово и села к северу от него), в северо-западной Болгарии, в юго-восточной Сербии.

 

3. множ. Окончание -ат. Предшествующий согласный — тверд: чинат, светат, молат. Так и в других краях Македонии. В речи женщины из горнеположского села Горьяне я слышал форму 3. множ. на -ът: нéсът.

 

 

362

 

В основах на -а (вика-) сочетание -ат находится после гласного основы: викаат. Так и в прочих говорах западной и центральной Македонии.

 

В Д. Пологе, — в Тетове, к югу и к северу от него, форма 3. мн. бывает и без -т. В таком виде она изредка употребляется и в других краях Македонии (Очерки по макед. діал. 219). Но в Д. Пологе формы на -а употребляются часто. В некоторых северноположских селах они вытесняют формы на -ат.

 

Г. Полог: пасат, свéтат, сóберат, зéмат, сат (Стенче).

 

Д. Полог: гледаа[т], викаа[т], праа[т], работаа[т], сеа[т], пи́а[т], ида[т], пéча[т], теча[т], носа[т], свира[т], да се фата[т].

 

В Тетове формы на -а употребляются, кажется, чаще, чем формы на -ат. Но в с. Лешок я чаще наблюдал формы на -ат. Напр.: — прáзник дъ́ржимо^у, дъ́нъска свéти Іóан, — не рабóтам^у . цвéк᾽е бéрат — ивáн-цвет, па го нóсат у църква па го даваа на л᾽уди да ми́ришат ивáнóо-цвек᾽е. óро? — не. на пéтровден лепо (ýбоо) промéнати у църква к᾽е и́дат, па к᾽е дојдат от църква дóма, па к᾽е рýчаа, па к᾽е и́дат на сóбор, к᾽е и́граат, к᾽е пóат на óрото, на тáнецот. (Цвета Костадиноа 67 лет. Отчетъ 28—29).

 

В записи из с. Прелюбиште представлены формы на -а: дејчин᾽а да се не мужа, дур не лéгаа со него; на бек᾽ари не им дава да се жéна (Макед. Пр. I).

 

К. Пейчинович представляет форму 3. мн. с окончанием -ат. — Огл.: се простѹ́атъ 6, кажѹ́атъ 14, и̑мáатъ 6, земаатъ 113, помóжатъ 136, не чинáтъ 6, вóзатъ 154, родáтъ 19, ви́датъ 88. Утѣш.: да легаатъ 6, чекаатъ 14, слѹшаатъ 24 об., и̑́маатъ 25 об., остáнатъ 6, сѣдатъ 25 об , да се подкрéпатъ 13. сатъ, са (Огл.) сатъ (Утѣш.).

 

В рукописи Начова форма 3. мн. представлена с окончанием -а: се поклонѹа 419, ида 422, пресеча 421, тѹра 420, рода 422, са.

 

В с. Теарце и, может быть, в некоторых других северноположских селах форма 3. мн. имеет иное образование : за гласным основы следует -у: береу, пиеу, песне појоу. Это — элемент говоров, находящихся на севере за Шар-планиной, — на Косовом Поле [1] и далее к Вране и Лесковцу [2].

 

 

1. См. в записях Б. Нушича: „Косово”. (Књиге Матице Српске. № 6. Н. Сад. 1908).

 

2. А. Белић, Дијалекти ист. и јуж. Србије, 156—157, 514.

 

 

363

 

бъıти.

 

Ед. 1. сум (на севере — сум, сом; съм).

   2. си.

   3. і̯е (е).

 

Мн. 1. сме, смо.

   2. све, сте.

   3. с (sə), са, сат (сат — по говорам Г. Полога; там же вероятно и ст [1]).

 

Данныя писаний К. Пейчиновича и его современников.

 

Ед. 1. сомъ (у К. Пейч., у Серафима-мон.), сомъ, сѹмъ (в рукоп. Нач.).

3. е, тъ (чаще; у К. Пейч.), е (в рукоп. Нач.).

 

Мн. 1. сме, смо (у К. Пейч), сме (в рукоп. Нач.).

2. сте (у К. Пейч., в рукоп. Нач.).

3. сатъ, са (у К. Пейч,), са (в рукоп. Нач.).

 

сум, сом — сочетания македонские, съм — зашарпланинский диалектический элемент, появившийся в окраинных пунктах Д. Полога. В связи с воздействием инодиалектическим, зашарпланинским, находится и смо.

 

све — как на западе Македонии (Дебр); в -под влиянием местоимения вие. Отсутствие све в писаниях о. Кирилла не ясно.

 

 

Будущее время.

 

Будущее время передается посредством к᾽е и формы наст. вр. данного глагола, к᾽е дојдем, к᾽е дојдат (Тет. Леш., Теар.). ja к᾽е ти нóсим; кон᾽ к᾽е најдам, он к᾽е лéтне да бега (Прелюб.; въ записи дано ке, но не к᾽е; к в этом сочетании не мягко? Макед. пр. I).

 

Такая же передача буд. вр. находится и в писаниях положен конца XVIII-го в. и первой половины XIX-го. Было и отличие от нынешней передачи : иногда перед личною формою глагола находился союз да. — Огл.: ће мѹ́ врáтимъ 65, кога ће насáдишь лóзїе, кога ће засáдишь тéмель на кѹ́ћа, кога ће запрáвишь..., ће да вы́кнешь пóпа 37; кáдъ ће дѣ́те да заѹ́чи книга 36. Утѣш.: мїе ће ти поможемо кога ће ни пратишь по една книга (предисл., рукоп. экземпляр), ће го носитъ,

 

 

1. сăт в „Макед. -слав. сборнике” Драганова, Ns 83, 72.

 

 

364

 

ке носить, ке викнетъ (Помян., 510). Рукоп. Нач.: ке го найдешь, ке го ѡживе 421, името ке мѹ биде 422.

 

 

Имперфект. Аорист.

 

Формы имперфекта представляют те же особенности в основе и окончаниях, какие свойственны и другим говорам Македонии и Болгарии. Для глаголов с основою на -е и на -і основа имперфекта оканчивается одинаково, на ѣ > е. Окончании во множ.: -хме (-хмо), -хте, -ха. Об изменении х в конце слова и перед согласным говорилось выше. — го ранеше еден мéсец, си́саше, крадеше, дарýаја (Д. Полог). Огл.: ó̑реше 135, кажѹ́еше 90, лежéше на порта 76, и̑мáше 75. бѹ́цкаа 111, писáа 91, мѹ́чеа 121. Утѣш.: кога оу̑ми́рахъ видѣхъ... 40 об., се мóлеше (рукоп.; в печатном экземляре: се мóлише 15 об., 28, 43), вéлеше, чи́неше 40, бéше 13, и̑́маше 13, го нóсеа 41.

 

Лаз.: прáвеше 39, ги бранеше 239, поставѹеше 39. Помян. Неможеха 507.

 

Рукоп. Нач.: го ранеше 423, молешесе 420.

 

 

Аорист. Окончания аориста во множ. те же, что и и имперфекте, — явление, общее с прочими говорами Македонии и Болгарии.

 

Ед. 1. ви́кнаф, пáднаф, дáдоф, срéтоф, ви́доф. Огл.: грéшенъ Кѵ̈рíллъ ви́дохъ 123, зехъ 105. Утѣш.: ви́дохъ 33 об., кáзахъ 33, ѧ̀ ты̀ проставь 15 об.

 

Серафим-мон.: седохъ, почнахъ (зап. 1827 г.).

 

Арсений: не разѹмѣвъ (Диоп. № 66).

 

[2.] 3. влезе, извади си́са, го нáсиса Маркота; татко му се налути, Марко се нáсмеја, млóгу го при́боле (—наст.: не гò боли). Утѣш. : фати 40 об., пóсади, ѿнесе 12, зеде 12, 40, оу̑зè 13 об. Лаз.: напраи 39, влезе 38.

 

Мн. 1. изгóре^хмо (Прелюб.), чувмо (чувме), вративмо (вративме), најдофмо (-фме). Огл.: зéхме 69, найдохме 66, погледáхме 141. Утѣш.: дойдохме, заминѹвахме 41 об., зéдохме 42 об., найдохмо 41. Лаз.: рекохме 40. Рукоп. Нач.: мие не се издѹмѹахме 422.

 

2. избрафте, поми́навте. Утѣш.: откопахте 43. Рукоп. Нач.: тѹрївте 424.

 

3. скрија (скриі̯а), фъ́рлија, се сóбраја, сéднаја ; свите момчин'а дојдова (из песни; „Скопље”, 76). Огл.: ви́доа 91, ѡ̑здрáіваа 124.

 

 

365

 

Утѣш.: го ѿкопаа 40 об., видоха 13 об., и̑звáдиха — и̑звáдїѧ-и̑звáдиїа 40 об., 41, 42, направїѧ барьшъ (рукоп.; в печати.: направиха бары̑шъ 14 об.). Лаз.: дáдоа 37, закопаа 40, поставїѧ 28 (3 р.) — поставїа 37, оу̑дрїа 40 (2 р.). Помян.: продáдоа 507, видоа 508. Архим. Серафим: кѹпїа (1842). Рукоп. Нач.: пѹщиѧ, ицелиѧ 420.

 

Как было указано выше (стр. 324), во время Кирилла Пейч. в форме аор. 3. мн. произносили і̯ (ј) после гласнаго і. поставиа > поставиі̯а, скриа > скриі̯а. Но: дадоа, видоа, откопаа: В настоящее время в Пологе говорят -і̯а и после гласных заднего ряда : сóбраі̯а, сéднаі̯а ... (по аналогии с глаголами на -и-і̯а: скри-і̯а, извади-і̯а ...).

 

 

Perfectum. Plusquamperfectum.

 

Для передачи перфекта служит форма наст. вр. глагола „быть” и причастие на -л данного глагола. В 3. ед. и мн. е, с обычно отсутствуют. — ja сум нáпраил, ти си напраил, вие сте дошле; твојте другачке све с станали (из песни). Огл.: си дошолъ, сте дошле 92. Утѣш.: коѧ е̑ би́ла чéсна жéна Ветѹ́рїа 14.

 

Для plusquamperfect᾽a употребляется форма имперфекта бе[х], беше ... и форма причастия на -л данного глагола. Или же причастие на -л находится в сочетании с перфектом для „быть”. — Огл.: бéше дошóлъ 90. Утѣш.: и̑ прéдъ мéнѣ и̑звáдїѧ мой лóши рáботы що бѣ чи́нилъ ѡ̑ двè гóдине 41. Помян.: Кѵ̈рїлъ со харчлѹ́къ свой що беше продалъ бащина во Тéарце, кое по беше просил' све що да имаше све поклони оу вакѹфъ 507—508. Огл.: бы́ле сме и̑стрáжиле небы̀ бы̑ле ѡ̑сѹдéни 120.

