2. (Слава)
Сербская слава или крсно име. Элементы и процесс этого празднества — Общинная слава — Христианские формы празднества — Греко-римские элементы в празднестве слава — Общеславянская, праславянская основа болгарского и сербского празднества. Элементы, общие с празднеством коляды
Болгарской фамильной службе соответствует у сербов, как было указано выше, слава или крестное имя (крсно име, благ дан, свети, свето). В этих празднествах у болгар и сербов имеются общие элементы. Эти празднества имеют общую основу: культ предков, облеченный в христианские формы. Одинакова и цель празднеств: поминая, ублажая предков, позднее христианского святого, хотят достигнуть благополучия для живущих членов семьи. При болгарском и сербском празднестве употребляются одинаковые предметы: колач, коливо (жито), ладан, свечи. Но болгарские славяне и при фамильной и при общинной службе колют курбан. Наличие курбана составляет характерную черту болгарского празднества, отличающую
230
его от сербской славы. Различие представлено и в самом процессе празднества, в значении основных его моментов. В сербской славе преимущественное значение имеет ритуал ломления хлеба. Соответствующий момент имеется и в болгарской службе, но он не так обставлен торжественно, как у сербов. Только в юго-западной Болгарии придано большое значение этому моменту. В других местах, в Македонии, происходит обычное церковное благословение хлеба.
В южнославянской этнографии придавалось весьма важное значение славе и курбану с точки зрения принадлежности участников этих празднеств к той или иной этнической группе (к сербской или к болгарской). В особенности категоричны были утверждения относительно этнического значения славы. „Где je слава — там je србин.” По мнению некоторых из сербских этнографов, обычай славы возник у предков сербов еще до появление их на Балканском полуострове, — возник в ближайше родственных и этнически объединенных группах. [1] Следует признать, что действительно крсно име — во всем составе празднества, а не по отдельным элементам, — характерно для сербов в позднейшее время. Но что касается значения этого празднества для исторической этнографии, то необходимо иметь в виду возможность заимствования элементов того или иного празднества, тем более в обще-религиозных формах, — заимствования соседними группами. Кроме того, следует определить время и обстоятельства возникновения основных элементов славы. Как показано будет ниже, основа славы весьма давняя, общеславянская. Она восходит к периоду праславянскому, но не в том виде, не в сочетании тех элементов, в каком представлена она у сербов. Комбинация давних элементов и их видоизменение произошло гораздо позднее, в течение какого-то периода жизни сербов на Балканском полуострове. Самые элементы славы не представляют специфических особенностей этого празднества: они свойственны и другим обрядам и не только сербов, но и болгар и русских и отчасти западных славян.
1. См. в Гласник скопског научног друштва. 1, 1925, стр. 280 См. также замечания И. Цвиича, Т. Джьорджевича в их работах, указанных выше, стр. 224, прим.
231
Слава или крсно име представляет собою празднество в месть святого патрона семьи или общины. Слава бывает фамильная и общинная.
Обрядовые предметы фамильной славы составляют крестная свеча (крсна свѣћа), крестный колач (крсни колач), вино, ладан (тамјан) и коливо (кољиво). Последнее не употребительно у сербов приморской области.
Свеча имеет весьма важное значение. Без нее не может быть славы. Крестную (крсну) свечу должен зажечь („да прислужи”) сам хозяин дома, когда придет священник резать колач или когда наступит важнейший момент — поднятие во славу („дизање у славу”). Он же обязан и погасить ее вином или кусочком хлеба, политого вином. Этот кусочек хлеба потом съедается. Не говорят в этом случае: „угаси свијећу”, но „обесели” или „утјеши свијећу”. Так гасят свечу и при другом празднестве (того же значения) — в божич.
Если у серба нет наследников, то некому будет возжечь славскую свечу по смерти его. „Погасла его свеча” („угаси му се свијећа”) — говорят о таком сербе. А это — самое горькое для серба.
Для празднества славы требуется несколько обрядовых хлебов: колач, крстак (света пресвета), поскурица (летурђија), погача (пројa). Поскурица имеет значение просфоры. Она освящается на проскомидии и по выходе из церкви раздается по кусочкам окружающим на поминовение умерших. Так и у болгар, а также у русских.