 

 

Повелительное наклонение.

 

После гласного основы окончанием формы 2. ед. является — і̯, 2. мн. — i̯te. — чувај! чувајте! викај! викајте! После согласного окончанием 2. ед. служит — і, 2 мн. — ite. — фърлите! вържите! Огл.: колите 73 (наст. вр. колете 73), разбери́те 118 (наст. вр : разберете 118), донеси́те 118, земи́те 111 (наст. вр. зéмете 106). Утѣш.: носи́те 40 об., хакните го 16, пожалитеме 40 об., и̑спрáтитего 15, не тѹжите 8 об., 9

 

 

366

 

(5 раз), но один раз — ете: не тѹжете 8 об. Рукоп. Нач.: тѹрите, соблечитемѹ, носите 420.

 

По образованию формы повелит. накл. 2 мн. на -ite говоры Полога объединяются с соседнею областью на юге — с Малой Рекой. Формы на -ite представляют далее на юг говоры Струги и Охрида.

 

Для повелит. накл. служит также сочетание: не мој (не мојте) и конъюнктив или повелительное наклон. данного глагола. Так выражается запрещение какого-нибудь действия. — не мой и̑ това да речешь (Огл. 146); не мóйте и̑ тáка да речи́те (Огл. 143); не мой брате не ѡ̑стáвай тáкѡ̑ (ib. 66).

 

Повелит. накл. для других лиц заменяется сочетанием нека или да с формою наст. вр. — нека ýмре, нека дóјде. Огл.: нека мѹ̀ речè 43, нека кáже 104, нека вóзатъ 154; да чатѝ 5, да дадéме 94. Утѣш.: и̑спратите го, нека сѝ хóдитъ 15. Лаз.: нека гледа 39; да кажемо 40. Рукоп. Нач.: да го ѡднесемо ѹ гробища, нека оживе 420.

 

 

трѣбѣ.

 

В Пологе, как и в других краях Македонии и Болгарии, употребляются формы 3. ед. и мн. глагола трѣбува[т] — трѣбва[т] — трѣба[т] в значении: „он нужен, они нужны” (кому-нибудь): „тогази ми трѣбовахѫ пари” ; „ще му трѣбват цървуле”.

 

Форма 3. ед. трѣбува, трѣбва, трѣба может не находиться в сочетании с именит. падежом имени или местоимения. В этих случаях трѣбува — трѣбва — трѣба имеют значение: „нужно”, „надо”, „следует”, „должно-быть”, „вероятно”. — Нам ни не трѣба, — нам ни трѣбаше само да поставимъ онзи фактъ. Тъй трѣба да кажешъ. Трѣбва да не ви сѫ казали за това. [1] Мые трéбѹватъ повише чéстъ да и̑́мамо (Утѣш. 8 об.); требѹватъ да сестáвитъ (ib. 26); кáкѡ трéба тáкѡ нека чинáтъ (Огл. 88); трéба да послѹ́шамо (ib. 59).

 

Форма трѣба можетъ представлять собою по происхождению имя существительное.

 

В значении глагола трѣбува, трѣбва в Болгарии и Македонии употребляется прежнее наречие трѣбѣ (по происхождению это дат. или местный ед. имени trěba). — Трѣбѣ да си

 

 

1. Примеры см. в словарях А. Дювернуа, стр. 2364—2365,  Н. Герова, кн. V, стр. 371—372.

 

 

367

 

оградимъ царството; трѣбѣ и ти да си чула. И в IX—XI вв. сочетания с трѣбѣ были близки по значению к сочетаниям с глаголом трѣбовати. Напр.:

— Сав. 140^б, 4—7. В соответствующем тексте в Map. находится... и не трѣбоуени ... Ио. XVI, 30. В течение времени трѣбѣ приобрело глагольное значение. В особенности часто, как глагольная форма, это сочетание употребляется в Македонии. В западной Македонии окончанием этой новой глагольной формы служит -ит, как и в других глаголах в форме 3. ед. (несит, берит . . .). — не ти требит девојка (Миладин. 584); яс не требиг да сум налютено, — тук требит сабя да истъргна, да ти зеам глаа от рамена (ib. 84). Кадъ ће дѣ́те да заѹ́чи кни́га ѿ првѡ трéбе пóпъ да мѹ чáти моли́твы на главà (Огл. 36; сравн. требе и на 93, 126); е̑те и̑ брáћа мои́ кáкѡ трéбетъ да се готóвимо за вели́кїй дéнь (Огл. 95); требетъ мошно божовно да гѹ правимо (Утѣш. 30; сравн. 25 об., 33). о̑на [сóль] во свéщо трéбетъ (Огл. 149).

 

Как глагол, требе, требет (требит) употребляется в имперфекте. — ти трéбеше да ми го посѣ́ешь семéто (Огл. 139); що трéбеше (Лаз. 39). [1]

 

В Огледале были отмечены выше некоторые сербизмы. К ним же относится и вал’а — „надо”, „следует”, вместо обычного македонского требува, требе[т]. — валѧ да поста é̑денъ дéнь най-малѡ 19. Ни в Пологе, ни в других краях Македонии сочетаний с вал’а нет.

 

 

e) Причастие.

 

В Пологе употребительны причастия - деепричастия наст. вр. с окончанием аі̯к’i в основах на -а (pitai̯k’i) и с окончанием -еі̯к’i в основах на -е, -і (nesei̯k’i, čіneі̯к’i). — шетајк’и, чекáјк’и, бидéјк’и, седејк’и, несéјк’и, идéјк’и.

 

 

1. Таким образом, -т в зап.-македонском требит, требет иного происхождения по сравнению с русским т᾽ в надот', њтут᾽ (и њтути), ат᾽, с чеш. t᾽ в at᾽, с польским ć в аć, toć. Здесь рус. и чеш. t᾽, поль. ć — из ti (местоим. энклитика, дат. ед. 2 л.). Об этом см. в „Изслѣдованіи о языкѣ синодальнаго списка 1-й Новгородской лѣтописи” М. Ляпунова. СПб. 1899, стр. 186—187.

 

 

368

 

Эта причастная форма находится в сочетаниях с именительным и с косвен. пад. имени. Напр.: — зáклаа Ми́тота идéјк’и од железница — „зарезали Миту (Димитрия), когда он шел от железной дороги” (Леш.). Марко го фърли боздýганот ý горе, па го чека со плéк’и. Чекáјк’и го со плéк’и, го ши́бна, млогу го при́боле. „Ох, рече, не сум ýште арен.”

 

В таком виде представлены причастные формы и в писаниях К. Пейчиновича и его современников. — лѣтайћи (Утѣш. 41), споминѧйћи (ib. 46), копаїкї (рукоп. Нач. 424]. плачейћи (Утѣш. 43), дейћи, тегнѣйћи (ib. 4 об.), оу̑чейћи и̑ кажѹейћи (Огл. 108), пееићи (ib. 75), велéйћи (Утѣш. 43), зборéйћи (ib. 19 об.), чинéйћи (Огл. 90), доброчинейки (Лаз. 40)

 

В Огледале имеются также сочетания с окончанием -ећи: баећи 135, знáећи 137, готóвећисе 96, чинéћи 111, 131. В современных говорах такие сочетания не отмечены.

 

В той же книжке находится пример причастия на -еећим: лажéећимъ 132. В Помяннике: идеећи 510. Сочетание с -еећи представляет более раннюю стадию: -éећи >-éі̯ћи. éі̯ вм. éе перед палатальным согласным к’. Сравн. с этим появление і̯. после гласного перед палатальными к’, г’ (неі̯к’е), как результат приспособления артикуляции к следующей артикуляции палатального к’ (г’). Сравн. также ое > оі̯ в поі̯к’е вм. повек’е.

 

Одни говоры Македонии представляют в окончании причастной формы местную замену *tj — шч (шт), другие имеют пришлый элемент — к’. В отношении гласных, предшествующих шт (шч) или к’, македонские говоры представляют две неравные области. К меньшей относятся говоры Водена, Кайляра, отчасти Лерина, Костура, т. е. говоры южной полосы Македонии. Ко второй принадлежат прочие македонские говоры, а также говоры соседних областей юговосточной Сербии и западной Болгарии. Различие между этими двумя областями в отношении причастной формы заключается в том, что на юге перед шч (шт) находится гласный а в основах на -а, и гласный е в прочих основах. Воден: игрáшчимица, купувáшчимица, плитéшчимица. Кайляр: чикáштем, месéштем, сучéштем. Лерин: гредéшчем. Костур: викашчем, гредешчем, одешчем.

 

В прочих говорах перед шч (шт) или перед к’ находится гласный е: -ешч (-ешт-) или –ек’-. По говорам вместо -ек’- имеется -і̯к’-.

 

 

369

 

Области, представляющие -і̯к’- в причастной форме, занимают центральную и северную Македонию, заходя отчасти на юг, в Леринский и Ресенский края, и на восток (Кукуш). Северно-битольские, прилепские, мариовские, велесские, скопьские, положские, штипские, кратовские, кумановские, прешевские — вот говоры, имеющие -і̯к’- в причастной форме. Изредка с этими звуками причастие встречается и дальше к сев.-востоку (напр.) в Видине. В центральной македонской области, в бассейне реки Црны (прилепско — велесский край) развилось -і̯к’- вм. -ек’- фонетически, в зависимости от артикуляции следующего к’. Сравн. здесь последовательное употребление і̯ передъ к’ (г’): вéі̯к’е, браі̯к’а, сéі̯к’ира. В других областях -і̯к’- могло быть усвоено уже в готовом виде под влиянием велесско—прилепских говоров. Это несомненным можно считать для говоров пограничных областей на севере и сев.-востоке. Там нет і̯ в брак’а, век’е. . .

 

К западу и юго-западу от центральной области идут говоры, непредставляющие изменения заударного е в і̯ перед к’. Это говоры Дебра (включая М. Реку и говор мияков в Крушове), Кичева (отчасти), Битоли (кроме северной части битольского края).

 

Из говоров без изменения е в і̯ говоры Ресена, Охрида, Струги, Кичева представляют шч (шт), а прочие имеют к’. И в кичевском крае употребляются причастные формы с к’. Известны они с -к’- и в леринском районе.

 

-ешч- (-ешт). Ресен: бегáешчем, обиждáешчем, одéешчем, кажвéешчем. Охрид.: игрáешчем, пијéешчем, зборвéешчем. Струга: одéешчем. Кичево: метеешти, месеешти (в одних говорах); одéек’и и с -ік’-: шетајк’и, търчајк’и, стоејк’и (с. Църско).

 

-ек’-. М. Река: поместувáјек’и, трчáјек’и, лежéјек’и, стојéјек’и, одéјејек’и. Кичево: одéек’и, но и: търчајк’и, стоејк’и. Битоля: одéек’ум.

 

-і̯к’-. Лерин: казвáјк’и, лежéјк’и, бидејк’ин; но и -éшч: гредéшчем. Прилеп: купувáјк’и, плетéјк’и, стоéјк’и (или -к’им, -к’ум). Мариово: одејк’ум. Велес: довог’áјк’и, мислéјк’и, одéјк’и, но и -ек’-: плачéек’и. Штип: минувáјк’и, видéјк’и. Кукуш : викáјк’и, плитéјк’и, сидéјк’и.

 

 

370

 

На севере предельными областями -і̯к’- являются области Полога, Скопья, Кратова, Куманова и Прешева. В Скопьской Черной Горе эта причастная форма не имеет -ік’- (-í̯ћ-). Там представлено сочетание на -ек’i- (-eћ'и): — плаче[ј]ек’и, миришеек’и.

 

Появление -ае-, -ее- в -аешч-, -еешч-, -аек’-, -eек’- произошло путем таким же, каким появились -ае- и -ее- в окончаниях форм наст. 3. мн.: -ает, -еет: викает, несеет, молеет. Такое образование представляют эти формы на юго-западе Македонии — в районах Охрида, Струги, Дебра. Раньше говоры с таким окончаниями формы 3. мн. наст. были более обширны. О процессе появления таких форм см. в Очерках по макед. діалект., 220—222. В отношении причастных форм отметим следующее. От форм, в которых находилась замена -ѧщ- > -ещ- (в основах на і: молѧщ > молещ-; в основах на -je—јо после l’, n’: колѭщ- > среднеболг. колѧщ > колещ-) суффикс -ещ- распространился на образование причастий для глаголов с иной основой. По образцу молещ-, ходещ. . . стали говорить гледај-ещ-, имај-ещ- (вм. гледајъщ-, имајъщ-), нес-ещ- (вм. несъщ-). При формах имаш, имат (3. ед.), имает (3. мн), имајещ- (прич.) стали образовывать формы 3. мн. и прич. других основ так: несеш, несет (3. ед.), несеет (3. мн.), несеещ- (прич.), молиш, молит, молеет, молеещ- и др.

 

На то, что раньше в основах на -і причастие имело окончание -ешч- (-ешт) указывает название речки Бързешта, албан. Bərzeštə, приток верхнего Шкумби, к западу от Охридского озера.

 

Однако нет достаточного основания для положения, что во всех македонских говорах форма причастия (деепричастия) наст. вр., ее формальные элементы, развивались в одинаковом направлении с формальными элементами форм 3. мн. наст., а равно для положения, выставленного В. Н. Щепкиным: „форма деепричастия ассоциировалась некогда с. 3. plur. praes. и дает понятие об изменениях этой формы” [1]. Если в говоре Г. Джумаи находится берејки, плачејки, в юго-восточной Сербии — идéећи, певáјећи, то это еще не значит, что и в этих областях форма 3. мн. наст. оканчивалась раньше на -ее[т]. Окончание

 

 

1. В. Н. Щепкинъ, Болонская Псалтырь, стр. 183.

 

 

371

 

причастной формы (деепричастия) -eeћи (-еек᾽и), -ei̯ћи (-еі̯к’и), подобно другим формальным элементам, могло распространиться далеко за пределы говоров, имевших формы 3. мн. наст. на -ает, -еет. Сравн. склонность некоторых болгарских писателей употреблять деепричастие на -айки, -ейка. Напр., Б. С. Цоневъ, родом из Ловчи, писал так: „тукъ, говорейки за о-нарѣчие, не бѣше ни толкова нужно да се говори и за член -а... Говорътъ му се струвалъ, сѫдейки по изговора на ѣ, юженъ... Рецензирайки, разгледвайки и др. (Сбм. XX, 51). В юго-восточную Сербию деепричастие на -еећи занесено с юга, из Македонии. На это указывает то обстоятельство, чго согласный ћ здесь в этих сочетаниях отличается от образования ћ в других случаях, приближаясь к заднепалатальному к’ (македонского типа). [1]

 

Звуки, оканчивающие форму причастия (деепричастия). Македонские говоры и в этом отношении представляют две группы: 1) на -ем, 2) на -и (-ум). Форму на -ем имеют говоры, представляющие в суффиксе -шч- (-шт-): кайлярские, костурские, леринские, ресенские, охридские (бегáешчем, одéешчем ...). Но к северу от Охрида, — в Струге и далее в Кичеве, деепричастие оканчивается на -и, как в соседних областях дебрской и прилепской (одéешчи — Струга, метеешти — Кичево). На юго-востоке, — в Водене — тоже и: плитéшчимица. Кроме этих говоров с -шчи (-шти), гласный -и имеют в конце деепричастия все те, которые представляют к’: -к’и: несéек’и — несéјк’и.

 

В пограничных районах на юго-западе могут быть элементы двух соседних групп. Так в западной части Битольского края причастная форма (деепричастие) оканчивалась в 50-х гг. XIX в. на -к’ем, — с -к’, как в прилепской области, но с -е, как в Ресене. — знајајкем (Сбм. XV, 378).

 

Окончание -шчем представляет собою сочетание морфологических принадлежностей двух разных образований, -шче — это окончание причастной формы винит. ед. средн. рода. Уже в ХI-м в. эта форма употреблялась и в значении наречия. — повелѣ съвѧзати ѩ и влачѧште вести ѩ в темьницѫ — „jussit ligari eos et trahendo eos duci in carcerem” (Супрасль.

 

 

1. Примеры из южно-моравской группы см. в книге А. И. Белића, Дијалекти, стр. 185—186.

 

 

372

 

71.^23-27) [1]. -м присоединилось позднее. Оно было вызвано воздействием наречий на -ом. То же явление наблюдается по говорам и в отношении наречия, соответствующего др.-церк.славянскому вѧще. Напр., в говоре софийского села Локорско — вечем. (Сбм. XI, 13). Это окончание -м перешло и в причастную форму на -к’и: -к’им (плетéјк’им). Так в Прилепе, в Кратове, в говоре К. Пейчиновича (лажéећимъ, Огл. 132) и вероятно встречается в других говорах. На -м оканчивалась раньше эта форма и в Водене. Позднее там она получила еще наречный суффикс -ица: плитéшчимица (плитéшчим — -ица).

 

 

В Македонии конечное сочетание -ом изменилось в -ум: ти́[х]ом > ти́[х]ум, и́стом > и́стум. По аналогии с этими наречиями стали говорить с конечным -ум и деепричастие: идејк’ум, одéек’ум. Так в Прилепе, Мариове. С -к᾽ум известны эти формы и в Битоле и в Ресене.

 

В Лерине отмечено сочетание с конечным -н: бидејкин (Сбм. VIII. 174). На -н употреблялись деепричастия и в западной части Битольского края, как свидетельствует Κανοναμε 1851 г.: думајкен (Сбм. XV. 381, 388). Л. Г. Милетич полагает, что тут отразилось воздействие турецких причастий наст. вр. с суффиксом ken [2]. Не отрицая возможности этого влияния, я не имею возможности в данном случае подтвердить связи славянских деепричастий на -ки с турецкими причастными образованиями на -ken.

 

Окончание -и (несеéшти, несéјк’и) не ясно. Видеть в этом -и окончание формы именит. ед. жен. р. нет оснований. Я полагаю, что на появление -и в причастном наречии оказали влияние наречия с давним -ы и в особенности с суф. -ьскы, — чьски: мѫжьскъı, чловѣчьскъı, вьсѣчьскъı (ст.-болг.); кръвни́шки, лудéшки, óчешки (по очитѣ), погѫ́зечки (по гѫза, по дирника), стърмоглавечки и др. (ново-болг.) [3] Влияние этих наречий на другие наречные образования было значительно

 

 

1. R. Schоlvіn. Beiträge zur Deklination... (Arch. f. sl. Phil. II. стр. 553).  W. Vondrák. Altkirchensl. Gram. 2-te. Aufl. стр. 608.  St. Кulbаkin, Mluvnice jazyka starosověnského. Praha. 1928, стр. 193.

 

2. Сбм. XV, стр. 388, примеч. 146.

 

3. Тр. Маждраковъ. Обстоятелствени думи (нарѣчия) въ българскитѣ народни говори. (Изв. на семин. IV, стр. 420—421).

 

 

373

 

и у других славян [1]. О связи наречий на -чъскы > чки с деепричастием на -ки свидетельствуют говоры Македонии. Напр., в Малой Реке деепричастие оканчивается на -к᾽и и на -чки: трчáјек’и и трчáјечки, лежéјек’и и лежéјечки и др. В Прилепе наречия на -чки подверглись тому же влиянию наречий на -ум (из -ом), как и деепричастия на -к’и; бегáничкум, натпреварáничкум, търчáничкум (-ничкум указывает на воздействие наречий, оканчивавшихся раньше на -ничьскъı), мижéјчкум. Такие наречия засвидетельствованы и для Полога. — назадечки — „задом”: пред него ке и́детъ клисаротъ назадечки (при выносе креста на Воздвижение; Помян. 510), свитина наглавечки се преврнале (Тет.). Наречного происхождения и окончание -м -ица в воденских говорах.

 

Причастие прошедшего времени с суф. -l в Пологе, как и в прочей Македонии и Болгарии, образовано от основы инфинитива и имперфекта: брал, берел.

 

Во множ. употребительна одна форма для 3 родов. Так в Македонии и Болгарии. Окончанием формы множ. ч. является -ле. С таким окончанием эта форма представлена и в других краях Македонии, кроме востока ее (Гевгели, Кукуш, Дойран, Пиянец на -ли; употребляются формы и на -ле). Формы на -ле известны и многим говорам восточной Болгарии.

 

Полог: 1) биле, поумреле, седнале, дошле; 2) знаеле, оделе.

 

В песне в Тетове я отметил: „твóјте другачк’е све с станали”.

 

Огл.: дошле 67, ѡ̑нéмеле 70, зéле 133. Но раз: и̑лѝ не сте чѹ́ли 143. Утѣш.: се оу̑плаши́ле и̑ се фръли́ле [Ри́млани] 13 об., зéле, ѿпáднале 13, тіѧ що се поклони́ле на тéле 46 об. Рукоп. Нач : нашле, викале 421, тѹриле 422, стерчале 424, кажале 420. Дрхим. Серафим: пари кѹсѹръ се дале (зап. 1842 г.).

 

 

1. Сравн., напр., украинские наречия: навпрямки, пóкрадьки, нáхилки (нáвхильки), верхи, пішки, наóпашки, завбíльшки, завдальшки, байдужки, байдýжечки, лéжачки, рáчки, мовчки (стояли мовчки всі слутні).