Коливо приготовляется так же, как и у болгар, и в общем так же, как у русских кутья. Оно в церкви кадится, переливается вином, а затем перед церковью раздается или приносится домой: коливом угощают гостей. По селам вместо колива служит отваренная пшеница, смешанная с медом. Эту пшеницу, после освящения в церкви, раздают перед церковью или дома „среће ради”. Вместо названия „кољиво” употребляются названия панаија, жито.
Обрядовое употребление вина: вином переливают колач и коливо, и в момент поднимания во славу, вино обязательно пьют все члены семьи, включая и детей, и гости.
Процес празднества славы, как и болгарской службы, состоит из 3 частей. Канун славы — нáвечери или нáвечје. У празднующего славу собираются к ночи соседи и приятели
232
Когда гости в сборе, девушка или молодуха приносит воду и поливает им на руки. После этого хозяин приносит свечу, кадильницу с огнем, возжигает на этом огне свечу, прилепляет ее к стене, обращенной на восток, кадит свечу, икону, себя самого и всех гостей. Все собравшиеся молятся. Хозяин произносит им примерно следующую молитву: „Боже милостиви, помози; свети Никола, Moje крсно име, буди ми у помоћи, свуда и на сваком месту. Света Троице, жива Богородице, сачувај ме од сваке муке и душманске руке; јутрошње јутарце, јарко сунашце, на радост ми освани и ограни. . . .” и т. д. После следует ужин. Женщины не принимают участия в навечери, кроме женщин-гостей и женщин, выданных замуж и пришедших на празднество в родной дом (одива).
Следующий день — день славы. Утром хозяин дома или другой член семьи отправляется в церковь. Туда несут свечу, коливо, ладан, масло, хлебы. Свечу зажигают на церковном подсвечнике или в коливе, которое ставится в церковь. Проскура или крстаки относят в олтарь для вынимания частиц, как из просфор. По окончании литургии, священник освящает коливо и хлебы. Молитвы, читаемые над ними, — молитвы за упокоение умерших и благополучие живущих. Но главное содержание их — поминовение умерших, моление за них. В Герцеговине молитвы над коливом читаются те же, что и над панагией мертвых.
Коливо священник переливает вином. После этого ему подают славский колач. Священнйк режет его и переливает вином, говоря при этом: „Колач ломили, Бога молили; колач преливали вином, дом се преливао миром, животом, здравльем и сваким добром, Боже дај”. Священник приподнимает колач и вместе с хозяином повертывает его и поет: „Исайе ликуй...”; после „Светии мученици, иже добрѣ страдальчествовавше...” Во время пения священник и хозяин дома вместе повертывают трижды колач, преломляют его, отпивая немного вина, которым переливали колач и целует последний. Одну часть колача священник берет себе, другую передает хозяину. Эту половину раздают перед церковью или относят домой. В Ужице священник перед переливанием хлеба вином, произносит: „Со духи праведныхъ скончавшихся...” и ектению за упокоение души. Переливая колач вином, он говорит: „Во славу и честь святого [имя], егоже молитвами спаси и помилуй здѣ
233
предстоящихъ сродниковъ” и затем: „Во блаженномъ успении псѣхъ усопшихъ здѣ нынѣ поминаемыхъ” и наконец „Со святыми упокой. . .” И здесь ясно выражено поминальное значение празднества.
Возвратясь домой, глава семьи вместе с гостями приступает к обеду. Если колач не освящен был в церкви, то святить его приходит в дом священник. После четвертой чаши наступает главный момент — поднимание во славу („дизање у славу”). Если колач не был разрезан, то он режется в это время. Хозяин берет колач, свечу, кадильницу с огнем. Свечу и колач он кладет на верхний край стола. Зажигает свечу от огня кадильницы и помещает ее на колач. Кадит свечу, колач, гостей. После каждения хозяин берет чашу вина и произносит здравицы. После здравиц гости берут щепотки колива со словами: „Нека je на здравље, да Бог да̑.”
Если колач не был разрезан и освящен в церкви, то хозяин дома берет его, кладет себе на голову (в Герцеговине) и ломает пополам. Священник переливает хлеб вином и произносит многочисленные славослозия. В других местах колач ломают четверо гостей, а хозяин делает 40 „метаний”. В Левче один из гостей выполняет важные обязанности при празднестве и называется колачарь („колачар”). Вот момент ломления колача колачарем. После здравиц хозяин ставит перед ним чашу вина. Колачарь берет колач, нож и, начав резат, говорит. „У славу и част Светога Николе!” Вдруг остановившись, восклицает: „Пиши шта ћеш, домаћине, запе плуг за пањ!” Хозяин обещает: „Ардов вина и печена свиња!” Колачарь вместе с хозяином и гостями приподнимают колач и повертывают его три раза. „Величај, Боже, дом и домаћина!” Разломив колач, колачарь и хозяин трижды целуются, говоря: „Христ посред нас!”
В некоторых местностях хозяин часть от своего колача поднимает к потолку, „чтобы пшеница выросла до потолка”.
Далее следуют чаши вина и здравицы. На стол подают яства. Во время обеда пьют, здравословят, поют.
Празднество, не такое торжественное, происходит и на другой день славы. Этот день — окриље или појутарје, патарица (сравн. болгарскую патерицу), испратња, комшиски дан. Это 3-я часть празднества. Она охватывает и 3-ий или и 4-й день (гостински или пријатељски дан или уставци).
234
Так в общем происходит празднество фамильной славы.
Кроме того, бывает еще общинная слава. Каждое село раз в году празднует день своего святого покровителя. Место празднества — церковный двор или, при отсутствии церкви, „запись” (запис). т. е. место, где находится или раньше находилось дерево с вырезанным на нем крестом. Накануне праздника и утром в день праздника происходит служба в церкви или у записи. После службы священник раздает неженатым парням иконы и большой крест. Это — крстоноши. Идя справа налево, крестоноши и все участники празднества обходят два раза церковь или запись и затем идут по селу и по полю. В некоторых местностях женщины бросают в крестоношей хлебные зерна, а те ловят зерна „ради счастия”. У каждой сельской записи процессия останавливается, священник читает молитвы; в некоторых местностях он трижды поливает запись вином. По возвращении на церковный двор или к общесельской записи происходит обед. На этом обеде, как и на фамильной славе, священник ломает колач. За обедом произносятся здравицы, как и на славе [1].
Семейная и общинная слава справляется и у албанцев-малисоров (в Малесии, к северу и сев.-востоку от Скадра). Семейная слава имеет черты сербской славы. От сербов и перенята была она этими албанцами [2]. У тех же албанцев торжественно жгут вечером 24 декабря колядное дерево — buzi или buzmi [3].
Как видно из выше изложенного, все главные моменты славы, фамильной и общинной, облечены в христианские формы. Это — церковное поминовение и чествование умерших.
1. Описания славы: М. Милићевић, Славе у срба. (Годишњица Н. Чупића. I–II. 1877, стр. 91—162). Вук Ст. Караџић, Српски рјечник, s. v. „крсно име”, „слава”, „прислављати”, „завјетина”. Пл. Кулаковский, Праздник „Слава” у сербов. (Русскій вѣстник, том 167, 1883 г. Сентябрь). И. С. Ястребовъ, Обычаи и пѣсни турецкихъ сербовъ. СПб. 1886. 2-е изд. 1889. Р. Сульменевъ, Праздникъ славы у сербовъ. (Славянскія извѣстія. 1909 г. № 6). Вл. Скарић, Постанак крснога имена. (Гласник Земаљског музеја у Босни и Херцеговини. XXXII. 1920. Кн. 3—4).
2. Д. Jовићевић, Малесија (Срп. етн. зборник , књ. XXVII. 1923, стр. 125—128.