 

Сравн. также соответствующее явление в сербо-хорватском языке, в особенности в кайкавских говорах: hodèčki, jedèčкi, кlеčèčкі, („kniend”), kradèčki, letèčki, ležèčкі, pevajùčki, pasùčki (pascendo”). См. в статье M. Валявца (Vaļavec): „Adverbi na ski, ske, ke, ce, ice u kajkavaca”. (Rad, knj. 101, стр. 170 след.).

 

 

374

 

Причастие прош. вр. страд. зал. Суффиксами этого причастия являются -ен- и -т-.— оу̑мре непоенъ— „умер неотпетым” (Утѣш. 45 об.), оу̑́мренъ (ib. 45); промéнета.

 

В формах прич. для глаголов с инфинитивной основой на -і устранен результат изменения согласного с ј перед -en-: в состав формы входит основа с теми согласными, которые представлены ь других формах, — в формах аориста или наст. вр. Так и в других областях Македонии и Болгарии. — ѡ̑сѹдéни, ѡщéтени (Огл. 120), кр᾽стéни (Огл. 69), непростенъ (Утѣш. 16 об.), ѡ̑прóстена (Огл. 122), накитенъ (Помян. 510), зарóбени (Утѣш. 13), ѡ̑стáвенъ (Огл. 131); залéпено, извáдена, прáтено.

 

 

ж) Инфинитив.

 

Инфинитив заменен конъюнктивом (да + личная форма глагола) — общее явление говоров Македонии и Болгарии. — старец летна да бега; не можемо (-ме) век’е да работимо (-ме); па го испратила свине да чува; рипнале они да се вáса. Огл.: не смѣ́ешь да фáтишь 37, коѝ почнѹ́е да работа 36, не мой и това да речéшь 146, не знаете да чини́те тáка 150. Утѣш.: кóй сака да разбере 11 об., фати да кажѹетъ 40 об. и др. Серафим-мон.: почнахъ да излагамъ ѿ ковачлокъ да идемъ во монастиръ (зап. 1827 г.).

 

В Пологе, как и в прочих краях Македонии и Болгарии, употребляется сочетание с за перед конъюнктивом (за да + личная форма глагола), при выражении цели. Это сочетание, соответствующее явление которому представляют языки греческий, албанский, аромунский [1], ограничено для славянобалканской области пределами Болгарии и Македонии. Полог: лáмн’ата зи́нала за да го гълтне (Прелюб.); търгнале поречани на планина за да бера дърва (Тет.).

 

 

1. Кr. Sanfeld Jensen, Der Schwund des Infinitivs im Rumänischen und den Balkansprachen. (Jahresbericht d. Instituts für rum. Sprache. Bd. IX).  Селищевъ, Очерки по макед. діалектологіи, стр. 236—237.

 

 

375

 

 

з) Наречия, союзы, предлоги.

 

Ала — „но”

 

ама — „но”

 

апáнсис — „внезапно”

 

арнома — „хороша”

 

аслик᾽елам — „по-истине”

 

баре, барем — „по крайней мере”

 

баш — „совершенно”, „очень”, „как-раз”

 

башка — „отдельно”

 

белки (бел᾽ки) — „может быть”

 

бърго — „быстро”, „скоро”

 

велак᾽им, велајк᾽им — „но”, „однако”

 

вечерта — „вечером”

 

далеку — „далеко”

 

джедъ бе джедъ — сїречъ во вѣки (К. Пейч., Ж. Лаз.).

 

дека — „где”, „куда”, „что” (союз)

 

дене — „днем”

 

дибидýс — „совсем”, „весьма” (и́мал пáри дибидýс многу); в других болгарских говорах — дибид᾽ус

 

дила, дили — „тем менее”, „куда уж”. — Ви́дите кáкѡ нáй мала нéкоѧ работа, áкѡ фáтишь безъ б'гомóлства, не смѣ́ешь да фáтишь,... а̑ голéма работа много б'гомóлство трéбетъ, а дилà оу̑чéнїе кни́га да се пóчне безъ моли́тва... (Огл. 37). Несте достóйни да го оу̑чи́те, а дили да го кáрате (Огл. 153). В других болгарских говорах — дилки, диилми, дилми, дими.

 

дип — „весьма”, „очень”.

 

дури, дур, дур да — „пока”. — дур да дојде мајка, не мóжемо да дочéкамо.

 

éлбете — „наверное”, „во всяком случае”.

 

еле — „что...” — и̑ да знáа е̑лé и̑мáатъ селаметъ кѹртѹлѹсъ сирѣчь спасéнїе (Огл. б); не знáте, е̑̀ле тыѧ кѹрбаны ı̑долска жéртва (ib. 68; часто и в Утѣш.).

 

éлем — „в особенности”.

 

ем (вм. хем) — „и”. — момчина женени ем неженени.

 

ете — „вот”.

 

заошто — „почему”. — зáошто, деца, плачете?

 

зар — „разве”, „или”.

 

зере, [зър] — „потомучто”, „ибо”, „ведь”. — Ви̑дите

 

 

376

 

благословéнїи Хтїáны, кóлкѡ должность и̑́мамо мые Хтїáны ко Матери Б҃жїей, зере Она é̑тъ намъ è̑мъ майка наша, é̑мъ баба нáша, зере нойзинъ сы́нъ нáмъ é̑тъ é̑мъ Тáтко нáшъ é̑мъ Брáтъ нашъ... (Утѣш. 7 об.—8); зере рыбá жива стоить со вода, Хтїáни со закóнъ (Огл. 66).

 

јопе — „опять”, „еще”. — јóпе да си́саш; нé си уште арен јýнак; приде Марко јопе си́саше (Прелюб.); и ће споменетъ тїѧ хтѧни що са^т óколѡ него и̑ їѡ́пе ће ги покропи (Утѣш. 36).

 

ка — „как”. — ка чифѹ́ты (Огл. 121); нóктите ка рáлници за óране (Прелюб.).

 

каде (къде) — (см. ниже).

 

како — „как”. — како рабóтаа на нива; како тебе (Челопек, Прелюб.).

 

какогодер — »как-нибудь” (Огл. 114).

 

кано — „как” — кáно пцы (Огл. 123).

 

кашто — „как”, „вследствие того что”.

 

ке — (см. ниже).

 

кóгај, кај — „когда”. — каі дóјде Марко при́ него, му вика... (Прелюб.).

 

колку — „сколько”. — колкѹ работи трéбатъ (Огл. 26).

 

кон — „к”, „по направлению к. . .” — и́де конъ насъ (Огл. 67), глéда конъ ол'тарь (Помян. 511); (см. ниже).

 

кришом — „тайком”, „внезапно”. — кри́шомъ, а̑пáнсисъ не се знáетъ когá ће дóйдетъ (Огл. 129).

 

къј — „где”.

 

мутлак — „наверное”.

 

нáамо — „сюда”.

 

нáдз͡ат — „назад”.

 

назадечки — „задом” (Помян. 510).

 

нáполу — „пополам”.

 

нафиле — „даром”, „напрасно”.

 

на-часот — „сразу”.

 

нóк᾽е — „ночью”.

 

осам, осом — „кроме”, „кроме как”. — осим мене (Тет.); и денъ-денеска Раваница стоить чѹдна заглéданѣ и̑ не се докажѹе ѡ̑сомъ со о̑чи да види чѹекъ (Лаз. 39).

 

па — „опять”. — ела па, да си́саш (Прелюб.).

 

 

377

 

саде, салт — „только”, „кроме”. — éдна [измек᾽арка] сáде и [ей] óставил (Челоп). онъ не мóжеше да кажетъ ѿ многѡ плáченѣ, ѿ хли́панѣ, саде рече... (Утѣш. 40 об.); никоа сѹббóта не се пóститъ, сáлтъ вели́ка сѹббóта се пóститъ (Огл. 94).

 

санки — „так как”. — тàкѡ ги зовéтъ мїрѧни, санки во мíръ родилисе и̑ живѹатъ (Огл. 122).

 

тóко, тóку — „только”. — токо срама ради (Огл. 92); тóкѹ се надѣаатъ на млáдоста своѧ (Утѣш. 5 об.).

 

тýе — „тут”; от-тýе — „отсюда”.

 

ýнутра (Прелюб.).

 

уште.

 

[х]ич (при отрицании). — хичъ а̑кѡ не си кадаръ не мóжешь ништо да оу̑чини́шь закóнъ, баре не чинѝ и̑ беззакóнїе, такѡ баре седи оу̑кааренъ (Огл 66).

 

чýнки — „ведь”, „так как”.

 

штом — „как только”.

 

Отдельное замечание о судьбе *kǫdě. В Пологе, как и в других областях Македонии и Болгарии, употребляется къде в значении „куда”, „где”, „к”, „у”, „при”, а также в значении союза „что”. В центральных македонских говорах и на юго-западе Болгарии — каде, в связи с изменением вторичного ъ в а (рака, даб). Полог: къ́де по говорам Г. Полога; так и по говорам Д. Полога. — баш къде паднала тогај густа мъгла („По причању Николе Н. из Тетова”. Сборн. „Скопље”, 69). В Оглед. и Утѣш. часто употребляются сочетания с каде. (Здесь а имеет значение гласного ъ или же гласного а, по образцу говоров Поречья, Кичева Велеса, Скопья). — ви́дохъ тебе е̑лè си ћескинъ чоéкъ, берéшь кáде си не растѹ́рилъ и̑ жнéешь кáде си не сéѧлъ (Огл. 139); нéка чат[ат]ъ Біблїа, кáде пишетъ (ib. 110); ѿ каде бéше дошóлъ (ib. 90); каде те стáвиле (ib. 87); не и̑мáлъ кáде да се кры́етъ (ib. 128); каде да се скрїемо (Утѣш. 6 об.); защо каде не хатъ и̑ газатъ трпимо ? (Огл. 62; здесь каде имеет значение „когда”); каде Бога кога хóдитъ (Огл. 147); ѿ каде Хтà хаберъ нематъ (ib. 98): да слѹ́шаатъ слóво Б҃жїо каде се кажѹ́е (ib. 88); и̑ грѣ́шный и̑ ви́дохъ тáка кáде зборáтъ (ib. 103); чѹле каде викатъ ѿ гроботъ (Утѣш. 40 об.).

 

В том же значении по говорам Македонии и чаще в Болгарии употребляется дека. Кирилл Пейчинович редко пользовался

 

 

378

 

сочетанием с дека. Напр.: —пóпотъ и̑мъ вели́тъ това дека знáмъ книга (Огл. 136).

 

В горноположском селе Стенче под ударением говорят къ́де, а вне ударения — ке. —појдуе во нéкој друг град, ке што го не познáале; доо͡г’а нáдзат ке богáтио. Сочетания с ке употребительны и в с. Горьяне, как повидомому и в других пунктах Г. Полога. — тој к᾽е дојдет отке момчето, па к’е донесет ке дејката. (Отчетъ 32). Этим ке говоры Гор. Полога объединяются с говорами призренской Горы (кеде, откеде), северными и юго-западными местностями Дебрского края (Поле, Голо-брдо: ке, кеде). [1] кéде (кäд́е) и к западу от Охридского озера; напр.: в с. Радожде. [2] В этом селе е (ä) представлено и в ряде других слов вм. ъ из *о̨. При этом обнаруживается условие нахождения ä: под ударением и не после губного согласного. — рä́ка, зäби, кä́дел’а. После губного согл. — закрытое о: мо̇́ка, мо̇́ж. Гласный ä находится вм. ъ и при плавном, если только не было лабиализующего воздействия от предшествующего или следующего согласного. После губного согл. и тут о̇: бо̇р́до, во̇р́не дóжд. Лабилизации подвергся вторичный ъ в сочетании ъł перед твердым зубным согласным. — во̇́лна, жо̇́лта, со̇́лза. Но: гä́рци, кä́рпа, цä́рква.

 

ä вм. ъ представлено было, вероятно, и в некоторых других пунктах западной Македонии. Но не для всех говоров с кеде, ке можно утверждать, что там раньше было ä вм ъ: рä́ка, зäб и др.: кеде (ке) могло распространиться в течение времени за пределы говоров с ä вм. ъ.

 

Появление на крайнем западе ä вм. ъ находилось, может быть, в связи с иноязычной фонетикой тех, с которыми издавна между Деволом и Шкумби встречались славяне, — с фонетикой тамошних албанцев. Как свидетельствуют исторические документы, как показывает географическая номенклатура областей на западе от Охридского озера, там было раньше

 

 

1. О Горе см. в Период, сп. XXXIX, 419; пользуюсь также письменным сообщением проф. Ст. Младенова. О Дебре см. указания Л. Димитрова (Изв. на семин. по слав. филология. I. стр. 262).

 

2. Л. Милетичъ, Важна фонетична особеность на единъ западно-македонски говоръ (Спис. на Бълг. Акад. на наукитѣ XVI, стр. 41).

 

 

379

 

население славянское. Эти славяне составляли одну группу со славянами юго-западной Македонии (Охридско Костурской группы). Некоторые черты языка тех славян, которые дали название многим пунктам в бассейне Шкумби и Девола (по данным географической номенклатуры). [1]

 

1) *ъ > о, *ь > е в сильном положении: Dobrčan или Dobrоčáni *(dъbrьčane), Boz (*bъzъ), Dunavéc Bulgaréc, Brozdovéc, Torovéc, Dolanéc, Gribéc, Manastirec.

 

2) Сочетание ъr (ər) вм. r̥ : Velitərnə, Bərzeštə.

 

3) ъ (ə) вм. о̨: Dəbróva.

 

Сочетания с ъn > än (an): Le˜nga (Ləngə) Langájca.

 

4) Вторичное ъ > о после губного согласного: Moglícə.

 

5) št (št᾽) вм. *tj (*kt᾽), žd вм. *dj: Peštani, Pešt᾽ani (на англ. карте: Peshtyan, к юго-востоку от Берата), Bərzeštə; Bragožda > Bragozda, Graždani, Bərždani, Saždeni (недалеко от Pešt᾽ani).

 

6) čre > čere-: Čerešnik.

 

7) Утрата v (u̯) между a-í: Langájca. [2]

 

В течение ряда веков при интенсивных отношениях албанского и славянского населения происходили взаимодействия в их среде в разных отношениях, в том числе и в отношении языка. Один из следов албанского воздействия на славянскую речь можно видеть в образовании ъ как ä. Такое образование представляет албанское ə (ъ) в среднеалбанских говорах, к западу от Охрида, к Эльбасану.

 

И с другой албанскою группой издавна встречались славяне западной Македонии (области Дебра и несколько южнее) — с той группой, которая подходила к этому краю Македонии.

 

 

1. Данныя извлечены из списка Bourcart᾽a (см. Архив за арбанаску старину, језик и етнологију, књ. II, св. 1, стр. 117—126), из отчета D. Pekmezi (см. Anzeiger der Akademie d. Wissensch., Phil-hist. Classe, 1901 Wien, стр. 41) и из карт английского генерального штаба, 1:250.000 (1915 г.) и Венского Военного-Геогр. Института, 1:200.000; лист „Elbasan”. См. также: Й. Ивановъ. Българо-албанската етнична граница.” (Макед. прегледъ. I, № 4, стр. 36—37). Ст. Младеновъ, Приносъ къмъ изучване на българско-албанскитѣ езикови отношения. (Годишникъ на Соф. университетъ. Истор.-филолог, факултетъ, кн. XXIII, стр. 6—8).

 

2. Подробнее о славянах в Албании, о языке их, говорится в моей работе о славяно-албанских отношениях.

 

 

380

 

В говорах дебрско-албанских артикуляция ə (ъ) иная по сравнению с эльбасанской,— артикуляция лабиализованного ъ̥ или даже о заменяет собою более ранний ъ̥. Отметим соответствующее явление у дебрских славян: вторичное ъ > о : рока, доб, могла.

 

ке (кä) получилось фонетически вместо кеде (кäде) в безударном положении, вследствие утраты д между гласных. То же явление происходило и в других областях Македонии с безударным къде (каде): къде > къе > къј; каде > кае > кај. Сравн. ходиш > хојш, гледаш > глеаш... Для изменения заударного е в і в наречии сравн. пóі̯к’е вм. пóвек’е.

 

В Д. Пологе в значении каде употребляется къј или кај. — къј дéвет сáати — „около 9 часов”; къј богорóдĭца — „к Успению”; къј óгниште (Тетово); кај што били [?] рáнете, и́злезе бéла въ́лна; кај [„когда”] се родил Мар’ко (Прелюб.).

 

Сочетания с къј представляют говоры с ъ вм. *о̨ — в Струге, Лерине, Ресене. Далее к востоку и к северу — кај (там а вм. вторичного ъ), — в Прилепе, Мариове, Велесе, Скопье.

 

кон. В значении предлога „к” в Огледале и Помяннике имеется кон: конъ нáсъ, конъ ол'тарь (см. стр. 376). В таком виде этот предлог известен многим македонским говорам, преимущественно на западе (Охрид, Ресен, М. Река, у мияков в Крушове, Кичево). Сочетания с кон употребительны и на востоке Македонии, напр., в Пиянце. кон отмечено и в югозападной Болгарии, в Г. Джумае.

 

В Костурском крае — камо. — дóшъл камо нéго (напр. в с. Бобища).

 

 

Конъюнктные формы местоимений в сочетании с местоимением и именем.

 

В Македонии, с Пологом включительно, употребляются в винит. и дат. двойные формы местоимений личных (мене ме, тебе те...) и местоимения него го, нему му... Так и в Болгарии. Так и в греческом, албанском, аромунском языках.

 

В тех же областях и языках „краткая” (конъюнктная) форма местоимения го, му... находится в сочетании с именем, представленным в членной форме или в соединении с указательным местоимением. Вместо имени может быть местоимение, относящееся к определенному предмету. Положение

 

 

381

 

„краткой” формы местоимения всегда определенное: она находится или непосредственно перед глаголом или за глаголом. Обычно „краткая” форма местоимения предшествует глаголу. В двух случаях она находится после глагола: при повелительном наклонении и при деепричастии.

 

Полог. — чуј ме мене (Прелюб.); турај га неја, земи ме мене (Стояновъ, 87);

 

Свилена пелена тебе те повила,

Со врýк᾽а вода тебе т-окупала;

На студен камен᾽ мене ми седнало,

Со студена вода мене ме измило,

Со коприја мене ме завиткало...

И мене мајка л᾽уто ме прокълнало... (Прелюб.);

 

на нéга [её] да го óсолим (Прелюб.); кој те тéбе заповéдуе? (Челоп.); нá ти пари тéбе (Стенче); мене мé оу̑тиснаа (Утѣш). 42), тéбе те мóлимъ (ib. 24), нйхъ да ги молимѡ (ib. 7). лошъ чл҃вѣкъ ѿ три ста кѹчинѧ полошъ е защѡ нимъ ке имъ дадешъ по êднѡ залаче хлебъ ке се разбератъ... (Табл. 52).

 

Га гледам жената; го заклале Митота; го зеде ῾атот со рука ; кóн᾽от татко го държеше; па г᾽и ви́кнал измек᾽арете ; да го ви́димо тóа пи́смо; тоа го замолиле попот; тој му сви́кал на јабанджи́јава; и му рече на Мáркота; дéјчин᾽а му ви́кале на тáтка му (разные пункты Полога). — óнсица го нéматъ оу̑ц҃рква (Огл. 92); да припáднешъ на мóленѣ на майкамѹ царотому (Утѣш. 23); а мáйка своѧ кóлкѹ повише послѹшѹватъ (ib. 21); а за товà го налѹ́тѹемо (ib. 4 об.); рéчовите сме ги нарекле (ib. 5); ги помолѝ калѹ́герите (ib. 40); ди́гнигѡ ѡ̑ногѡ человѣка (Табл. 52).

 

Анализ этих сочетаний в македонских говорах и соответствующие явления в греческом, албанском и аромунском языках см. в Очерках по макед. діалект. I, 247—258.

 

 

и) Ударение.

 

Ударение в Пологе, насколько могу судить по своим наблюдениям в Тетове и в селах к северу от него, одинаково во всех сочетаниях. Оно преимущественно экспираторное. Направление движения экспирации и тона определить не могу за отсутствием достаточных для того наблюдений.

 

Место акцента в Пологе такое же, как на западе и в центре Македонии, — в областях Кичева, Поречья, Скопья,

 

 

382

 

Велеса, Прилепа, Битоли, Ресена, Охрида, Струги, Дебра: ударение находится на 3-м слоге от конца слова в словах из трех и более слогов, на 2-м слоге в словах из двух слогов. Отличие положских говоров от прочих западно-македонских в отношении акцента заключается в том, что в Пологе только в редких случаях связаны прилагательные с существительным (нечленным) единством акцента (см. ниже).

 

Имена. — а) жéна, жéната, дýша, зéмн᾽а, вода, сванок᾽, дз͡вéзда, сéсра, сéсрете, гóдина, кóшул᾽а, нéдел᾽а, удóјца, пóлојна („половина”), полóјната, тъ́мница, плáнина, плани́ната, Шар-плáнина, длъ́бина, нé[ў]еста, пóстел᾽а, к᾽ерáмида, мóтика, мóтик᾽е, вóденца, водéнцата, пчéница, измéк᾽арке, Анг᾽éлина, дрýжина, дéојка (Д. Полог); рóгожи, рогóжите, тéмнина, пари (Г. Полог); гóлема, ви́сока, пóпо[ў]а к᾽éрка, зéлена.