3. Ibid. 128. Schneeweis, 175—176.
235
Вместе с этим выражается просьба благополучия живущим [1]. Сама церковь претворила в поминовении умерших много элементов культа предков и героев. Из церкви усвоены пыли местным населением ее богослужебные формы и объединены с элементами более ранних соответствующих празднеств. Свечи, ладан, масло — принадлежности церковного обихода вообще и обряда поминовения умерших в частности. Освящение хлеба, переливание его вином (в славе и службе) идет из церкви. Раздача колива и кусочков освященного хлеба элемент церковного поминовения умерших, как оно совершается у славян восточного вероисповедания. Правда, эти предметы и действия, с видоизменением в форме и значении, проникли в церковь под влиянием дохристианских верований [2]. Но у сербов, как у болгар и русских, эти предметы и акты поминальных празднеств представлены преимущественно в церковной форме. Христианское церковное значение элементов сербской и болгарской славы (службы) в особенности ярко выражено было в Призренской горе, до ее окончательного омусульманивания. В селе Брод жители не имели священника. Служба или слава заменяла им причащение : жители ломали колач перед разрушенной церковью, поливали его вином и причащались таким образом [3]. Как будет показано ниже, предметы, употребляемые при славе (службе), употреблялись и в дохристианском культе славян; но эти предметы и их обрядовое значение подверглись сильному воздействию церкви.
Всё главное торжество сербской славы напоминает древнехристианские агапы в честь мучеников. На культе мучеников отражаются некоторые элементы почитания предков-героев [4]. При празднестве в честь мучеников устраивались на могилах пиршества — агапы в честь умерших. Западная церковь настойчиво преследовала эти пиршества и вывела их из употребления в своих областях. Но на востоке эти пиры держались
1. См. в исследовании проф. М. Мурка: „Das Grab als Tisch”. (Wörter und Sachen. II. 1910).
2. См. В книге S. Eitrem'a: „Opferritus und Voropfer der Griechen und Römer”. Kristiania. 1915.
3. И. С. Ястребовъ, Стара Сербія и Албанія. (Споменик. XLI. 1904, стр. 96).
4. Е. Lucius, Die Anfänge des Heiligenkults in der christlichen Kirche. Tübingen. 1904.
236
долее. Еще в конце VII-го в. синод в Константинополе должен был издать запрещение агап в церкви и отвергнуть обычай, практиковавшийся в Армении: варить мясо у алтаря и на языческий манер передавать его священнику [1]. Элементы этих намогильних празднеств остались в церковном обиходе и до нашего времени. Указание на связь с культом мучеников представляет и одно молитвословие при освящении в церкви славского колача : „Святии мученици, иже добрѣ страдальчествовавше и вѣнчавшеся, молитеся ко Господу, помиловатися душамъ нашимъ”. Тот же культ мог отразиться и на болгарских „службах”.
Церковное воздействие тем более значительно было, что при церкви находились могилы родственников прихожан. Церковь освящала поминовение умерших. К церкви устремлялись все, кому дорога и важна была память почивших и кому нужно было почтить их. Даже различие в религии, появившееся позднее, переход в мусульманство, не отталкивал от христианской церкви, около которой лежали предки потурченцевь.
Возникновению сербской славы и болгарской службы, приурочиванию их к празднеству тех или иных христианских святых могло содействовать храмовое празднество. Во многих сербских и болгарских селах „славят” и „служат” в день того святого, имени которою посвящен храм (св. Георгий, Николай, Пантелеймон и др). Храмовое празднество, обнимавшее ряд родственных и близких семей, могло стать традиционным. Могли бывать такие случаи, что храмовое происхождение славы или службы забывалось : разрушался храм или же население удалялось от него. Но традиция справлять празднество в день того или иного святого сохранялась: это празднество стало семейной или общественной славой или службой [2].
Как показывает семейная служба в южной и восточной Македонии (см. замечания о кукушской и костурской службе), на приурочивании празднества отражается чествование того святого, имя которого носил старший в семье. Чествование
1. М. Murko, Das Grab als Tisch, стр. 112.
2. Вл. Скарић, Постанак крсног имена. (Гласник Земаљског музеіа у Босни и Герцеговини, XXXII, 1920. Књ. 3—4, стр. 253—258).
237
именинного дня члена семьи (мужчины, разумеется) отразилось также на славе (на службе). В этом чествовании имеются элементы церковного и давнего, демонологического происхождения. Такие элементы именинного чествования, как поднимание обрядового хлеба, не являются особенностью ни сербской, ни болгарской, а унаследовано предками сербов и болгар от праславян. Так чтут именинный день и русские: поднимают именинный пирог над головой именинника и ломают там.