 

b) óбичај, кóжуф, и́змек᾽ар, бóздуган, боздýганот, ни́шан, бéк᾽ар, бéк᾽ари, дýкати, зýлум, Чéлопек, сéл᾽ани, áрангел, старосват, старóсватот, си́ромаф, кáмен, камéните.

 

c) ви́но, тóрбиче, торби́чето, óгниште, тригóдишно.

 

В отдельных именах (3-х и 4-х сложных словах) произошло обобщение акцента: в 4-х-сложном слове он находится на том же слоге, как и в 3-х-сложном. Так, в некоторых членных формах имен. — тéмнина, тéмнината (Стенче), измéк’арк’е, измéк’арк’ете (Челопек).

 

свáтоі̯те по аналогии с нечленной формой: свáтоі̯.

 

В некоторых именах акцент во множ. числе представлен на том же слоге, на каком он имеется в ед. ч. — си́ромаф, си́ромаси.

 

Изменения –ovi > -oi̯ и -nica>-n᾽ca- > nca происходили не позднее окончательного утверждения акцента на 3-м слоге. — пóлојна (а не -полóјна), вóденца (а не -водéнца).

 

В формах сравн. степени акцент находится на по- или нај-: — пóарен, пóарни, пóчесни, пóмилосни, пóстариот, пóубоо, нáјнапрет. Как видно, акцент в этих формах находится на начальном слоге и в 4-х сложных словах.

 

В сочетаниях имен и местоимений с предлогами в Пологе, как и в других краях западной Македонии, нет единообразия в месте акцента: в одних сочетаниях акцент находится на предлоге, в других на начальном слоге (двухсложного или односложного слова). Чаще употребляются сочетания

 

 

383

 

с безударным предлогом. Акцент на предлоге находится (хотя и не всегда) в сочетаниях с местоимениями личными или него, нему... — нá него; сó мене, сó тебе, сó него; при́ мене, при́ него ; óт тебе, óд него.

 

Но в тех же пунктах акцент бывает и на местоимении, хотя и реже. — да дóседиш на мéне, од нéго, без нéго, за нéго.

 

Акцент на предлоге бывает и в сочетании с именем существ. в нечленной форме (из одного или двух слогов). Но условия, в каких употребляется акцент на предлоге, не ясны. Можно только в общем заметить, что сочетания с ударенным предлогом относятся к обозначению направления и места действия или образа действия. — óт море (но: од дрéн, од дъ́рво, од лóшо гъ́рло, от рóдот...); óстави торби́чето нá земн’а, нá мегдан (но: на éла, на гýрбет, на ни́ва, на гости...); óди[т] пó село (Горьяне), лýпаше Марко пó свет (Прелюб.), но: по поле (Челоп.); зá рука (но: за вóда). Предлоги со, во (у) обычно не ударяются. — со вóди, со кóсе, со цвéк’е, со кóни и со бáјрак, со мéсо, со плéк’и; во нéкој дрýг град (Стенче), у сéло, у гъ́рло, у кýк’а, у рýк’е (Д. Пол.); но наречие: ý-горе: го фърли боздýганот ý-горе (Прелюб.).

 

без пáри (Стенче) [1].

 

В Пологе сочетания имени с предшествующими числительными (кроме еден), с току (туку — „только”), толку („столько”), околу, ама („но”) представляют одно целое в акцентном отношении. Акцент находится на последнем слоге числительного, току, околу, ама, если далее следует односложная или двухсложная форма имени (существ, или числительного). Так и в других говорах на западе Македонии.

 

— тукý пари нéмам (Стенче); за толкý грошови [грошој] (зап. Мефодия, Отч. 44); околу шес сáти („около шести часов” ; Тет.); три́ дъна и три́ нок’а, но и: дéвет сáати. Сравн. еще: свитé девет („всѣ девять”; Теарце); амá пари нéмам (Стенче). Но перед глаголом ама является безударным. — ама би́л мнóгу ýчен (Стенче).

 

В Пологе, преимущественно в Горном, отражается, хотя и непоследовательно, и в других сочетаниях западномакедонская

 

 

1. Об акценте в сочетаниях имен с предлогами на юго-западе, в Ресене, см. в описании X. [Тр. Китанчева[: „За ударението върху думитѣ въ рѣсенский говоръ” (Псп. XLI—XLII, стр. 8S5—911).

 

 

384

 

акцентная система, в которой акцент объединяет определенным образом сочетания во фразе. Напр.: бéў-леб, белиóт-леб; пóкрај оваá-река от онаá-стърна рáстја големи́-върби; покосетé-ми-е ливáјг’ено [1]. Эта акцентная система в Пологе значительно изменена иной системой (обычной у славян), в которой отдельные формы имен, местоимений (если это не энклитики или проклитики), глаголов сохраняют свое ударение (не одинаковое по силе и по значению в отдельных формах). Единство акцента бывает иногда в сочетаниях прилагат. и местоимений с следующим нечленным существительным. Акцент падает на прилагат. или местоимение, если существительное односложно или двухсложно. Но в Пологе, в отличие от прочих западных областей, существительное при таком объединении с прилагательным или с местоимением всё же не всегда утрачивает свой акцент: иногда оно произносится с ударением, может быть, более слабым по сравнению с ударением на прилагательном. — левá-нога, леватá-нога, злобéнчуек, ов’á-век, овајá-книга, онајá-врата, дрýг-град; но и: богáт чоéк, дивите кóн’и (Стенче), каквá пáмет има (Прелюб.).

 

При объединении трехсложного существительного с предшествующим прилагательным последнее бывает безударным. — старо-мáгаре.

 

Глагол. а) Наст. вр. — бéрем, бéреш, бéреме-бéремо; исчéшемо, кáжуем, кáжуат, поглéдуе, дóнесеш, нéможе, и́згребеш, и́скорнеш, и́струпаш, óсолим, пóтражим, óбиднем, и́згорат.

 

В некоторых селах северной части Д. Полога эта акцентая система отражается непоследовательно. При формах с акцентом на 3-м от конца слоге употребляются формы наст. вр. с акцентом на гласном корня и основы, без передвижки к началу слова. Так в с. Теарце. — мéсимо, вáримо, ви́каа[т]; берéмо, предéмо, плетéмо, игрáу.

 

в) Имперфект. — ja се тéпаф и жáлеф и плáчеф, дъ́ржаф, и́деше, чáтеше, си́саше, рабóтаа.

 

с) Аорист. — óсолиф, пóгостиф, и́спратив, óстаи, и́звади, изгóвори, óтиде, зáстана, нáсиса, изгóре^хмо, дóјдоγме, избри́чаа, искóпаа, закопаа, напрáиа, ме скри́а.

 

 

1. См. в статьях Т. Китанчева в Псп. XLI—XLII и Дримколова [Хр. Матова] в Сборн. за нар. ум. IX, 391—408.

 

 

385

 

d) Причастие прош. вр. — се рáзвикал, ýтепал, зáпалил, нáкупил, рóдила, зави́ткала, и́спошле, нáдошле, напýштале, пропáднале, изгóреле.

 

e) Деепричастие. Акцент находится на -éј[к᾽и], -áј[к᾽и]. — чекáјк᾽и, несéјк᾽и, идéјк᾽и. Но и — шéтајки низ гóрата (Прелюб.). éјк᾽и вм. -éек᾽и. Акцент на корне (шéтајк᾽и) — явление более позднее.

 

f) Повелит. накл. — оглéдај се, не бéгај, поди́гни (сравн. аор.: пóдигна ; Прелюб.), вържи́те-му.

 

Недостаток материала не позволяет определить место акцента в формах пов. н. Но, кажется, в этих сочетаниях акцент находится на корневом слоге (в Прелюбиште): поди́гни, не-бéгај.

 

Местоименные энклитики не принимают акцента. — го јáвна кóн᾽от. Но если энклитике предшествует отрицание не или наречие, то акцент бывает на энклитике. — не гó боли. Так и в других краях западной Македонии. — како-си-му -и́- скършиў стóмните? (Ресен).

 

Огледало представляет весьма скудный материал для суждения о месте акцента в речи К. Пейчиновича. Составитель этой книжки старается ставить ударение на прежнем слоге. Весьма часто такая постановка не соответствовала месту акцента в живой речи, находясь на слог ближе к концу слова Стремление обозначать ударение на слоге, находящемся ближе к концу, приводило иногда к ошибочному написанию с точки зрения грамотности. Напр.: стокá тá, таткó (но и — тáтко 60), рыбá 66, книгá 88, рѹкѝ 130 маслò 98 и др.

 

Изредка встречаются и такие написания, которые отражают черты живого говора, — акцент на 2-м от конца слоге в словах из двух слогов, на 3-м слоге в словах из трех и более слогов. — пóпови 136, пóпотого 136, (как в именит. пóпот), лéбови 144, чи́фѹти 170, пéтоцы 136; глéда да зéметъ 72, разбéремо 69, деме 111; ó̑реше 135, кажѹ́еше 90; ѡ̑нéмеле и̑ ѡ̑глѹ́хнале 70.

 

В превосходной степени акцент на най-: нáй-мала, нáй-греѡта.

 

Больше черт живого говора в отношении акцента отражается в Утѣшении, хотя постановка знаков акцента и здесь проведена напоследовательно: стремление писать грамотно и неполное осуществление этого стремления вызывало непоследовательность и спутанность в обозначении ударенного слога.

 

 

386

 

Но многочисленные случаи отступлений от норм грамотности ясно определяют место акцента в живой речи К. Пейчиновича: акцентная система в общем была та же, какая представлена в Пологе и в настоящее время.

 

Имена: — вода 27, дѹ́ша 18 об., 45... , дѹ́шата 18 об., жéната мѹ 40, млáдоста 5 об., паре б об., гáйде 26 об., рѹ́ке 41 об., гóдина 18, е˜ı гóдине 30, кóлиба 41, банѧ́рици 27 об., сѣ́ло 40, сѣ́лото 40, тéле 46 об., кáлето 14, дéте 13 об., дéцата 18, мóмчето 29, прóсенѣ 12 об., сáденѣ 46 об., чи́ненѣ 41, оу̑ми́ранѣ 6 об., оу̑течѹ́енѣ 6 об., пóпа 25 об., грáдотъ 40, стóпанотъ 25 об., дѹ́шманы 14 об., тѹ́пани 26, грѣ́ховы 41, грѣхѡ́вите 41, чáсой 30 об., рéчови 19 об., 20. По аналогии с нечленной формой: рéчовите 5, 19 об.

 

Глагол: а) Наст. вр. — вéлимъ 8 об., вéлатъ 5 об., помóжѹемъ 13, налѹ́тѹемо 4 об., демо 4 об., отнéсемо 42 об., оу̑ми́раатъ 6.

 

b) Имперф: — вéлеше 19, 19 об., 43, чи́неше 40, нéћеше 43, нóсеха 40 об., нóсеа 41.

 

c) Аор.: — кáзахъ 33, ви́дохъ 42 об., ѧ фáтивъ 42, ви́кавъ 42, ѧ́ ты̀ прóстивъ 15 об., прóсти 43, зéдохме 42 об., рéкоха 41 об., закóпаа 40, и̑звáдиха 41.

 

d) Повелит. накл. Формы повелит. н. представлены в Утѣшеніи незначительным количеством примеров, и к тому же передача знаков акцента в них проведена непоследовательно. Поэтому трудно определить на основании этих данных место акцента в формах пов. н. в живой речи К. Пейчиновича. — влéзи 42 об., бы́ди 12, чáтите 28, ви́кайте и̑ мóлите 44 об., и̑спрáтитего 15, не тѹ́жите 8 об.; но: носи́теме 40 об., вежи́темѹ рѹ́ке и̑ нóге 16.

 

e) Прич. прош. вр.: — мóлилъ 15, пи́салъ 33 об., прóстилъ 41 об., се рóдило 29 об., ѡ̑стáнале 8 об., нóсиле 46 об., сме сè наврáтиле 5; но: оти́шле 5, се оу̑плаши́ле и̑ се фръли́ле 5.

 

f) Дееприч.: — -éйћи, -áйћи: зборéйћи 19 об., велéйћи 43, тепáйћеме 42. Но: дейћи 4 об.

 

Жит. Лаз. Аор.: посвети 37, пóстави 37, дáдоа 37.

 

 

В отношении места акцента говоры Полога вместе с говорами Скопьской области (кроме Скопьской Черной Горы) значительно отличаются от соседних говоров, находящихся к северу и востоку от этого северно-македонского пограничного

 

 

387

 

края, — от говоров Скопьской Черной Горы, Куманова, Кратова. В говорах этих местностей перенос акцента представлен только с конечного открытого слога: жéна, глáва, душа, дéте, кри́ло. В конечном закрытом слоге акцент не передвинут на предшествующий слог: овчáр, сиромá човéк, едъ́н оспóн. В формах аориста акцент находится в конце: плетó[х], плетé, станá. В формах наст. вр. представлен по говорам акцент на корневом слоге : плéтем, плéтеш . . . [1]

 

Ту же акцентную систему имеют говоры Прешевского края [2]. Но в Пчинской области нет переноса акцента с открытого конечного слога. Последний район на севере, где отражается перенос акцента с последнего открытого слога (кроме форм аориста), — это районъ около Врани [3].

 

 

й) Из лексики.

 

Глагол „погина-” находится в сочетании с формой винит. имени или местоимения и имеет значение „погуби-”. — страшен јунак ja сум погинало („страшного юнака я погубила”); да сум било и ja разбудено, уште първо би те погинало (Прелюб.).

 

Для глагола „напоить” (кого-нибудь) употребляется глагол с основой пи-: ги напи со вода (Прелюб.).

 

В Македонии и Болгарии слово „век” имеет значение „век”, „мир” („свет”). Так и в Пологе. — жал ми е за вéкот, си ýмрел вéк᾽е! (Прелюб.). мїръ ће речéтъ вéкъ о̑вáй (Огл. 122), безвéрницы, хѹлницы, све рáнитъ на о̑вáй вéкъ (ib. 121): е̑дни сиромáси слéпи що велáтъ, коѝ былъ на той вéкъ [„на том свете”] да ви́делъ кáкѡ é̑ (ib. 74); предъ оу̑миранѣто трѝ днѝ напредъ каза самѣ: е̑ле оу̑ще трѝ дéна ће седимъ на овой вѣ́къ, пакъ ће и̑демъ на той вѣ́къ (Утѣш. 43); а тóй що держитъ самсебе ѿ свите подоле, той е пóхаренъ рáхáтлокъ

 

 

1. Записи в Минало I, в Известия на Народ. Етнограф. Музей въ София, год. VI, кн. I—IV, в Насела, књ. III, в 1-ой кн. Xаџи-Васиљевића: „Јужна Стара Србија”, в Период. Сп. V (из Кратова). См. также у Б. Цонева: „Къмъ историята на български езикъ. Български говори споредъ ударението имъ”. Группа 2. (Сборн. за нар. умотв. XIX).

 

2. Записи во 2-ой книге Хаџи-Василевића: „Јужна Стара Србија”.

 

3. О. Broch, Die Dialekte des südlichsten Serbiens, стр. 54—59, 91—104. А. Бeлић, Дијалекти источне и јужне Србије, стр. 282—287.

 

 

388

 

и̑матъ на ó̑воі вѣ́къ и̑ на той вѣ́къ е̑тъ погоре во цр^с̑тво (Седмогр. 48); тамáхћарлокъ на свите лошотїе щó сатъ на вѣ́ковъ коренъ е̑тъ тáмахъ (ib. 48).

 

„книга” = „письмо”. Так и в прочих краях Македонии. — нáписа една кни́га [= „письмо”] (Прелюб.).

 

пееш (поеш) = „читаешь”. — пóе писмото — „он читает письмо” (Прелюб.). На ниви да пеешъ [„читай” молитвы св. Трифона], на бахча, на лозїе (зап. К. Пейч. в Уст. № 123). Еще пример из другой македонской области, из Костура:

— сéтне óвчаро извáдил éдна писáна кни́га от пазýвата, му е дал и му рéкъл: „вáја кни́га, си́нко, да си е носиш сéкој път со тéбе на си́л’афо и кóга ки и́маш нéкој гóлем зор, тогáја да е извáдиш и да е пéеш (Бобища). Так и в других македонских местностях.

 

Те же значения имеют соответствующие слова и в других балканских языках, — в греческом, албанском, аромунском [1].

 

В Пологе употребляются сочетания двух имен или наречий при выражении отдельных частей множественности. — бáбата и леп му носи свáки дън по мáлу по мáлу (Прелюб.). Такие сочетания представляют языки болгарский, греческий, албанский, аромунский и турецкий. Подробнее об этих сочетаниях см. Des traits linguistiques communs aux langues balkaniques (Revue des ét sl. V, 1—2, стр. 46—57).

 

 

Из словотолкований.

 

зарóбени и̑лѝ сѹрдѝсани (Утѣш. 13).

кѹрбáнъ ће речéтъ нáшински жéртва (Огл. 149).

ѡ̑сѹдéни ће речéтъ ѡ̑щéтени (Огл. 120).

сѹлтана сиречъ царица (Утѣш. 12).

две èле — чифт (Прелюб.).

чи́фути. — Б҃гъ да и̑́мъ вы́катъ да чѹатъ, они не чѹ́атъ, и̑ за тоа Б҃гъ гѝ назва чи́фѹти (Огл. 70).

селаметъ кѹртѹлѹсъ си́рѣчь спасéнїе (Огл. 6).

прими́ра си́рѣчь (на) и̑́сходъ дѹшѝ (Огл. 6).

 

 

1. Р. Рараhаgі, Parallele Ausdrücke und Redensarten im Rumänischen, Albanesischen, Neugriechischen und Bulgarischen. (Jahresbericht des Instituts für rumän. Sprache zu Leipzig. XIV, 1908).  A. Seliščev, Des traits linguistiques communs aux langues balkaniques (Revue des études slaves, V, 1—2, стр. 43—45).

 

 

389

 

вóћка éмишь (Огл. 144).

зáвисти фодѹльльцы (Утѣш., рукоп. 73).

 

 

к) Patronymica и прозвища.

 

Опись хтетовского монастыря XIV в. представляет указание на форму патронимических имен, употреблявшихся в Пологе. Эта форма оканчивалась на -ов (-ев) и -овци (-евци). — ѿдь Василевѣхь, ѿдь Вльксановѣхь; оу Василевцехь, Никифоровци (см. выше, стр. 102). Эти названия относились к группе членов одного рода.

 

В XV в. в Пологе были и другого образования патронимические имена, с окончанием –ик’, как показывают турецкие вакуфы этого времени. — Раик’, Вуишик’, Поповик’и. Носители этих фамилий (на –ик’) были потомками тех поселенцев, которые пришли сюда в XIV-м в. с сев.-запада, из сербских областей.

 

В конце XVIIl-го в. и в первой половине ХIХ-го в Пологе лица обозначились таким образом.

 

1) Одним именем лица и указанием села или города (Тетово, Гостивар), как места жительства его. Так обозначали лицо издавна. Прозвища и фамилии употреблялись редко (см. хрисовул и опись). Напр.: Никола ѿ Огѹшища, Милошъ ѿ Беловища, ѿ Волковїѧ Арсéнїѧ, писа Паѹнъ ѿ Прелюбища нива за вечна памѧнъ на Паѹна и̑ на Добрета и за Бисра и за дрѹга Бисра и за Петра (Помян.). Гюро ѿ Вратнїца (зап. о возобновлении м-ря; Лаз.). Градъ Тетово. аврамъ ѿ гóрна чáршиа, хаџѝ ћоро и синъ мѹ аврамъ, Андреа ѿ Духъ (Утѣш.) [1]. Село Лешокъ попъ Гаврїѝлъ. Село Варвара Філиппъ (подписчики на книгу „Житіе Григóрїа Омири́тскаго. 1852).

 

2) При имени лица находится его прозвище, образованное от имени того города или села, откуда вышло это лицо. Такие образования двояки: с суффиксом -ец или с турецким суффиксом -ли (реже). Градъ Тетово. Симо призренецъ, Илїа призренецъ, Младенъ палчищанецъ, Илїа лахчанецъ, Милосавъ

 

 

1. При ссылках на Утѣшеніе имеется в виду рукописный экземпляр его с указателем вспомоществователей. При ссылках на житие Лазаря (Лаз.) и на старо-печатные книги имеются в виду указания вспомоществователей. (Только Петре Жарко не был в числе вспомоществователей, а враждебно относился к делу о. Кирилла. Лаз.).

 

 

390

 

ѹрвичанецъ (Утѣш.). Кѵ̈ріллъ Тетоецъ (Огл.). Серафимъ Тетовецъ (зап. 1842 г.).

 

Тасе Селцали Мирчевъ (Утѣш.), Хри́сто Станóловъ призренли (Житіе Григ. Омиритскаго. 1852), Іл͡їѧ Стоѧновичъ призренли (Слаженїе еврейско. 1839). Эти лица жили в Тетове.