Кроме церкви, сильное воздействие на форму сербской славы и болгарской службы оказала та этническая и культурная среда, в которой оказались на Балканском полуострове эти славяне. На сербском празднестве отражается влияние греческое и в особенности римское. Ценные указания относительно греко-римских элементов в сербской славе сделаны Вл. Скаричем. Так, славское угощение по мнению Скарича, является подражанием греческому и преимущественно римскому образцу.
„Управо je за чудо како je далеко ишао наш народ у копиpaњy својих грчких и римских узора и како ни вијекови нијесу створили промјена у начину гошћења. При погледу на ту сличност морамо се питати, да ли крена ужина има у себи уопће штогод, што није туђе, него наше, оригинально, донесено из раније сјеверне домовине. И не само крсна гозба, него и оне друге, које се приређуј у разним свечаним приликама, носе на себи тип својих класичних узора, а славска je њена готово ни мало не промијењена копија” [1]
Если всё же славское угощение и не представляет точной копии римского оригинала, то несомненно, некоторые элементы и части славского ужина и обеда возникли под влиянием римским. Это влияние могло отразиться и на следующих явлениях. В манере здравиц при чашах. С этим можно сравнить часть римского пиршества — comissatio, во время которой произносились коротенькие тосты [2]. Преимущественное значение вина в славском празднестве, а не кровавой жертвы, тоже может указывать на римскую сферу воздействия. Жареная свинья, подаваемая к славскому обеду, составляла предмет жертвы у римлян на могиле умерших [3].
1. Скарић, ор. cit., стр. 258—259.
2. J. Marquardt, Das Privatleben der Römer. I. Leipz. 1879, стр. 326.
3. Marquardt, ibid., I, стр. 365—366. M. Nilssоn. Studien zur Vorgeschichte des Weihnachtsfestes. (Archiv für Religionswissenschaft, XIX, стр. 67). Ed. Schneeweis, Die Weihnachtsbräuche der Serbokroaten. Wien. 1925, стр. 203).
238
Самый мотив славы — чествование духа — покровителя семьи и рода, — мотив давний; он мог найти себе поддержку и соответствующее обрядовое оформление в римской среде. Ведь в этой среде — „nullus locus sine genio” (Servius). Почитание гения, домашний культ его был в силе еще в конце IV-го века, как свидетельствует запрещение императора Феодосия приносить жертву домашним покровителям: „nullus omnino secretiore piaculo Larem igne, mero Genium, penates odore veneratus accendat lumina, imponat tura, serta suspendat” (Cod. Theod. XVI, 10, 12). Кровавые жертвы избегали приносить [1].
Сербская слава и болгарская служба имеют по 3 части. Из них важное значение имеют канун и самый праздник. В этих частях отражаются элементы давних двух празднеств: дохристианского и христианского. Канун праздника отведен почитанию прежнего покровителя, — предка — героя. Следующий же день — празднество в честь позднейшего заместителя предка-героя. Это раздвоение празднества в особенности ясно обнаруживается у болгар, как было показано выше, в описании общинного курбана в леринском селе Пътеле. Имеет место оно с тем же значением, хотя и слабо выраженным, и в сербской славе (навечери). Может быть, такое раздвоение произошло самостоятельно. Но возможно связать его и с соответствующим явлением у греков и римлян. Сравните именно греческое и римское предварительное жертвоприношение, имевшее некогда самостоятельное значение жертвы духам, демонам, обитавшим в данной области. Роль демонов перешла к героям, духам умерших. Позднее героев вытеснили боги. Жертвенные угощения, могильные обеды стали приносить богам. Но не забывались и герои. Так, у греков накануне вечером или ночью приносили предварительную жертву герою, а на другой день — богу. Напр., Пелопс получал жертву перед празднеством Зевса, Гиакинф перед празднеством Аполлона и др. Иногда герои получали жертву после празднества в честь божества. Элементы прежнего культа героев представлены были и в семейном культе греков. Так,
1. Рaulys Realencyklopädie der class. Altertumswissenschaft. Bd. VIII. (1912). 1160. W. H. Roscher, Ausführliches Lexikon der griechischen und römischen Mythologie. Bd. II. Столб. 1878. E. Samter, Familienfeste der Griechen und Römer. Berlin. 1901. Anhang. Die Entstehung des Larenkultes, стр. 105 след.