 

3) Лицо называют по имени и по его занятию или ремеслу. — Градъ Тетово. Дабе симиџїа, Стáнче терзїа, Аврамъ терзи баши, Ристо Зографъ, Мирче мѹтафџїа, Мило мѹмџиа, хаџѝ Паѹнъ дѹлћеръ и синъ мѹ Серафймъ (Утѣш.); Никóла папѹкчѝ, Нáйдо папукчй (Житїе Гр. Омирит. 1852). ѿ Лешокъ Петко сарайдаръ, ѩкимъ боѧџїа, синъ мѹ Трпе (Утѣш.). Грáдъ Гостивáръ. Петре Боѧџѝ (Различна поѹчителна наставлéнїѧ х. Иоакима. 1819).

 

4) Вместе с именем лица употребляют его прозвище, данное в связи с каким-нибудь обстоятельством или по какойнибудь особенности называемого лица. — Петре Жарко, Митре Големъ (Лаз.).

 

5) Patronymica на -овци. Это — давние патронимические формы в Пологе и во всех прочих краях Македонии, а также в Призренской Горе и в Средской и Сириничской жупах Призренского края. Такие фамильные названия были и в Болгарии. Многочисленные села и колибы в Болгарии носят прежние родовые названия. Вот, напр., несколько сел Дрѣновской околии Търновского округа: Димиевци, Маневци, Мечовци, Раевци, Райнушковци, Бóчовци, Пъровци, Габровци, Ивановци, Николчовци, Русковци и мн. др. Из Полога : ѿ Варвара Пр'нџовцы свите и̑ Ковачовцы; Сандáровци Стайко и Тр'пко ѿ Старосело (Лаз.).

 

Образования на -овци (-евци) предполагают существование имен на -ов (-ев). Действительно, в Пологе употребительны patronymica на -ов (-ев). Это — давние и типичные, как -овци (-евци), патронимические образования на востоке Балканского полуострова. В этих областях patronymica на -ов характеризуют группу славян болгарских. Такие образования распространены в восточной и западной Болгарии и в Македонии, а также и несколько далее к северо-западу от Шар-планины, в Призренском крае.

 

— Градъ Тетово : Тасе селцали мирчевъ; їѡсифъ нковъ (Утѣш.); Кѫ́рсто Гѝновъ, Мїхаѝлъ Тѫ̑рпковъ, ı̑ѡàннъ ᾽Iѡ́сифовъ, Кѡнстанти́нъ Гюковъ, и̑сáїа ı̑áкововъ, Герáсїмъ Ми́ловъ,

 

 

391

 

Димйтрїй попъ Ми́ловъ, Захáрїй Дамѧновъ, Хри́сто Станóловъ призренли, благоразѹмнїй оу̑читель Наѹ́мъ Івáновъ (Жит. Гр. Омирит.). С надгробных плит в Тетове : Іѡсифъ Палефъ ѿ село Пожаране (1867); на Петреа (1853). Подпись в Седмогр.: Богдан Зрафкофъ (Отч. 44). Стáме Ги́новъ ѿ Тетовско сéло Ми́треви Крéсти (Первоначална наѹка за дóлжностите на человѣ́ка Франгıска Соабıа. 1844). От село Маврово Кóста (Кѡ́сто) Дóйчиновъ (Первоначална наѹка за дóлжностите на человѣ́ка Франгıска Соабıа. 1844. Хазрети Аврааминъ. . . 1845).

 

Отчества и фамильные названия на -ов (-ев) издавна употребительны и в Призренском крае. В селе Штрбце Сириничской жупы была построена в XVI-м веке церковь.

 

„Вь ѡна ноужднаа и прискрьбна врѣмена ѡть измаильтскых — потруднее попь Павль, Новица, . . и Стойко Димитровь и Лазарь и ıаковь Ѡванѥвь, Ивань Ѡванѥевь. . . . раıа илинь . . . вь лѣто з҃п҃е҃ (1577) [1].

 

В селе Драйчичи в Средской жупе на одной из церковных икон имеется старая запись : † помени г҃и степана боиѡва [2]. Фамильные названия на -ов (-ев) держались в Средской и Сириничской жупах до последнего времени (см. ниже, в отделе об этих жупах). Patronymica на -ов (-ев) употреблялись и далее на западе. В письме призренского митрополита Игнатия (1847 г.), адресованном общине призренского села Любижда, упомянуты дома в приходе (в инории) попа Косты:

 

„ево куће попа косте ѹ любиждѹ: ѿ смолевъ дол пера ђекинъ, михаило кажала, станои ѹрошевъ, павле княча, ђурђе тодосинъ, петръ тодосинъ, стоянъ тодосинъ, спаса мишковъ, спаса поповъ, цветке стаматовъ, станко цветковъ и ѡковићъ преко реке е тоико савинъ, станко ђикинъ, ђорђе каланъ, Дима ђекинъ” [3].

 

Как видно, патронимические формы имен оканчивались и тут на -ов (-ев) и -ин, и совсем одиноко стоит дом Оковича. Отчества на -ов (-ев) были и в городе Призрене. Напр.: „Почтен. Г. Ѳомà X. Мáрковъ ѿ Призренъ” был вспомоществователем издания Первонач. Науки Фр. Соабия (1844).

 

 

1. И. С. Ястребовъ, Стара Сербія и Албанія, стр. 99.

 

2. Ястребовъ, ibid., стр. 79.

 

3. И. С. Ястребовъ, Обычаи и пѣсни турецкихъ сербовъ. 2-е изд. 1889, стр. 491.

 

 

392

 

Но в Призрене жили и такие лица, которые называли себя по отечеству -ичами. Таким, напр., был поп Коста Стошић, „иждивением и потщанием” которого издано было Огледало К. Пейчиновича.

 

Отчества и фамильные имена на -ов (-ев) представлены во всех краях Болгарии. Для XVII в. длинный ряд таких имен, относящихся к болгарским католикам, сообщен в статье Н. И. Милева: „Бѫлгарски лични и семейни имена от XVII век” [1].

 

7) В Пологе употребляются патронимические имена на -и (-ик’). — Кѵ̈рїллъ Тетоецъ Пéйчиновићь (Огл.). Нове Боримечковићъ (Утѣш.), Кочо Цветковићъ (Отч. 44). ѿ Теарце ᾽Ендреа Дурлевићъ, Іѡанъ Дабóвићъ со све си́нови, Ендрїа Милеићъ ѿ Брезно, ѿ Отѹшища Никола Вѹчевићъ сосе браћа (Лаз.). X : Станче Стефановичъ (Жит. Гр. Омирит.).

 

Невозможно определенно ответить на вопрос, какие из этих патронимических образований связаны непрерывной традицией с носителями отчеств и фамилий на -ић, появившимися в Пологе в XIV-м в. Мы не знаем, была ли жива в этой области манера производить формы на -ић в XVI—XVII вв. Полагаем, что patronymika на -ић (-ик’) XIX в. появились в Пологе и в соседних с ним краях таким образом. [1] Их принесли переселенцы с сев.-запада. На происхождение носителей этих имен из сербских областей указывают иногда некоторые звуковые черты. Сравн. отчество или фамилию „Вѹчевићъ”, с у, а не с ъл или ол (оў ). На позднейших переселенцев с патронимическими именами на -ич, — на переселенцев из-за Шар-планины, указывает и такое название одного тетовского гражданина: Ілїѧ Стоѧновичъ призренли (Служенїе евр. 1839).

 

2) Во многих случаях ясно отражается подражание сербам в образовании отчеств. Заметно, что эти отчества употребляются людьми книжными и людьми, занимающими видное положение в общества. Среди них обнаруживается и в других отношениях подражание сербам. Они и в свою речь вводят сербские элементы. С сербами приходилось иметь дела и книжным и торговым и мастеровым людям Полога. Вот о. Кирилл Пейчинович. Он называет себя Тетовцем (Тетоецъ; Огл.) и Пейчиновичем (Пéйчиноеићь).

 

 

1. Известия на Народ. Етногр. Музей в София, I. 1921, кн. III—IV, стр. 153—170.

 

 

393

 

Но отец его Пейчин не носил отчества или фамилии на -ич. Таким образованием воспользовался впервые его сын, человек книжный, иеромонах, игумен, имевший много знакомых среди носителей отчеств на -ић. В 30-х гг. XIX в. в тетовской церкви был псалмопевцем молодой человек Наум. Он величает себя Иоановичем. „Наѹ́мъ Іѡановичъ ᾽анагность” (Слѹж. éврейско, 1839). Имя „Иоанович” ясно указывает не на местное, не на народное происхождение этой формы ; вместо Иван- употреблено книжное или сербское Ио[в]ан-; к этому присоединено окончание -ич на сербский манер. В обиходной речи его звали Ивановым. Так позднее и сам он подписывает свое отчество: „оу̑читель Наѹ́мъ Івáновъ” (Жит. Гр. Омирит. 1852) [1]. В 30-х гг. и другие тетовские псалмопевцы-дьяки называют све отчество на -ич. — Мирче дїакъ їѡвицовићъ (Утѣш.); И̑лїѧ анагность Китановичъ (Слѹж. евр.). Так образовывает свое отчество и лешковский священник Исаия: „азъ їсаи́ѧ попъ гавриловїћъ ѿ село лешокъ” (зап. 1854 г. в Уставе № 123).

 

Повидимому, в церковной среде, в особенности в городе, была склонность величать себя отчествами на -ич. Соответствующее явление можно указать в другой славянской области, — в среде великорусского духовенства в XVIII-м в. и в начале ХIХ-го. В этой среде была весьма распространена манера образовывать фамилии не по-народному на -ов или -ин, а на -ский, с ударением на предпоследнем слоге, по образцу книжному и западно-русскому (русско-польскому): Иванóвский (а не Ивáновский или Иванов), Сокольский, Бенеманский, Сухопрутский, Коринфский, Диамантский, Иорданский, Писаревский, Дмитриевский и длиннейший ряд других фамилий на -ский.

 

Отчества на -ич (-ик’) носили и некоторые представители тетовских цехов, в особенности мастера их. — Кочо Цвѣтковичъ терзѝ (Слѹж. евр.); Сѵміонъ Петковичъ маисторъ (Слѹж. евр., Жит. Григ. Омирит.).

 

Такие же отчества употреблялись и в среде торговых людей. Среди лиц, ведших торговые дела, были такие, которые владели сербским языком. Это были или переселенцы из сербских областей или тетовские жители, усвоившие

 

 

1. Он учительствовал в Тетове в 1848—1660 гг. „Новини”, I, 1891, № 38.

 

 

394

 

„шумадийский язык” во время своего пребывания в сербских краях по торговым делам. Документальное указание, которым мы располагаем, относится к началу 80-х гг. Это — письмо С. Ћ. из Тетова, напечатанное Ястребовым в приложении ко 2-му изданию своего сборника: „Обычаи и пѣсни турецкихъ сербовъ”, стр. 506: письмо написано на сербском литературном языке. Вероятно, такие лица были в Тетове и раньше.