239
первый κρατῆρος посвящался олимпийцам, второй—героям, третий Зевсу-Сотеру (τῷ Σωτῆρι). Предварительную жертву у римлян представляло возлияние вина на маленький жертвенник foculus. При этом происходило каждение каким-нибудь горящим ароматным растением. Затем tuc ас vinum стали употребляться отдельно от главного жертвенного празднества, — употребляться как praefatio sacrorum. Иногда накануне главного празднества происходило в виде искупительной жертвы предварительное жертвоприношение [1].
О других греческих, а также фракийских элементах в болгарской службе скажем ниже. А теперь заметим относительно этого празднества и сербской славы, что они представляют и элементы более ранние, чем греческое и римское воздействия, — элементы общеславянские, праславянские. Это — культ предков, элементы жертвоприношения почитаемому предку, покровителю дома и рода. Мотив поминовения умерших — основной мотив этих празднеств у сербов и болгар. Предметы, имеющие обрядовое значение в этих празднествах, имеют отношение к культу умерших, к поминовению их. Некоторые из этих предметов претерпели некоторое изменение под влиянием церкви и местной культурно-этнической обстановки. Но употребление огня, возжигаемых ароматов, хлеба, сваренных хлебных зерен, меда, воды, крови не явилось в результате одного только воздействия со стороны. Эти предметы составляют вообще необходимые предметы культа умерших у всех народов, в том числе и у славянских. У славян, в частности у русских, болгар и сербов, эти предметы употребляются при поминовении умерших [2], а также входят в состав других обрядов, связанных с почитанием предков : колядных (новогодних), весенних, жатвенных. В особенности ярко и полно выражено значение ублажения умерших и обеспечения урожая в колядных празднествах, как это ясно показано в работах В. Чайкановича [3] и Эдм.
1. Eitrem, ор. cit. 468—470.
2. См. в исследовании проф. М. Мурка: „Das Grab als Tisch”. (Wörter und Sachen. II. 1910).
3. а) Наколике примедбе уз српски бадњи дан и Божић. (Годишњица Н. Чупића. књ. XXXIV. 1921, стр. 258—288). b) Лудски и животињски полаженик. (В его книге „Студије из религије и фолклора”. Беогр. 1924, стр. 150—156). с) Бадњи дан и Божић. Срп. Књижевни Гласник. Нова серија. XI. 1924). d) Бадњи дан и Божић. (Народна енциклопедија срп.-хрв.-словеначка. 1, стр. 102).
240
Шнеевейса [1]. В колядном ужине употребляются яства такие же, как при поминовении умерших: коливо (жито), орехи, бобы, мед, рыба, пресные пироги и нек. др. Едят на земле, как при поминовении. Хлеб не режут, а ломают. Ножей не употребляют: железных вещей мертвые боятся, а в этот день их ждут к столу. Оставляют вино, как при поминальном обеде. Оставляют еду и напитки для душ умерших, посылают часть из яств и напитков на кладбище, подают нищим : в лице нищих и странников могут являться предки. В святочные дни умершие посещают дом. Поэтому бодрствуют все или по крайней мере один из семьи. Это бодрствование напоминает бдение при умершем. Горят свечи в зерновом хлебе. Так у сербов и болгар [2]. О коляде у русских см. ниже. Рождественский сочельник — праздник умершик вообще, Слава (служба) — праздник умерших данного дома. Параллельные явления представлял культ лар у римлян и культ героев у греков.
1. Edm. Schneeweis, Die Weihnachtsbräuche der Serbokroaten. Wien. 1925.
2. Описание болгарского рождественского кануна см. в книге Д. Маринова: „Народна вѣра”, стр. 279—280. См. также: М. Arnaudoff, Die bulgarischen Festbräuche, стр. 1—18. На стр. 81 библиографические указания. Кроме того, см. в сборнике Миладиновых: „Бѫлгарски народни пѣсни”. 1861, стр. 521.